Те, кто возился с разгрузкой, заметно оживились, а офицеры в гражданской одежде, наблюдающие за процессом, засмеялись.

— Вот же мать их! — Женя прикрыл пах руками и повернулся боком, когда заметил жёлтую треугольную эмблему на боку контейнера. — Как знал, что там эта хрень!

— Ты чё, Коваль? — Слава усмехнулся. — Это не знак радиации. Забыл, как он выглядит? Это знак…

— Да похоже же, там тоже треугольник! Да и какая разница! Тут же…

— Лучше отойдите, парни, — к ним подошёл Ремезов лично, придерживая шапку, которую сдувало холодным ветром. — Подписка-то у вас есть, но меньше знаете, крепче спите.

— Нашли, что искали? — спросил Женя, с облегчением отходя назад.

— Да. И не забудем, кто нам помог. Главное… — он присмотрелся в сторону и скомандовал: — По местам!

Все оживились, потому что со стороны комбината показались машины, несколько милицейский Уазиков с включёнными мигалками и серый автобус, которые быстро приближались. Похоже, заехали через главный вход, арестовали всех и сразу поехали сюда по территории.

— Ща начнётся, — сказал Слава. — Ствол только не доставай, Коваль, менты же.

— Пусть сами разбираются, — Женя затянул друга за машину, чтобы держаться подальше и от стрельбы, и от этого неприятного груза. — Волк говорил, что РУОП может СОБР подтянуть.

Контейнер затащили в один из микроавтобусов, люди в защитной одежде попрятались. Но появились другие, которых Ремезов захватил с собой.

Милицейские машины остановились, из автобуса начали выскакивать люди в масках, вооружённые автоматами. У каждого нашивка «СОБР».

— Все на землю! — раздались команды. — На землю!

Но на этом всё и кончилось, крики быстро стихли. СОБР не стрелял в воздух, никого не арестовывал, они вообще остановились, с недоумением глядя вперёд. Их командир, которого Женя недавно видел, поднял руку, чтобы его люди успокоились и не стреляли.

Потому что вокруг микроавтобусов заняли позиции люди в чёрной форме, в бронежилетах и в новеньких военных шлемах с прозрачными забралами. У всех автоматы, которые они держали на изготовку.

— ФСБ! — прокричал командир автоматчиков в чёрном. — Вы чё тут забыли? Это наша операция!

— Левша, тебе делать нечего? — спросил Ремезов, выходя из-за цепи своих бойцов. — Ты же говорил, у тебя полно работы! Чё ты сюда припёрся?

— Куда отправили, туда и приехал, — отрезал командир СОБР и махнул рукой, его люди опустили оружие. — Мне эта операция с самого начала не нравилась.

Ремезов кивнул, и спецназ ФСБ тоже перестал целиться в коллег из СОБР.

— Что это значит? — из Уазика выбрался высокий усатый мужик в толстом чёрном пуховике, на ходу доставая документы. — Майор Жаргалов, Читинское управление по борьбе с…

— Подполковник Ремезов, ФСБ, — тот вытащил свою корочку. — Объясните, майор, что вы тут делаете и на каком основании вмешиваетесь в нашу операцию…

СОБР вернулся в машины, а майор РУОП о чём-то неохотно спорил с Ремезовым, но уже понятно, что всё пошло не по их плану.

— Теперь будут выяснять, кто главнее и у кого начальство круче, кхе, — шепнул Женя Славе, потом с опаской глянул на контейнер, стоящий в микроавтобусе и накрытый чёрной тканью.

Тем временем, Новозаводский РОВД

— Товарищ полковник, — милиционер постучался в дверь, обтянутую потёртым чёрным дермантином. — Вы просили провезти к вам…

— Всё, свали! — сидящий за столом седой мужик махнул рукой. — Волков, заходи! Чё так долго? Я тебя час назад ждал!

— Деньги собирал, — я показал красный пакет, который принёс с собой.

Вернее, собирал не я, а офицер из управы, которому я дал расписку в получении средств. Заодно и проверили, есть ли на купюрах отметка особой краской со словом «Взятка».

Мужик, который приезжал ко мне вчера, теперь был не в деловом пиджаке, а в милицейской форме с погонами полковника. Не местный, он из Читы. Его зовут Роман Филиппов, прибывший из Восточно-сибирского регионального управления по борьбе с организованной преступности.

По словам Ремезова, это типичный кабинетный чиновник, который ни дня не работал в поле. Особо ничем не проявил себя на службе, зато дважды чуть не попадался на взятках, но каждый раз везло, вот и обнаглел.

Деньги этот тип любил, поэтому и приехал в командировку в Новозаводск. Здесь он выселил майора Рыбина из его кабинета, а сам следил за операцией против меня. Вернее, ждал возможности, чтобы выбить из меня денег, пока меня не посадили.

Я ничего не имел против РУОП, тем более, многих местных оперов я знал лично. Понимал, что они вполне могут найти способ меня закрыть, но это их работа, в конце концов. Но этому мелочному и жадному типу мы ничего спускать не хотели.

Полковник Филиппов смотрел на меня, щуря глаза. В кабинете холодно, форточка нараспашку, полковник много курил, ну или ему не нравился запах. Ветер трепал тюль, пожелтевший от табачного дыма. Между двумя оконными рамами, установлена покрашенная в белый стальная решётка. Такие недавно стали ставить в милиции, не только на первом этаже, но и на остальных.

— Принёс пятьдесят штук, — сказал я.

Я поднял свой красный пакет, на котором была изображена девушка, у которой из одежды были только очень короткие джинсовые шорты, ковбойская шляпа и подтяжки, больше ничего.

— Тише, — прошипел Филиппов и открыл верхний ящик стола.

Я забросил пакет туда, он заглянул внутрь, потом чуть ли не любовно погладил стопки купюр, выпирающие из-под пакета.

— Теперь иди, — полковник отмахнулся. — Завтра всё решим в лучшем виде.

Я хмыкнул и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. А в коридоре уже ждал особый гость.

Полковник Филиппов запер дверь кабинета, снова открыл ящик стола и положил пакет с деньгами себе на колени. Пять пухлых пачек стодолларовых купюр в банковских лентах. Он засунул руку в пакет и взвесил одну, потом погладил шершавую бумагу.

В дверь постучали кулаком.

— У меня совещание! — проорал полковник. — Вон отсюда!

Постучали намного сильнее, кулаком и ногой, а потом стук стих. И тут Филиппов вдруг понял, кто может так нагло стучать в кабинет руководителя и что будет дальше.

Он свернул пакет и швырнул его в открытую форточку. А тем временем дверь от очень сильного удара слетела с петель, а в кабинет влетели люди в масках, вооружённые автоматами.

— Это что такое? — вскричал Филиппов, поднимаясь. — Что вы себе…

Увидев, кто вошёл следом, он замолчал и медленно сел в кресло, начиная потирать грудь.

— Майор Пляскин, управление собственной безопасности МВД, — официальным тоном отчеканил невысокий мужчина в чёрном пиджаке и показал корочку, потом ехидно спросил: — Что с вами, товарищ полковник?

— Сердце, — прохрипел тот. — Сердце прихватило. Скорую вызовите!

— У вас у всех сердце слабенькое, когда вы меня видите, — майор Пляскин хихикнул, потом рассмеялся громче, когда посмотрел в окно. — Забыли про решётку, товарищ полковник? Как её удачно поставили.

Пакет с деньгами, который полковник выбросил в форточку, на улицу так и не попал. Он ударился в решётку и упал вниз между рамами, а одна пачка выпала и теперь лежала у всех на виду.

— Это не моё, — торопливо сказал полковник, забыв про сердце.

— Вот сейчас и проверим, — заявил Пляскин. — Зовите свидетеля и понятых.

Несмотря на все попытки полковника доказать, что деньги не его и он вообще не имеет к ним никакого отношения, ничего у него не выходило. Один из сопровождающих майора-усбшника достал маленький фонарик, похожий на модные в то время у детворы лазерные указки, но который светил ультрафиолетом. Так что приглашённые понятые сразу заметили, как светятся пальцы полковника, которыми он касался денег. Следы такие, будто Филиппов гладил купюры, пока я ждал в коридоре.

Два оперативника из УСБ тем временем вскрывали заклеенное на зиму окно, чтобы достать пакет со взяткой. А полковник нашёлся что сказать: