Вот уж кого хлебом не корми, дай подраться. Как бульдог, ей-богу. Мне стоит больших усилий держать его в узде.

Хорошо хоть, слушается меня беспрекословно. Ведь когда-то я спас ему жизнь.

Сейчас Рит бы мне здорово помог. Но он остался дома. По моему приказу. Еще и чертовски обиделся за это.

Поэтому, глядя на разбойника, я покачал головой. Висел на стене, как обезьяна.

— Не-а, — я посмотрел вверх. — Не дождешься.

Сжался, сгруппировался и прыгнул. Руки вытянул вперед. Долетел до третьего этажа. Схватился за выступ бревна. Удержался.

— Это как так? — парнишка внизу поднял картуз. Почесал макушку. — Мать чесная.

Я поднялся дальше. На крышу. Тут все покрыто короткими дранками. Тонкими деревянными пластинками, скрепленными гвоздями.

Поднялся вверх, к коньку. Потом вниз. На другую сторону. Осторожно ступал по покрытию.

На другой стороне задний двор. У самой стены трактира телега с сеном.

Ну и отлично. Я прыгнул вниз.

Так и ушел. Как колобок. И от грозных бандитов со второго этажа. И от парнишки с ножом. Правда, в сказке для колобка все плохо кончилось.

Ну, посмотрим. Тут все от самого колобка и зависит. Насколько он шустрый.

Так что, нырнул я в телегу. Хорошо, что ноги подставил. Сено только слегка смягчило удар. А так я неплохо приложился о дно телеги. Отшиб ноги в замечательных сапогах.

Долго не горевал. Соскочил с телеги. Отбежал за угол постоялого двора. Пересек дорогу. Остановился возле обувной лавки. Зашел внутрь, якобы присмотреться к товарам. На самом деле, чтобы уйти с поля зрения преследователей.

Хозяин лавки неприязненно посмотрел на меня.

— Ты чьих будешь, откудава взялся такой? От Холмовского, что ли?

Это он что, решил, будто меня конкуренты подослали? Ну конечно, а что еще думать, если к нему в лавку вбежал незнакомый приказчик?

Эдак он меня выгонит. А на улице как раз появились грабители. Я видел краем глаза.

Я поправил мешок на спине.

— Нет, я от Березовых. Слышали про таких? Обувная фабрика в Сибири. Громаднейшая. Хотят продавать в Москве. Вот, ищем компаньонов.

Хозяин перестал хмуриться. Заинтересовался, расцвел улыбкой.

Пришлось угрохать на него минут десять. Посмотреть товары, послушать, как тут все устроено. Интересно, с другой стороны.

Сапожник в третьем поколении. У него дед начинал еще при Екатерине Великой. Производство у него тут же, на заднем дворе.

Он тут у нас вроде как и для армии и для княжеского двора поставки делает. Для лейб-гвардии Семеновского полка сапоги тачает. Для их сиятельств князей Лопухиных и Разумовских.

Короче, чуть ли не магнат стоит передо мной. Скромно скрывающийся в маленькой лавке.

Я вежливо выслушал. Договорился о встрече с мифическим владельцем обувной фабрики. Потом откланялся.

Как раз мои преследователи уже исчезли. Убежали куда-то. Поэтому я вышел беспрепятственно.

Утро уже в разгаре. Я посмотрел на постоялый двор. Вздохнул.

Ну ладно, буду знать. Одна точка засвечена. Хорошо, хоть так, удалось выпутаться.

А то загремел бы с наваром. С поличным.

Чтобы не подвергаться новым опасностям, я поймал местное такси. То бишь, извозчика.

Доехал за десять минут. Место предусмотрительно указал другое. Там уже дальше прошелся пешочком. До своих комнат.

Я снимал флигель усадьбы князя Шахова в переулке Бусева, недалеко от Большой Никитской. Отдельный вход, высокий забор, пять комнат, внутри просторно и светло. Вполне хватает такому холостяку и оригиналу, как я.

Перед воротами я огляделся. Открыл калитку, нырнул внутрь.

Около забора росли густые кусты, а еще клены и рябина. Уже успели покрыться легкой робкой листвой. Так что меня уже не видно.

Открыл дубовую дверь, стремительно ворвался в свои хоромы. Между прочим, безопасность не на уровне. Все открыто, не заперто, заходи, кто хочет.

Навстречу в коридор выскочил смуглый парнишка среднего роста. Мускулистый, с широкими плечами и большой крепкой головой.

Но вес все равно небольшой. Максимум семьдесят кило. Одет в просторные штаны и белую рубаху.

На шее цветочная гирлянда из подснежников. Подойдя ко мне, Рит улыбнулся, сложил ладони вместе, поднеся кисти к подбородку. Поклонился.

— Вай, почтенный господин.

Говорил он, конечно же, с акцентом. Язык уже знает, но акцент остался.

Я поморщился. Может, прежнему Горскому такое обращение нравилось. Но мне не очень.

— О, привет, Рит. Как поживаешь? И хватит называть меня господин.

Рит продолжал улыбаться. Пристально уставился на меня. Почувствовал, что-то не так.

— С вами все хорошо, господин? Как прошла операция? Я вижу, что вы чем-то обеспокоены. Я молился Будде и сделал пуанг малай из вот этих маленьких цветочков. К сожалению, я не нашел лотосов или гиацинтов, чтобы сделать соответствующий пуанг малай. Может, поэтому Будда был немилостив?

Я прошел мимо него. На ходу стаскивал сюртук.

— Все прошло хорошо, — хм, если не считать того, что твой хозяин скончался. В его тело вселился человек из будущего. Всего этого я говорить, конечно, не стал. — Вот только убежище оказалось гнилое. Убежище номер два.

Рит схватил сюртук за рукав. Помог снять. Тоже на ходу.

Черт, я и забыл, что он слуга. Помогает одеваться.

— Что значит гнилое? — спросил он, семеня рядом. — Там очень сыро? Произошел потоп?

Я мотнул головой. Так, как у нас здесь расположены комнаты?

— Гнилое значит, что там меня чуть не ограбили. Половой оказался прохвостом, — я прошел мимо других комнат. В каждую заглядывал. — Позвал дружков. Хотел меня обчистить.

Вот гостиная, вот столовая и кухня. А вот и спальня. Потом рабочий кабинет. Рит занимал небольшую каморку на чердаке.

Я вошел в спальню. Бросил грязный мешок на пол. Звонко звякнули слитки и воровские инструменты.

Осмотрел себя. Не мешало бы принять душ. Прежде чем переодеваться. На ум сразу пришло нужное воспоминание.

— Рит, подогрей воду. Я хочу принять ванну. И приготовь другую одежду. Вот эту сожги.

Сиамец снова поклонился.

— Все уже готово, господин. Я же знаю ваши привычки. Можете принять ванну. Одежда уже там. А насчет убежища… Может, я туда прогуляюсь? Побеседую, с кем надо.

У слуги хищно блеснули глаза. Я почесал искусственные усы. Оторвал.

— А почему бы и нет? Добро должно быть с кулаками. Только, без убийства и тяжких увечий. Просто немножко постучать по рожам. Понял?

Рит радостно кивнул. Я отправился мыться, а он занялся вещами.

Ему можно смотреть результаты операции. Надежен и проверен, как скала.

Освоиться с ванной оказалось нетрудно. Плохо, что нет смыва и все время надо подливать горячую воду. Потом устрою тут ванну из двадцать первого века. С подогревом.

Я вышел посвежевший. На кухне обнаружил кофе и бублики. Кофе на вкус совсем необычный. Не очень, надо самому сварить. Или научить Рита.

А вот бублики неплохие. Жуя их и допивая кофе, я отправился в рабочий кабинет.

Всю стену слева занимали шкафы с книгами. В том числе, на английском, французском и немецком. У окна рабочий стол и стул.

Справа у стены гимнастические снаряды. Гири и гантели. Сразу три «шведских» стенки. Между ними натянуты канаты и веревки. Все для тренировки акробатики.

На столе уже лежали мои сокровища. Надо осмотреть и пересчитать.

Слитки золота в одной стороне. Деньги в другой. Аккуратно разложены по видам валют. Я нашел тут рублевые купюры, франки и фунты стерлингов. Ценные бумаги тоже отдельно.

Осталось только записать и посчитать. Это заняло у меня около часа. Приятные хлопоты.

Вроде все посмотрел. Кофе остыл, булочки засохли. Остался только конверт. Ах да, точно. Я про него запамятовал.

Перед тем, как вскрыть, я осмотрел послание. Обычный конверт. Белая бумага, верхний клапан не гуммирован.

Круглый штемпель синего цвета. На лицевой стороне. В правом верхнем углу. Изображение двуглавого орла, под ним скрещенные рожки. Эмблема почты. Мелкая надпись: «Московская городская почта. За конверт 1 к. с.», что означало оплату за упаковку одной копейки серебром.