Еще один яркий пример – Дмитрий Зимин (1933–2021), крупный российский предприниматель русско-еврейского происхождения, основатель фонда «Династия». Отец Дмитрия Борисовича происходил из известного старообрядческого рода Зиминых-Гучковых, а мать – из еврейской семьи. В автобиографической книге «От 2 до 72» (2007) Зимин писал: «Мое детство прошло под стук пишущих машинок: машинистками-стенографистками были моя мама – вот она на моих снимках начала пятидесятых годов – и жившие с нами после войны две мои тети – сестра мамы тетя Ида и сестра отца тетя Лена».
Ефим Улицкий рассказывал нам о том, что Зимин приходил на его выставки, посвященные еврейской Москве, и интересовался историей московских евреев-предпринимателей. Дмитрий Борисович был крупным благотворителем, поддерживавшим в том числе и еврейские проекты. Однако, пожалуй, самым выдающимся его достижением стало распространение сотовой связи в России. Именно он, ученый-радиотехник, доктор технических наук, был основателем и почетным президентом компании «Вымпел-Коммуникации» (которой принадлежит известная не только в России, но и за ее пределами торговая марка «Билайн»). Бизнесмен Марк Райхлин писал о нем: «Умер Дмитрий Зимин. Русский, которым надо гордиться. Еврей, которым тоже надо гордиться. Без него в России не было бы сотовой связи как она есть».
ПЕРЕХОД ЕВРЕЕВ В СТАРООБРЯДЧЕСТВО
Большинство евреев, переходящих в старообрядчество в наши дни или в недавнем прошлом, – это представители смешанных семей, в которых одна половина (старообрядческая) привлекала на свою сторону другую (еврейскую). Впрочем, случалось и наоборот. Отец Геннадий Чунин из церкви Покрова Пресвятой Богородицы на проспекте Александровской Фермы в Петербурге сообщил, что у них в общине был пожилой прихожанин-еврей. О крещении в старообрядчество еврейской семьи в Тбилиси в 1990‐е годы мы уже упоминали выше. По сообщению Тамары Александровны, председателя общины храма Святого Великомученика Георгия Победоносца (Кызыл), были случаи перехода евреев в старообрядческую белокриницкую общину и в Новосибирске. В бобруйской синагоге И. Пукало и М. Казакевич рассказали нам об Исааке Вольфсоне, заведующем Центра культуры Ленинского района Бобруйска. Общительный и добросердечный Исаак Борисович пользовался большой популярностью у местных старообрядцев, а пережив однажды клиническую смерть, по словам наших информаторов, и сам перешел в старообрядчество. Матушка Софья из Оргеева рассказала нам про одного из местных евреев, который в течение некоторого времени одновременно посещал и старообрядческую церковь, и синагогу. Позднее он и его дочь приняли крещение, однако, переехав в Израиль, перешли в иудаизм, а также взяли новые имена и фамилии. Как мы видим, география подобных переходов чрезвычайно широка и включает в себя фактически всю зону проживания евреев и старообрядцев на территории бывшего СССР.
Эти примеры могут послужить достойным введением в примечательный случай человека, которого мы по его просьбе будем называть инициалами ДГ (р. 1972). Его отец был евреем, а мать – русской. Еще в 1990‐е он принял старообрядчество (стал прихожанином храма РПСЦ); то же самое позднее сделали его жена и дети. ДГ стал активным членом общины, писал многочисленные статьи о старообрядчестве в интернете, был апологетом и миссионером этой конфессии. Однако через какое-то время, ближе к 2015 году, как ДГ признался нам в интервью, он стал испытывать какое-то «чувство неудовлетворенности» при посещении церкви; по его словам, на него «как-то не так смотрели». Тогда он начал ходить и в храм РПЦ, а также заглядывать в синагогу. Кроме того, ДГ стал внимательнее читать Ветхий Завет и замечать несоответствия между ветхозаветным «законом» и христианскими церковной жизнью и обычаями. Через какое-то время ДГ вместе с семьей оставил старообрядчество и сделал выбор в пользу иудаизма. Однако полного гиюра ДГ на момент нашего с ним общения в 2017 году не прошел, так и не сделав окончательного выбора.
В Гомеле мы встретились с выпускником Гомельского университета, историком Ростиславом Рогинским (в крещении Лукой), евреем по матери и по отцу, перешедшим в старообрядчество. С детства он собирал крестики и иконки, а в пятнадцать лет почувствовал себя верующим христианином, хотя тогда не был крещен. Интерес Ростислава к старообрядчеству пробудился во время учебы в университете, на втором курсе. По его словам, каким-то мистическим образом он принял неожиданное для него самого решение начать изучать историю старообрядчества; на эту же тему он написал дипломную работу. В 1990‐е годы Ростислав вместе с родителями переехал в Израиль и получил местное гражданство, а в 2000‐х, вернувшись в Беларусь, присоединился к Русской древлеправославной церкви.
Ростиславу всегда казалось, что настоящее православие – староверческое. Свой выбор в пользу именно Древлеправославной церкви, а не белокриницкой он объяснил следующим образом:
Так я не мог понять [разницы], допустим, когда я ходил в древлеправославный храм, а этот, получается, белокриницкий… у каждого своя правда. Я понимал, единственно, что понятно, суть одна – дониконовское православие, а уж кто правее – я не стал в это вникать. Поэтому я просто подумал: там [у белокриницких старообрядцев] людей больше, а здесь [у РДЦ] – меньше, а я люблю так, чтоб меньше.
Несмотря на то что Ростислав никогда не скрывал своей принадлежности к старообрядчеству, в Гомеле и он сам, и его ребенок с женой-белоруской были очень тепло приняты еврейской общиной и благотворительным центром. Он вел кружок в местном отделении «Хэсэда» и работал воспитателем в еврейских летних лагерях. В наши дни Ростислав продолжает заниматься историей гомельского старообрядчества, принимает участие в этнографических экспедициях, публикует статьи на эту тему. Кроме того, у Ростислава и его жены интересное хобби: по сложной технологии они создают авторских кукол, большая часть которых – евреи белорусских местечек и старообрядческие типажи Гомельщины.
СОВРЕМЕННЫЕ ЕВРЕЙСКИЕ ИССЛЕДОВАТЕЛИ СТАРООБРЯДЧЕСТВА
На наш взгляд, даже сам факт, что ученые еврейского происхождения занимаются исследованием истории старообрядчества, является ярким примером продолжения еврейско-старообрядческого диалога. Многие из них в течение долгих лет занимались полевыми исследованиями и ездили в центры старообрядчества. Более того, как бы парадоксально это ни звучало, некоторые ученые знают старообрядческую традицию лучше, чем сами ее носители. Во время экспедиций и проведения интервью нам не раз приходилось слышать истории о том, как еврейский исследователь имярек под влиянием интереса к старообрядчеству якобы и сам стал старообрядцем. При этом сами исследователи, с которыми мы говорили об этом, утверждали, что подобные истории – не более чем досужие слухи.
Пожалуй, наиболее важной фигурой истории еврейско-старообрядческого диалога в России последних лет стал исследователь и издатель Михаил Гринберг. В 2012 году на вопросы о возникновении его интереса к старообрядческой тематике Михаил Львович рассказал следующее:
Еще в середине 70‐х на меня «напали» мои соседи-староверы. Тогда, в 1971 году, Русской православной церковью были отменены проклятия против старообрядцев второй половины XVII века. Они попросили меня как молодого историка провести исторический анализ этой проблемы, что я и сделал, после чего они пустили мою работу в свой «самиздат». А потом ко мне пришел отец Евгений Бобков и принес фотографию и часть воспоминаний епископа Андрея (Ухтомского). Так что это одновременно академический и дружеский интерес.
Кроме того, Гринберг достаточно ярко высказался о сходстве, существующем, по его мнению, между евреями и старообрядцами:
Да, у нас очень много общего в психологии и понимании истории! Я об этом написал в своем «Введении в историю старообрядчества», которое было опубликовано в 1986 году в старообрядческом поморском календаре. В этой работе я говорил о предприимчивости староверов, сравнивая их с евреями. Помимо этого, можно отметить нашу схожесть: на протяжении долгих лет – практически полное отсутствие возможности идти в государственные структуры, в чиновники. Вся энергия евреев и старообрядцев шла в бизнес. Кроме того, и евреи и старообрядцы практически не пили, и хозяин и работник молились в одной моленной или синагоге, между ними не было серьезного разделения. Сюда же можно отнести понятия о ритуальной чистоте, отношение к еде – кашрут у евреев и отношение к постам у древлеправославных.
