— А, вот вы где.

— Вы даже не дали себе труда постучать в дверь, — возмутилась Женевьева. — Неужели у меня здесь никогда не будет покоя?

— Боюсь, что нет, — спокойно ответил он. — У нас ведь в запасе всего два полных дня, поэтому я решил, что мне следует познакомить вас с тем, что вас ждет. — Он сел на подоконник и закурил. — Самое главное, с этого момента мы говорим только по-французски. Чтобы вы восстановили привычку. Я буду помогать вам.

Он выглядел теперь совсем по-другому, в нем появилась какая-то жесткая настойчивость, и это раздражало Женевьеву.

— Вы уверены, что это так необходимо?

— Мне — нет, а вот вам — жизненно важно, — ответил он.

Джулия Легран положила ей руку на правое плечо и слегка надавила. Женевьева перешла на французский:

— Хорошо. Я к вашим услугам. Что дальше?

— Как сказал Мунро, мы не собираемся делать из вас профессионала, на это просто нет времени. У нас три основные задачи и два дня, чтобы заняться ими. Первая — ввести вас в курс дел в замке: слуги, немцы и так далее. Для этого потребуется долгий разговор с Рене, кроме того, у нас масса фотографий для вас.

— А потом?

— Вы должны полностью уяснить цель задания, его подоплеку, чтобы не только знать, что следует искать, но и понимать, что важно, а что нет.

— Это слишком сложно.

— Ничего. Я буду с вами, и Мунро поможет.

Он начал подниматься со стула, но Женевьева вдруг спохватилась:

— Вы сказали, есть три задачи, не так ли? Но упомянули только две.

— Совершенно верно. Третья задача более практическая. Вам не надо будет беспокоиться о радио и связи, потому что Рене и его маки возьмут это на себя, но есть несколько вещей, важных с точки зрения выживания. Вы умеете стрелять? — Она уставилась на Крэйга, широко раскрыв глаза. — Пистолеты, — терпеливо объяснял он, — вы когда-нибудь стреляли из пистолета?

— Нет.

— Не беспокойтесь. Это просто, когда знаешь, что надо делать; удостоверьтесь, что стоите достаточно близко, и нажмите на курок, впрочем, этим мы займемся позднее. — Он посмотрел на часы: — Мне пора. Приходите в библиотеку в восемь часов.

Он вышел. Джулия скорчила гримасу:

— Началось, cherie.

— Да, началось, — подхватила Женевьева, повернулась и выглянула в окно.