Да и с другой стороны, ну посадишь ты этого вора, так для него это не конец всего, а просто неприятность. Его или вытащат потом дорогие адвокаты, или подтянутся влиятельные знакомые. Ну или будут подкупать или угрожать следователям, прокурору, судьям и прочим.
Да даже если каким-то чудом и упекли бы Кирьяна на зону, у воров там очень много влияния. Он вполне смог бы какое-то время делать свои делишки и оттуда, заодно смог бы отомстить тем, кто упёк его за решётку.
Насчёт Ремезова тоже нужно поговорить с коллегами, чтобы он и дальше нам помогал, и каким именно образом. Но при этом надо понимать, что не должно случиться так, что начальство отодвинет подполковника и само влезет на комбинат так глубоко, что вышвырнет нас оттуда.
Надо держать Ремезова при себе и тянуть за собой, если надо, но не перестараться, иначе я сам стану не нужен. И хоть и подполковника раньше рассматривали на должность главы службы безопасности комбината, нам выгоднее в друзьях действующий сотрудник ФСБ с высоким положением в управе, чем бывший.
Да и я-то знаю, насколько влиятельной станет эта служба всего через несколько лет. А кроме того, у Ремезова было одно очень полезное знакомство, как однажды он мне сказал, ещё не зная, насколько оно важно. Пригодится на будущее.
— А вот Белоглазов, — сказал Вишневский. — Говорит, что у Ремезова есть взрослый сын.
— Серёга рассказывал, — я кивнул. — Но парень по стопам отца не пошёл, учится на экономиста, пятый курс уже. Хм… а если вы возьмёте парня в холдинг на какую-нибудь приличную должность, у Ремезова будет личный мотив помогать нам лучше.
— А может просто дать ему денег? — предложил Антонов. — Или акций?
— Хватит уже про акции, — Вишневский злобно на него посмотрел.
— Это взятка, — сказал я. — Огребём за неё мы все. А насчёт должности для его сына можно подумать, а потом обсудить с ним самим. Может, решим вопрос его привлечения иначе, у него важное дело в Новозаводске.
— А пивзавод на нас не наедет? — забеспокоился Вишневский. — Если они такого авторитета убили, что их остановит от того, чтобы напасть на нас? Скажет, вот я вас выручил, давайте мне в награду…
— Крюков нас не выручал, — я помотал головой. — Он защищался, понимал, что его скоро добьют. Крюков ещё помнит, как лежал в одиночестве в больнице, ждал киллера. Нет, конечно, я не думаю, что он долго будет благодарен, что мы спасли его жизнь… не в первый кстати раз. Но он неглупый и должен понимать, что этот кусок не для него. Наедет, найдём на него управу.
— Черепа подтянешь? — Антонов хмыкнул.
Уже разбирается в местных бандитах, и многих уже знает лично. Но он директор с очень широкими полномочиями, да и комбинат же не только должен работать, а ещё продавать кому-то продукцию. С этим на любом шаге можно наткнуться на братву. Вот Антонов и знакомился на местах со всеми, кого стоило знать.
— У Черепа свой интерес, потому что мне он помог охотно, — сказал я. — Ему выгодно, чтобы я был жив, ведь тогда Крюков и Эдик легко комбинат не получат. Но они все не такого крупного калибра, как Кирьян. Да и жадность…
— Фраера сгубила, — Антонов засмеялся. — А Крюкову не предъявят, что он Кирьяна грохнул? Хотя ведь Кирьян сам его решил завалить, — он задумался. — По понятиям, он не прав.
— Нет, по блатным понятиям вора вообще никто не имеет права убивать, кроме как по решению сходки. Мне кто-то рассказывал из знакомых.
Я подтянул к себе увесистую жёлтую металлическую зажигалку в виде пистолета, которая лежала рядом с Антоновым, и нажал на крючок. Из дула вышло небольшое пламя.
— Так что могут с Крюкова за это спросить, если докажут, что это он. Но мы же в Забайкалье. У нас эту историю, как Калина задушил Гочу, Смотрящего, знает, наверное, каждый. И ничего Калине за это не было, якобы воры не нашли, кто это сделал.
Вошёл Женя и шепнул мне, что приехал Ремезов и заходит в здание. Видимо дело настолько срочное, что он не стал ждать, когда я приеду к нему в управу сам.
— Долго жить будет, — Антонов развеселился. — Как раз недавно вспоминали.
Подполковник прибыл на служебной Волге с водителем. Молча, ни с кем не здороваясь, он прошёл в кабинет, повесил пальто на вешалку у двери, уселся за стол и уставился на меня, громко выдохнув через нос. Злющий, как чёрт.
А, да и пусть злится. Я-то понимал, что он не был против того, что случилось с Кирьяном. Иначе он бы не говорил со мной лично, а отправил бы следователей, которые не стали бы особо церемониться.
Но да, вышло громко, особенно с этим депутатом Кравцовым, которого Крюков явно невзлюбил, раз отправил киллера лично за ним. Я-то про этого Кравцова вообще не вспоминал, мне он казался мелкой пешкой. Но, возможно, он был повязан со всем этим делом больше, чем казалось со стороны.
— Пошли покурим, — предложил Антонов Вишневскому.
Ну и хорошо, обсудим всё наедине. Так даже проще. Я, кстати, заметил, что Ремезов уже не выглядел таким усталым и замученным, как в прошлый раз. Возможно, Кирьян как-то нашёл способ давить на него через руководство, но сейчас это давление ушло, и подполковник занимается работой. Даже цвет лица стал здоровее.
Но злиться ему положено, особенно после недавних событий, которые уже вовсю освещали по телевидению на федеральном уровне. Ремезов же работал совместно с РУОП и ОВД, так что за эти три заказухи с него должны были спрашивать по полной.
Впрочем, хоть в новостях об этом говорили, но не так громко, ведь было что обсуждать и ещё. В этом месяце застрелили гендиректора крупной московской гостиницы, ещё устроили покушение на губернатора Свердловской области, и это не говоря о том, что творилось в мире. Год вообще начался слишком кроваво, чуть ли не каждый день что-то случалось, так что про нас скоро забудут. Надо ещё дожить до августа, вот там такое будет…
— Вот чё ты натворил, Макс? — устало спросил Ремезов. — Не мог меня в курс дела поставить? Так теперь вся область на ушах стоит! Сначала одного депутата чуть не грохнули. Потом другого завалили у него в кабинете! А ещё заказные убийства бизнесменов.
— Серёга, ну ты же не хуже меня знаешь, что это за бизнесмены, — не менее устало сказал я. — Один сидел половину жизни, вор в законе, другой тачки угонял.
— Да кому до этого дело? В газетах и по ящику твердят что…
— Так слей им, кто эти люди на самом деле. Кирьян — вор, Кравцов получал деньги от Японца, Японец отправил своих людей в детскую больницу похищать ребёнка и его мать… в курсе же?
— Ага, — Ремезов посмотрел на пепельницу. — У вас тут курят?
— Да, — сказал я. — Кабинет не мой, так что кури на здоровье.
Он усмехнулся и достал сигарету, а потом потянулся и снял с подставки зажигалку в виде пистолета.
— Твои парни им надавали? — спросил Ремезов, прикуривая от огонька с дула: — И в ментовку сдали? Причём так им всыпали, что те чистосердечное написали.
— А чё, стрелять людей в больнице? — я поморщился. — Тем более в детской? Справились и так, хотя те выродки вполне могли начать палить во все стороны, если бы добрались куда хотели.
— Угу, — только и сказал он. — Я думал, там твой киллер всех положит.
— Он не мой киллер. И у него есть голова на плечах, он ей пользоваться умеет.
— Да, — Ремезов выдохнул дым. — Впрочем, сделал правильно, разборку со стрельбой в детской больнице точно взяла бы под контроль Генеральная прокуратура, МВД или мы. А так, что наваляли там кому-то, никто и не заметил.
— Знаю.
— Значит, ты, Максим, вообще ни при чём? — Ремезов невесело хмыкнул. — Чист со всех сторон, как ни посмотри. Оно само всё случилось.
— Машину свою потерял. Да и Серёга, что нам надо было с ними, в игрушки играть? Завалили бы меня, потом остальных, и всё, иркутская братва прописалась бы тут навсегда. И такая война в области бы началась. То, что было летом, так, лёгкая разминка.
Он пыхнул сигаретой, хотел что-то сказать, но промолчал. Я продолжил:
— Было бы просто, ты бы сам Кирьяна прижал. Но не мог же. Иначе бы не предложил помочь Крюкову. И вот, если журналисты узнают о том, кто эти убитые на самом деле… вряд ли начальство будет так давить и дальше. Одно дело — резонансное убийство бизнесмена, другое — вор в законе и его шестёрки.
