— Там наш сидит, — пробурчал парень, успокаиваясь. — Рядом с палатой.

— А его кто-то сменит? Нет? Вот видишь. Главное, — я отвёл его в сторонку, чтобы не мешал остальным разойтись по больнице. — Пока мы здесь, сюда вообще никто не сунется, побоятся. А так бы заявились киллеры добивать клиента, а крайним бы кого сделали? Тебя, это если бы ещё живым оставили. И девчонки вон ещё пострадать могут, — я показал на медсестёр, которые что-то торопливо обсуждали, с удивлением глядя на нас. — Так что ты здесь, мы там, придём на помощь чуть что. Но всё будет спокойно. Потом больного перевезут, и всё, дело закрыто.

Пусть Крюкова забирают в Новозаводск, там его никто не достанет. Парнишка успокоился и вернулся на пост, а тот, кто должен был дежурить у входа в палату, уже ушёл, его внезапно вызвали в часть.

Пока коллеги Крюкова по Законодательному собранию делали заявление в прессе, обвиняя бандитов в покушении на честного депутата, сам «честный депутат» лежал без охраны, я без проблем вошёл к нему в палату.

Ну хоть отдельную палату ему дали, с телевизором и холодильником. Внутри сильно пахло лекарствами. На окнах нет занавесок, видно силуэт другого корпуса. Будь там снайпер, легко бы завалили цель и без проникновения в палату. А может и есть, так что лучше перевезти его отсюда подальше. Я позвал Женю и Славу.

— А, кто? Вы куда меня везёте?

Лежащий на кровати Крюков, весь в бинтах, открыл ещё мутные глаза и уставился на меня. Под головой у него лежала маленькая подушка в полосатой наволочке, на которой виден след от синего инвентарного штампа. Такие следы сохранялись годами, выдерживая любые стирки.

— Ты же депутат, — сказал я. — Тебе же положено больницы осматривать. Вот и экскурсия, проверишь всё на себе.

— Волков? — он удивился. — Ты тут чего забыл?

Я вместе с Женей и под присмотром медсестры, которую мы уговорили помочь, перевезли Крюкова в соседнюю палату, пока Слава катил капельницу следом за нами. Он ещё захватил чёрный кожаный портфель, который лежал на стуле. Похоже, это принадлежало Крюкову.

Сам Крюков всё это время молчал, что-то бурча про себя. Наверное, ещё не отошёл от наркоза. Но когда мы закончили, его взгляд стал осмысленнее.

Эта палата тоже одиночная, но не такая обустроенная, как первая. Из мебели только белая табуретка, а на стене висела старая раковина, к которой не был подведён кран. Стены обшарпанные, ремонта не было давно. От окна тянуло холодом, но зато никто не сможет сюда прицелиться, разве что с той сопки, но до неё очень большое расстояние.

— Ты как в своём любимом фильме, крёстный отец, — я наклонился над ним. — Лежишь один, после покушения, без охраны. А вокруг убийцы, которые хотят тебя добить, дон Крюков.

— Ты меня замочить хочешь, Волков? — слабым голосом произнёс он. — Так вали уже.

— Не, Игорь, не собираюсь. Знаешь, кто тебя заказал?

— Кравцов, — сказал он, недолго подумав. — Он завистливый и злопамятный, тварюга. Они это вместе с Пашей Японцем придумали. Но не сами, а когда Кирьян намекнул. Без его прикрытия они бы не решились, кишка тонка.

— Ну, значит, дело это нам упрощает, — я сел на табуретку, убирая с неё портфель, который туда поставил Слава. — Я тебе предлагаю контракт, Игорь. Я тебя охраняю, пока не приедут твои люди. Вернее, не тебя, а вот, например…

Я задумался и показал на чёрный кожаный портфель, который только что снял.

— Тут какие-то важные бумаги? — спросил я.

— Угу.

— Вот их мы и будем охранять по договору. Ну и тебя заодно, раз всё при тебе. Такой уж закон, иначе не сможем пользоваться пушками. Но надо будет парням заплатить, я их в нерабочее время дёргаю. Так что всё официально будет.

— Заплачу вам, — сказал он и закрыл глаза. — Ты же понимаешь, Волков, что это всё из-за этого комбината? Уже готовятся его брать. Но я смогу…

— Не сможешь. Комбинат никто из вас крышевать не будет. Лучше тебе это сразу понять и забыть про него. Но раз ты тогда выступил против них, мы тебе это не забыли.

— Наши в курсе? — пробормотал он.

— В курсе. Там в Новозаводске были покушения, но не удались.

— Значит, кто-то свой сдал, падла, Кирьяну подлизал, — Крюков моментально стал серьёзнее. — Или чужой, но с города.

— Найдёшь, — сказал я, поднимаясь с табуретки.

Слава тем временем вышел, потом вернулся, тихо рассказал мне, что люди на своих позициях. Вооружены, но я думал, что до стрельбы не дойдёт. Это же не в подъезде палить из автомата, а в больнице. Тут надо серьёзное прикрытие, чтобы такое устроить.

Зато у меня оно было. Ремезов людей на охрану Крюкова направить не мог. Вернее мог, но это бы вызвало вопросы у его руководства, ведь этим делом он не занимался. Да и зачем ему это? Но неофициально, так он мог подпортить планы Кирьяну. Да и когда под рукой мы, частники, проще заняться этим самим. Всегда будет причина для отмазки, что мы оказываем охранные услуги.

Так что Ремезов остался сидеть на работе и занимается своей текучкой, а заодно следить, чтобы милиция не приехала нас арестовывать по чьей-то указке. Да даже если и приедет, это всё равно не поможет киллерам. Время идёт, да и когда рядом с больницей будет торчать столько ментов, ни один киллер не сунется заканчивать своё дело.

Правда, пара нарядов всё равно приехали. Но прошло мирно, просто проверили документы. Если у них и был приказ нас убрать с точки, они его не выполнили.

У Кирьяна и Японца могли быть связи в органах, но любое милицейское руководство сейчас должно понимать, что после этого Крюкова добьют, и виноватым будет оно само, теперь уже точно. Одно дело — не дать охрану раненому, тут бы нашли козла отпущения, а совсем другое — снять ту охрану, что уже сидела рядом. Тут любому будет ясно, что все в доле.

Начальству ещё за сам факт покушения придётся отвечать, так что палки в колёса они нам решили не ставить. А пока мы торчали в больнице, никто не сунулся, хотя пара подозрительных лиц промелькнула поблизости, о чём намекнул Слава.

Я же посмотрел на часы и вернулся к Крюкову. Осталось недолго. А он уже пришёл в себя и говорил увереннее.

— Они же не отстанут, — продолжал Крюков. — Вам на комбинате нужен кто-то, кто всю эту блатную пену оттуда прогонит. Вот как в Красноярске на алюминиевом заводе. Столько блатных там крутилось? Позвали потом Толю Быка, он всех оттуда вышвырнул…

— И он в итоге всё себе и захапал, — перебил я. — А кто против был, того убили. Так что я никого туда не пущу, Игорь.

Анатолия Быкова мы обсуждали ещё осенью, в Питере. Опасались, как бы такой вариант ни случился и у нас. Ну и пока всё это обсуждали, в памяти у меня всплывали воспоминания из первой жизни, о грядущей вражде генерала Лебедя, которому ещё только предстоит стать губернатором Красноярского края, с Быковым.

Тогда об этом долго говорили, ведь в начале Быков поддержит Лебедя на выборах, потом у них начнётся вражда. Но это их проблемы, а у меня свои.

— Пустишь такого и всё, — вслух сказал я. — И Кирьян мне кстати почти то же самое сказал, что будет всех оттуда гнать. Но знай, его на комбинате не будет. А у тебя свои дела накопились, я в них не лезу. Вот с этой проблемой только помог.

— Это не забуду, — произнёс он. — И твою помощь не забуду… и про этих тоже буду вспоминать.

Неважно, забудет или нет. Не забудет — хорошо, в любом случае, мы своего добились. Рано или поздно Крюкову придётся давать ответку Японцу, и даже ожидание этого спутает их планы отобрать комбинат. А Кирьян и его прихвостни уже наверняка поняли, что жёстко облажались, и сейчас начнут лихорадочно думать, как выпутаться из проблемы, которую сами и создали.

Вот только что они придумают? Не будут же они смиренно ждать, когда Крюков придёт мстить. Это же не идиоты, они же всё прекрасно понимают. А новое покушение в Новозаводске пройдёт почти без шансов на успех.

Но всё равно, они тоже будут строить планы. Прямо сейчас где-то в городе сидит Кирьян, смотрит на снег и думает, как выйти сухим из воды. Сухим и богатым, от денег от не отступится.