чтобы отпуск сих людей был, сколь возможно, более ограничен; на место же бежавших поставляемы были новые рекруты непременно из раскольников, применив к делам сего рода вновь постановленную меру о рекрутах из евреев (акцент наш. – Авт.).
Кстати, отметим, что за пределами России отношение к старообрядцам было гораздо более положительным. К примеру, в Австрийской империи в конце XVIII века старообрядцы-липоване (называемые также филиппонами и филипповцами), наряду с караимами и меннонитами, характеризовались как «примерные и работящие крестьяне». Им было разрешено свободно исповедовать свою религию; кроме того, они были освобождены от службы в армии. Не подвергались также преследованиям и русские старообрядцы-некрасовцы, проживавшие в Османской империи. Однако надо признать, что при этом казаки-некрасовцы верой и правдой служили Высокой Порте. Впрочем, вполне понятно, почему отношение к старообрядцам в соседних странах было иным, нежели в России: там не было конфликта между старообрядческой общиной и господствующей церковью, поскольку доминировали другие конфессии.
Некоторые жители Латгалии отмечали и другие сходные детали. Так, один из них (по-видимому, побывавший и в синагоге, и в старообрядческой церкви во время молитвы) сказал, что «евреи молятся, кланяются, староверы тоже кланяются». (Правда, это немного странное сравнение, ведь в господствующей церкви во время молитвы также бьют поклоны, хоть и иначе, чем у старообрядцев: земные поклоны отсутствуют. Евреи же во время молитвы поклонов не бьют, но раскачиваются. В чем же тогда именно состоит сходство, подмеченное латгальским респондентом, не очень понятно.) Другой заметил, что старообрядцы хоронят покойников так же быстро, как и евреи, – до обеда.
Ростислав Рогинский (Гомель), старообрядец еврейского происхождения, отметил, что, по его мнению, старообрядцев с евреями также сближало почтительное отношение к книгам и книжной культуре, интерес к чтению: в домах у тех и других всегда было много книг. Также он отметил, что отчасти похоже и уважение к книгочеям и знатокам религиозной традиции: ему лично приходилось общаться со старообрядцами-стариками, которые, по его мнению, походили на еврейских цадиков как внешне, так и внутренне.
Одна из молодых старообрядок в Тирасполе, столице Приднестровья, рассказала нам, как ухаживавший за ней еврей однажды сказал: «Вы соблюдаете 613 заповедей, как и мы». Нет никаких сомнений, что респондентка не могла выдумать эту фразу: по еврейским представлениям, в Торе перечислено 613 заповедей, так что ее собеседник имел в виду, что старообрядцы не меньше евреев чтут заповеди Пятикнижия.
***
Подводя итоги, отметим, что у евреев и старообрядцев действительно было много общего: статус преследуемого меньшинства, отличающиеся от соседних групп внешний вид и одежда, наличие законов ритуальной чистоты и нечистоты и многое другое. В результате в зонах компактного проживания евреев и старообрядцев между этими двумя группами сложились терпимые отношения, резко диссонирующие с враждебным отношением к евреям со стороны большинства православных верующих, прихожан господствующей церкви.
КАРАИМЫ КАК «СТАРООБРЯДЦЫ» ОТ ИУДАИЗМА
Один из крупных еврейских просветителей XIX века Авраам-Бер Готтлобер (1811–1899) сравнивал разделение еврейского народа на караимов и раввинистов с расколом внутри христиан Российской империи:
…не только в нашем народе случилась такая беда; ведь и у русских христиан называют собратьев их, отличающихся от них немногим, «раскольники», и вот те, кто называют себя этим именем, говорят, что они – самые первые и самые правильные христиане (старообрядцы) и с ними истина в религии их.
Таким образом, еврейский мыслитель сравнил представления старообрядцев о древности, правильности и истинности их религиозной традиции с аналогичными взглядами у караимов. Важно отметить, что еврей Готтлобер не просто знал, кто такие староверы, но и явно был знаком с их религиозной аргументацией.
Кто такие караимы? Об их истории и времени их появления ученые, литераторы и представители общественности дискутируют как минимум с позапрошлого века. Порой эти дискуссии перерастали, к сожалению, в откровенные и затяжные конфликты, выходящие за рамки научного дискурса. С конца 1980‐х годов в русскоязычной литературе и русскоязычном интернете появилось множество поверхностных и тенденциозных работ, неправильно отражающих этногенез и историю караимов и связывающих их происхождение с хазарами. Покажем, что на деле это не так.
Караимское движение – альтернативное направление в иудаизме, которое зародилось в Багдаде, на территории современного Ирака, приблизительно в середине VIII века н. э. Его суть состоит в отрицании авторитета Талмуда – комментария к книгам Ветхого Завета. В Средние века Талмуд стал основой еврейской учености, считаясь «устной Торой», то есть книгой, по авторитету практически равной «письменной Торе» – Пятикнижию. В середине XIII века караимы появились и на территории современной России, а именно в Крыму. Помимо отрицания Талмуда, они следовали принципу буквального истолкования Священного Писания, а также отличались от прочих евреев (называемых ими «талмудистами» или «раввинистами») некоторыми религиозными обрядами и законами. Представления караимов о том, что они являются носителями древнего и истинного, по их мнению, доталмудического иудаизма, типологически довольно похожи на взгляды старообрядцев о том, что именно они сохранили православие в его истинном и древнем дореформенном облике. Караимская община Крыма, в отличие от идишеязычных евреев-ашкеназов, в качестве основного разговорного языка использовала караимский этнолект крымско-татарского языка.
Многие наблюдатели сравнивали произошедший еще в VIII–IX веках «раскол» евреев на караимов и раввинистов с русским расколом XVII века. Роль «старообрядцев» в еврейском расколе отводилась сторонникам старого, доталмудического иудаизма – караимам, а реформистов-«новообрядцев» – евреям-талмудистам. Об этом писали многие как караимские и еврейские авторы, так и современные исследователи, не принадлежащие к этим двум группам. При этом очевидно, что разница между караимами и раввинистами гораздо глубже, чем между старообрядцами и «новообрядцами»: в последнем случае не идет речь об отказе одной из сторон от части Писания, а отличия носят обрядовый, лингвистический и культурный характер.
Полемическая караимская литература 1870‐х часто употребляет термин «раскол» по отношению к историческому разделению евреев на караимов и раввинистов. Садук Раецкий, один из видных либеральных караимских мыслителей начала XX века, будущий редактор журнала «Караимская жизнь», писал следующее: «Караимы – небольшая секта. Это раскольники еврейства». О сходстве со старообрядцами в момент смертельной опасности вспомнил караим из Мелитополя (Запорожская область) Гелий Ялпачик (1912–1993). В октябре 1941 года, после оккупации города нацистами, немецкая администрация стала выяснять, кем же являются караимы. По словам Гелия Семеновича, он сообщил нацистам, что караимы похожи на старообрядцев-староверов и что у них самостоятельный тюркский язык, религия и традиции. Так, используя аналогию со старообрядцами, глава караимской общины Мелитополя спас своих единоверцев от преследования.
Караимы привлекли в XIX веке внимание полемиста Владимира (Нафтали) Карловича, перешедшего в старообрядчество из иудаизма. Они вызвали у него глубокое одобрение своим негативным отношением к Талмуду:
Эта секта [караимы], совершенно отвергши талмуд, в основание своего вероучения положила библию, и этим она так резко выделилась из среды евреев, что приверженцы талмуда питают такое к ней презрение и отвращение, что даже считают за величайшее преступление употреблять вместе с караимамы (sic!) пищу, вступать с ними в браки и т. п.
Часто сравнивают караимов со старообрядцами и наши современники. Так, религиовед Владимир Глаголев писал в 2003 году:
