— Но знаете, милая, вам не стоит пытаться обмануть старого обманщика. Цвет ваших волос… Для обычного прохожего он показался бы чёрным, но я-то способен распознать оттенок «Полночь над Акерузой» — кстати, одобряю выбор, отличная краска. Хашхат вы обернули вокруг лица почти правильно, но всё равно видно, что у вас нет достаточной сноровки. Расцветка и клетка традиционны для Лубраны, крой ваших сапог характерен для более северных островов, а сумка — наша, из Королевства. Глаза… Эликсир, способный изменить их цвет, я могу создать и сам, но предпочёл бы купить у гримёра театральной труппы. Ну так что, стоит проверить?

Девушка вздохнула и опустила голову.

— Если вы считаете, что я в розыске, почему не сообщили констеблю?

— О, на это есть несколько причин, — ответил Жореф. — Одна из них — вас разыскивает не стража. Объявление размещено частным заказчиком, иначе я, как законопослушный гражданин, был бы вынужден исполнить свой долг.

— И каковы остальные причины?

— Прежде всего, я бизнесмен. И вижу не разыскиваемого преступника…

— Я не преступник! — гневно воскликнула девушка.

— …а прежде всего клиента! Как бы ни было заманчиво получить награду, заметьте, не идущую ни в какое сравнение с жалкими тысячью восьмиста пятидесятью курзо, которые я прошу за столь великолепного тигилаша, но нельзя!

— И почему же?

— Потому что моя фирма называется вовсе не «Розыск и поимка беглецов и преступников Кразурафеша». Как только мы заключим сделку, вы станете клиентом, а Керуват очень не любит нарушителей договоров, заключённых её именем.

— А как ваша богиня относится к вымогательству? — устало спросила девушка, из которой словно выпустили воздух.

— Какое вымогательство? Чистый бизнес! Я продаю товар, без которого вам не добраться до границы. Вы мне за это даёте деньги. Если сделка не заключена — мы просто расходимся в стороны и занимаемся своими делами. Не знаю как вы, а я — снова в город. Упущенная прибыль равняется убытку!

Девушка вздохнула и полезла в сумку, достав оттуда бумажник. Она вытащила купюры и стала их пересчитывать. Наконец, закончив подсчёт, она сокрушённо вздохнула:

— Таких денег у меня просто нет. Так что, похоже, вы сегодня заработаете не на продаже зверей, а на поимке одного беглеца. Или не вы, а он, — девушка указала на Нриза. — Удивительно, сколько усилий вы приложили, чтобы скрыть разговор от посторонних, но не позаботились, чтобы мы остались наедине.

Жореф рассмеялся.

— Не беспокойтесь о Нризе. Он никому ничего не скажет, ведь я ему приказал помалкивать. Что касается денег… Цену-то я могу сбросить. Но при одном условии. И оно касается именно Нриза.

— И что же это за условие?

— Вы покупаете у меня не только Рахара, но и Нриза. И это вам будет стоить всего лишь восемьсо… нет, девятьсот курзо.

Глаза девушки широко распахнулись в ужасе.

— Купить Нриза? Но Нриз это… это… вы так говорите, будто мне придётся купить…

— Купить раба! Именно это я и предлагаю! — усмехнулся Жореф. — Вы не ошиблись, Нриз — раб. И благодаря вам я, наконец, перестану быть рабовладельцем и начну без отвращения смотреть в зеркало.

— Как… как вы вообще могли? Это… Я… Вы омерзительны! Ну что же, теперь к констеблю пойдёте не вы, а я сама!

— И чего вы добьётесь? Я буду всё отрицать. Нриз будет всё отрицать. Вы лишь сдадите себя в руки своих преследователей, безо всяких результатов.

— Поначалу вы мне показались хорошим человеком, — горько сказала Кенира. — Я и представить не могла, под личиной обычного торговца скрывается столь омерзительная тварь!

— Да что ты понимаешь, девчонка! — вспылил Жореф. — Что знаешь об обстоятельствах? О не просто безвыходном положении, а о такой пучине, из которой можно выбраться, лишь предав всё то, что составляет саму суть твоего естества?

— Но… но зачем вы это делаете?

— Ты слыхала когда-нибудь о Галадийре ауф Каапо? — устало ответил Жореф.

— Знакомое имя. Какой-то маг? Стоп! Вы говорите о Повелителе Чар?

— Совершенно верно. Об одном из Двенадцати, самом могущественном маге всех четырёх континентов. Как считаешь, может ли простой торговец из самой жопы мира отказать такому человеку? Сможет ли надеться, что, даже покончив жизнь самоубийством, уйдёт от наказания?

Девушка опустила голову:

— Но почему я?

— О, с этим просто. Ауф Каапо наказал мне продать Нриза самому никчёмному, самому жалкому из хозяев. И что может быть ничтожней, чем беглянка, преследуемая по всему Королевству, пробирающаяся лесной чащобой в надежде пересечь границу, не попавшись в руки загонщикам? Я мог бы сдать тебя и получить награду, но это не решило бы моей главной проблемы.

— Но что, если меня поймают?

— В знак завершения сделки мы оба принесём клятвы. Ты никому не расскажешь обо мне, я о тебе. В любом случае, именно в твоих интересах не попасться. И Нриз тебе в этом поможет. Не подумай, он малый толковый, пусть и выглядит жирным куском навоза.

Девушка с трудом подняла глаза:

— Похоже, у меня нет выбора.

Жореф кивнул:

— Как и у меня. Ну что, сделка?

— Сделка.

Жореф извлёк из-за своей бездонной пазухи небольшой свёрнутый лист бумаги и развернул. Лист оказался пуст, кроме символа Керуват — свитка и монеты.

— О Керуват, Мать Торговли, Покровительница Соглашений, Блюстительница Договоров! Именем твоим и силой я, Жореф Кразурафеш заключаю эту сделку!

Мелкие каллиграфические буквы сами по себе стали заполнять лист, выстраиваясь ровными рядами.

— Я, Жореф Кразурафеш, Продавец, заключаю договор с Кенирой Валсар, Покупателем. Я обязуюсь продать ей тигилаша по кличке Рахар и раба по имени Нриз за наличные средства в размере девятьсот курзо. Обязуюсь сохранить сделку в тайне, никому не раскрывать имени и статуса Покупателя, никогда и ни при каких обстоятельствах не раскрывать факт обладания рабом в случае, если Покупатель обязуется сделать так же.

Нриз присмотрелся к договору. Возникающий на бумаге текст повторял слова Жорефа не дословно, перефразируя и облекая в форму, принятую у крючкотворов. Он заполнял не весь лист подряд, а оставлял пробелы и свободные места. Сами по себе появились пункты «Общие положения», «Предмет договора», «Обязательства сторон» и «Особые условия».

— Я, Кенира Валсар, Покупатель, обязуюсь уплатить девятьсот курзо в обмен на тигилаша по кличке Рахар и… — голос девушки дрогнул, но она взяла себя в руки. — …и р-раба по имени Нриз. Обязуюсь не раскрывать… не рассказывать… Никому и никогда не говорить, что Продавец раньше владел рабом.

По мере того, как девушка говорила, пробелы заполнялись, пока лист полностью не покрылся текстом.

— Пусть Керуват станет гарантом этого договора, и, если одна из сторон нарушит условия, да падёт на неё гнев богини! — закончил Жореф. — Ну что, дорогая Кенира, настало время рассчитаться и расстаться. Надеюсь, это наша последняя встреча.

Девушка отсчитала четыре сотни курзо и отдала Жорефу. Тот небрежно сунул деньги в карман и обратился к Нризу:

— Я приказываю тебе следовать за своей новой госпожой, помогать ей добраться до границы и слушаться её приказов. Ты меня понял?

— Да, конечно, — кивнул Нриз.

— Тогда иди и быстрей собирайся в дорогу. Это тоже приказ. Госпожа Кенира, дайте руку. Сделку нужно завершить.

Жореф поднял ладонь и над ней по очереди взлетели два светящихся символа, в которых Нриз распознал печати Поводка. Кенира и Жореф обменялись рукопожатием и печати погрузились Кенире в руку. Как только ладони разомкнулись, лист договора засветился ярким светом и истаял мелкими искорками.

— Ты чего застыл, идиот! — шикнул Жореф. — Бегом! И не забудь про седло!

— Отдадите седло просто так? — удивилась девушка. — Мне казалось, что вы запросите за него дополнительные деньги.

— Я что, выгляжу настолько мелочным? — неубедительно возмутился Жореф.

— Именно настолько, — подтвердила девушка.

— Не забывайте, госпожа, мы заключили договор именем Керуват. Мать Торговли чтит не букву, а дух договоров. И этот дух гласит: я должен сделать всё, чтобы вы добрались до границы, не попавшись, а вы — чтобы никто и никогда не узнал мою постыдную тайну.