Его пальцы вонзаются в меня с бешеной скоростью, с каждым толчком продвигая меня вперед по кровати. Я могу только вцепиться в простыни, держась за них изо всех сил и надеясь, что он не отправит меня в падение за край кровати.

— Блять, твоя киска всегда такая охуенно тугая. Не могу дождаться, когда почувствую, как ты выжимаешь мой член.

Я пытаюсь вывернуться, но его вторая рука упирается мне в поясницу, удерживая меня на месте. Я кричу в простыни, пытаясь заглушить беспорядочные звуки, доносящиеся из моего рта.

Он не дает мне этого сделать надолго. Ослабив хватку, он свободной рукой оттягивает мою голову назад за волосы. Моя спина неестественно выгибается, когда его пальцы находят во мне глубокую точку, от которой по моей плоти бегут мурашки.

— Если бы я хотел заткнуть тебе рот, я бы это сделал. А теперь кричи так, чтобы я слышал все звуки, которые ты издаешь для меня.

Оргазм прокатывается через меня, и я разбиваюсь о его пальцы. Он вынимает их и шумно сосет, затем переворачивает меня и делает пару шагов назад.

— Сними свой топ.

Он возвышается надо мной, стоя рядом с кроватью. Я качаю головой, не в силах вымолвить ни слова.

— Снимай свой топ, или я его сорву.

Он достаточно безумен, чтобы сделать это и отправить меня вниз без верха, поэтому я делаю то, что он просит. Мои руки слегка дрожат, когда я хватаюсь обеими руками за подол топика и стягиваю его через голову.

— И лифчик тоже.

Я буду полностью обнажена перед ним. Несмотря на то, что за последние две недели мы с ним дурачились больше раз, чем я могу сосчитать, он никогда не видел меня полностью обнаженной.

Он никогда не просил и не делал попыток полностью раздеть меня, как будто это могло бы вывести его из равновесия, и он не смог бы себя контролировать, если бы это произошло.

Я обхватываю руками спину и расстегиваю застежки лифчика, слегка замешкавшись.

— Покажи мне. — Его тон продолжает быть более угрожающим, чем я когда-либо слышала, и я понимаю, что мы все еще находимся на тонкой грани между насилием. Но в его голосе также звучит желание, когда его глаза опускаются на мою грудь.

Я подношу руки к груди, позволяя бретелькам спуститься вниз по плечам, а затем полностью снимаю бюстгальтер и отбрасываю его в сторону. Я уверена в своем теле, но есть что-то такое в том, чтобы лежать обнаженной перед кем-то, кто еще полностью одет, что заставляет меня чувствовать себя невероятно уязвимой.

Его глаза смотрят на меня противоречиво. Как будто я — бесценное произведение искусства, которое нужно восхвалять и беречь, но в то же время как будто я — нечто, что он хочет разрушить, испачкать и испортить навсегда.

— Черт, посмотри на себя. Чертово совершенство.

Он делает шаг ко мне, хватает свою рубашку за шею и срывает ее. У меня пересыхает во рту, когда я вижу подтянутые и загорелые плоскости его татуированного живота, выраженные мышцы и V-образную форму, спускающуюся ниже пояса его брюк. Он выглядит так, словно его высекал из мрамора великий итальянский художник.

Его руки обхватывают мои лодыжки и притягивают меня к краю кровати. Он смотрит на меня сверху вниз, его глаза блуждают по моему распростертому телу.

Сердце колотится в горле, когда он наклоняется надо мной, его руки ложатся по обе стороны от моего тела. Его взгляд задерживается на мне, когда он опускает голову. Его язык проводит по твердому соску, а затем губы смыкаются на его кончике, всасывая его в рот.

— О Боже!

Я извиваюсь под ним, мои пальцы вплетаются в его волосы, чтобы удержать его рот на мне. Он облизывает мой сосок, затем прикусывает его, а потом обдувает воздухом. От сочетания этих ощущений я нахожусь на грани. Я выгибаюсь навстречу его прикосновениям, отчаянно пытаясь догнать свою разрядку, но он удерживает меня на грани.

Его рот переходит к другому соску, уделяя ему столько же внимания, сколько и первому. Его пальцы находят мой центр и входят в меня одним быстрым движением.

— Ты всегда такая охренительно мокрая для меня. — Он одобрительно стонет, касаясь моей плоти.

Оргазм накатывает на меня, спина выгибается так сильно, что я бы съехала с его пальцев, если бы его рука не обхватила мою шею и не вдавила меня обратно в матрас. Он грубый, контролирующий и такой чертовски горячий, что мне кажется, будто я сейчас вспыхну.

— Я так давно думал о том, чтобы трахнуть эту тугую киску.

Он смотрит на меня, опьянев, веки полузакрыты, зрачки расширены, глаза — жидкие лужицы черного цвета. Я хватаю его за руки, за плечи, за шею, пытаясь заставить его снова прикоснуться ко мне. С моих губ срывается измученный крик, и я не узнаю его.

— Ты бы пошла с ним?

— Ч-что? — спрашиваю я, пытаясь понять смысл его вопроса сквозь густую дымку похоти. Я снова тянусь к нему.

Он стоит прямо, его руки тянутся к поясу. Я сглотнула, глядя, как он медленно, соблазнительно расстегивает ремень и протягивает его через петли. Он держит его в правой руке, а левая опускается, чтобы схватить меня за горло.

— Этот ублюдок пытался заставить тебя уйти с ним. Ты бы пошла?

Он так крепко сжимает мое горло, что я не могу ему ответить. Я провожу рукой по его руке, ощупывая ее, пытаясь преодолеть расстояние, которое он создал между нами, по крайней мере, физическое, но его лицо слишком далеко.

Вместо этого я опускаю руку вниз и нащупываю его член в штанах, качая головой в ответ на «нет». Он резко шипит сквозь зубы, кажется, задерживая дыхание, когда я дважды провожу рукой вверх и вниз по его длине.

Он с силой вдавливает меня в матрас и рычит мне в лицо.

— Никто не увидит тебя такой.

Это не вопрос, и все же он навис надо мной, ожидая подтверждения. Я слегка качаю головой, отказываясь отвечать.

В его глазах вспыхивает гнев. Краем глаза я вижу, как на его руке вздуваются вены, когда он прижимает меня к матрасу.

— Никто, Беллами. Скажи это. — Требует он.

Я снова качаю головой. Если она может прикоснуться к нему, то любой может прикоснуться ко мне.

Теоретически.

Он жестоко смеется.

— Я же говорил, что тебе нужен злодей.

Стряхнув мою руку, он расстегивает брюки и достает свой член. Я слышу, как шуршит упаковка презерватива. Из-за его хватки, прижавшей меня к матрасу, я едва вижу его член. Но я чувствую его, чувствую, как он трется между моих ног.

Я сжимаю ноги вместе, пытаясь подвести его к своему входу, но Роуг шлепает меня по внутренней стороне бедра, заставляя снова раздвинуть их. Шлепок резкий, почти безразличный, но, черт возьми, как же это приятно.

Взад-вперед, взад-вперед, он лениво покачивает бедрами, и его член скользит по моим складкам. Он касается моего входа, но не входит. Его взгляд завороженно следит за тем, как его член упирается в мою плоть.

— Ты даже не представляешь, как грязно ты сейчас выглядишь. Раздвинь их для меня, наклони свои бедра, чтобы почувствовать больше моего члена, как жадная маленькая шлюшка.

Горловой стон вырывается из моих губ. То, как он говорит, делает меня такой горячей, такой готовой к нему.

Его пальцы впиваются в мои бедра, а руки хватают меня и прижимают к себе еще сильнее. Я смотрю вниз и вижу, что его кончик выглядывает над моим голым бугорком. Я вижу только вспышки, когда он качает, но он толстый, налитый и красивый.

Мне хочется обхватить его губами, почувствовать, как он растягивает мой рот, как я пытаюсь взять его глубоко в горло. Я прикусываю губу при этой мысли.

— Не смотри так на мой член, если хочешь, чтобы завтра ты могла ходить. — Он предупреждает, его голос настолько грубый, что кажется, будто ему больно говорить.

Я поднимаю глаза на него. Он едва контролирует себя, его мышцы напряжены и дрожат, когда он пытается сдержать себя.

— Последний шанс. Скажи, что никто не видит тебя такой. — Длинные локоны волос падают ему на лоб, он наклоняет голову и стискивает зубы. — Я не смогу помочь тебе, если ты этого не сделаешь.

— Покажи мне. — Я провожу ногтями по его груди, оставляя следы. Если он дотронется до нее, она увидит доказательство того, что сначала он был со мной. — Я хочу увидеть злодея.