Старый стол и стулья, которые стояли в центре комнаты, уже много-много лет являлись верными служащими этого магазина. Их деревянные поверхности были покрыты множеством царапин и потертостей, но это только придавало им особый шарм. Стол был не самого большого размера, однако с лихвой вмещал все необходимое для работы, а стулья, с высокими спинками и мягкими сиденьями, — были неотъемлемыми спутниками этого старого стола.
Большой и высокий напольный сейф, расположился в углу. Он по-прежнему использовался для хранения ценных вещей. Это был не только предмет мебели, но и свидетель времени. Шли года, столетия, но он до сих пор служил верой и правдой, охраняя все то ценное для человека, что у него осталось. Даже когда весь этот Мир превратился в труху.
На против окна, у противоположной стены, стоял потертый диван с покосившейся спинкой и кирпичами вместо ножек. Он выглядел как старый, изношенный ветеран, который уже не может справиться с тяжелыми боями со временем. Его обшарпанные подлокотники и выцветший обивочный материал говорили о многих годах использования и множестве пережитых историй. Но несмотря на свой вид, диван все еще оставался местом для отдыха, и с честью и гордостью, продолжал нести свою службу. Служил он и для волка. Тот вальяжно развалился на этом диване, заняв всю его площадь, и уложив голову на свои передние лапы, приготовился спать.
Одинокая муха летала по комнате, пытаясь найти выход. Ее крылья шумно бились в воздухе, и она постоянно жужжала вокруг головы, садилась на все подряд и ужасно напрягала своим присутствием. И как только я пытался ее прихлопнуть, она стремительно улетала и снова и снова возвращалась, словно настойчивый назойливый гость. Сейчас она опять села на мою руку и начала медленно потирать свои лапки. Я замахнулся и шлепнул ее ладонью. Муха мигом взлетела, оставив за собой лишь неприятное ощущение на моей руке. — Тьфу, зарраза!
— Что такое? — дядька наконец вытащил из сейфа очень габаритный тубус из серого материала, похожего на пластмассу. Долго возился. Копался там. Теперь вытащил.
— Муха... — назойливое насекомое наконец успокоилось и уселось на деревянной раме единственного в подсобке окна.
— А... — Вий многозначительно кивнул. — Задолбает. Вот одна залетит, и спасу от нее нет! — он одной рукой смел в сторону бумаги, что устилали весь стол и вскрыв крышку тубуса, извлек из него не менее габаритный сверток из бумаги. Он положил его на освободившееся место на столе. Затем развернул. — Вот!
— Чего там? — я окинул взглядом то, что развернул Вий. Это была карта. Огромная, очень детальная карта целого района! На ней были отчетливо видны все поселки, включая и нашу Зареченку. Также, в отличие от той, что висела здесь, на стене в подсобке, на этой было еще три деревни, о которых я не знал. Они находились гораздо севернее и были ближе к городу Горному. Также, само собой, на этой карте были наша Зареченка, Морша, Павловка и сам город Славный. Конечно-же на ней был и Горный. Мало того, на этой карте были прорисованы все дороги, включая и большинство проселочных, и еще прописаны расстояния до каждого населенного пункта и длина каждого отрезка дороги. И все высоты гор и возвышенностей всяких. Даже та самая гора, что мы «Жопой» про меж собой называем, и та есть! Пятьдесят три метра она. Вот так! Масштаб карты был указан: один к ста.
— Ого! — мне ничего не оставалось, как выпучить свои зенки от удивления. Такой подробной карты, я в жизни никогда не видел!
— Военная. Секретное это! Было когда-то секретное... — Вий налил нам свежий чай, из заварника, который принес тот самый караульный, что сопровождал нас по двору. После того, как мы снова вернулись в каптерку, дядька попросил у него чай. А еще он приказал ему никого сюда не впускать. — Заняты мы. До вечера! — так и приказал говорить. Причем абсолютно всем, кто явится. Разве, что только, если что-то очень важное! А что относится к «очень» важному, а что к «не очень» — он ему не уточнил. Несмотря на это, мужик Вия понял и молча кивнув, вышел, плотно затворив за собой дверь в нашу подсобку. Видать он тоже из бывших военных! Такие они. Вот заметил, если вояка, то такой — молчун. И серьезный всегда. Как и дядька мой. И одеваются они вроде как одинаково! Этот-то — темная рубаха с длинным рукавом, штаны, черные сапоги, кепка и повязка на рукаве красного цвета. Также и патруль! И дядька мой: в рубахе, штанах и сапогах. Только без кепки и повязки, но в своей, милицейской фуражке!
Темно-серая, да с красным околышем фуражка эта. Еще кокарда на ней, в виде герба Советского Союза. Красивая такая! Вот сколько времени прошло, когда он сюда участковым пришел, а фуражка у него, все как новенькая! Хоть и Союза того, уже очень давно нет. Как раз, как последняя война случилась, так и закончился Союз Советов. А сейчас, вообще непонятно чего за страна у нас! И есть-ли она вообще... А фуражка — есть. Вот такие им выдавали. На службе. Со складов еще довоенных! Новых не делалось, а эти остались. Вот и дали. Рассказывал Вий мне когда-то. Он, ох как бережет ее! И сейчас он в ней. Чтобы отличаться от других, и чтобы все видали, что он тут главный! Вот так.
— Откуда такая карта? — я с интересом разглядывал детальные изображения лесов, озер, рек и всех населенных пунктов. Будто с высоты полета птицы смотришь! В Славном — каждая улочка подписана и каждый дом пронумерован. Парк нашел, в котором я Ивана похоронил. Крайнюю улицу, где от осьминога улепетывал. Даже тот треклятый Горком, на котором сейчас медуза сидит — и то видать, как на ладони! Также было и в Горном. Все видать! Но не знаю я там ничего. Дальше деревни смотрел. Нашу Зареченку, Моршу, Павловку... Вот только в деревнях — домов было нарисовано гораздо меньше! Вот допустим в нашей Зареченке, было нарисовано три улицы и около ста домов. Но теперь-то Зареченка стала больше, разрослась и у нее уже пять улиц и отдельные дворы за чертой ее границ, что обозначены на этой карте. Ну, оно-то и понятно! Карта эта рисовалась давно. Сейчас много чего изменилось! И не так, как в карте этой нарисовали... А, карты — их сейчас вообще, кто-нибудь рисует? Может и города, тут уже не такие, как они есть на самом деле... Дык, кто знает. Но интересно!
— Да так, прихватил по случаю... Как части наши разгоняли. Думал, ох какая. Пригодится мне может по случаю. Вот и пригодилась! Лучше-бы не было такого случая... — дядька вздохнул.
— Так, а чо нам-то, с карты этой? Я-же в Славный и так дорогу знаю! И все тут. Каждый знает поди... И про бомбу чего?! — спросил я дядьку.
— А того нам с нее! Вот! — Вий ткнул пальцем в точку на карте. Немного южнее Горного. К нам ближе. Только посмотрел я туда. А там нет ничего! Лес только нарисован. И цифры в рядочек. Рядышком. Да непонятно оно... Просто набор цифер и все!
— И чо там? — интересно мне, что там цифрами теми обозначено!
— База военная там. И лаборатория. Та-самая, где я служил! Не нарисована она на карте. Но есть! Огромное там хранилище под землей. Бомба там. И не одна она там. Весь ангар ими заставлен! На консервации они там хранятся. Техника еще есть военная. Тогда там танки были и бронетранспортеры. Оружия полно! Боеприпасы к нему. Припасы есть. Вода-еда. Много всего. Туда и поедем! А как заберем все, чтобы медузу уничтожить, так и в Славный!
— А вдруг там нету уже ничего? Сам-же говорил, что как расформировали, — растащили все!
— Там и узнаем... — дядька снова вздохнул и полез чай нам еще наливать. А я сидел и обмозговывал все это. — Здорово оно конечно! И танки, и бронетранспортеры, и оружие! Если даже ничего там и нет, дык может вернемся, сюда за людьми, и туда их перевезем. Там же хранилище большое подземное. Укрытие! Схоронимся все там. Мож оно и рассосется само? До зимы досидим, а там морозы! И сдохнет оно все от холода. Гадость эта. А мы — выживем!
Кивнул дядька на слова мои. — Думал я уже о таком. Оно, конечно бы сразу всех забрать, так вообще — отлично было! Только не на чем нам сейчас, столько народу перевести. Нету транспорта! Лошадьми обозы гнать, — медленно. А нам спешить надо! Каждый день на счету! Три дня туда пути. Если не черепашить. А как окажется, что нету там уже ничего, растащено и нечем нам медузу ту бить, тогда сразу — назад! Людей собирать, да обозы. Эвакуироваться. Даст Бог и доберемся тогда в укрытие. Жить там будем, пока твари не позамерзнут. Но я вот чего думаю! А вдруг, не рассосется? Вдруг, не сдохнут те твари на морозе?! Кто знает, на сколько они живучие? В документах тех, ничего об этом не сказано! Тогда нам то укрытие — отсрочка перед смертью, да и только... Знаешь, я все-таки надеюсь, что есть там все!
