Среди всего прочего книги: Чехов, Куприн, «Рассказы о чекистах»… Из-под «Лягушки-путешественницы» в мягкой обложке выглядывает Ленин: какой-то том из собрания и отдельно: «Материализм и эмпириокритицизм».
Знать бы мне, что значит это последнее слово… Может быть, потому никто и не покупает, что не знают?
Кроме того продают кран водопроводный, редуктор газовой плиты, стеклянную пепельницу, женские босоножки, некогда белые, теперь серые, тонкие сверла в промасленной бумаге.
А в деревянных рядах: редька, редис, махорка…
Дорогой председатель! Что мне купить на следующем базаре? Денег у меня, правда, немного…
3
Дорогой председатель! Говорят, ничто ничему не тождественно, но если тождества нет, и мы его выдумали, то как же тогда классовая борьба и все другое, что делает жизнь индивидуума общественно значимой и полнокровной. И даже немного загадочной?
4
Утенки за утками, как народы идут за вождями.
Хочется мудрости и добродетели, а не одного только всесветского маскарада-парадокса.
Ты, председатель, владеешь своими и даже чужими чувствами, иероглифами на рисовой бумаге пишешь, чтоб ни женщины, ни солдаты не забывали вить веревки, которыми зеленый дракон будет связан.
Я дешевые сигареты курю, но все дни мои, как праздники, и даже, случается, воображаю себя царем. Иногда вижу это во сне. Очень беспокойный сон. Настоящая административная каторга. Начинается так:
Я говорю: «Хочу быть царь»
Она отвечает: «Будь»
Тогда я сам себя спрашиваю: «Ну, хорошо, царь. А зачем царь? Кому царь? Почему царь?»
Я пиво пью, и женщин обманываю, но тебя, председатель, я никогда не смогу обмануть.
Все взаимоустроенно и связано на свете. Одно к другому восходит, и выходит одно их другого, как суставы бамбука. Но знает ли кто путь истинной добродетели?
Дорогой председатель! Твои портреты на улицах и площадях носят с песнями, я сам видел в кино, и страшатся самый маленький твой портрет уронить во прах.
А у нас безумные дети лица сажей один другому мажут
Дорогой председатель!
Я не хочу быть царем. Мне и этого было бы мало. Мне надо быть в то же время еще и отверженным, и нищим и дервишем. Я всеми хочу быть.
Но для этого надо быть, как ты… А это разве возможно?
Дорогой председатель! Есть ли где без шипов роза?
5
Немного о себе.
Я один, 1, один прописью, один.
Сильный дождь немного разогнал забулдыг у палатки, оставшиеся быстро прошли, получив свое пиво, и я остался один…
Дождь кончился. Я шел по улице. Один.
Демонстрация. Флаги, плакаты, выкрики с мест, хрип мегафонов. Я искал кого-то в толпе. Не было никого. Во всей толпе никого. Один.
Напившись крови, комар улетел, и я остался один в темноте комнаты. Громко шли часы, сердце работало трудно, устало.
Вчера она была у меня. Говорила, что одна, плакала, жаловалась, как плохо одной.
– Я одна, – повторяла она, – понимаешь, одна!
Утром я ей сказал:
– Люся, вступи в ДС или куда-нибудь, найдешь себе товарища по партии…
Дорогой председатель!..
6
Вероятно, на самом деле, очень немногие люди терзаются тайнами жизни. Даже обреченные на свой подвиг исследователи вскорости спешат вернуться к чему-нибудь мирному и конкретному вроде антропологии или географии, и удовлетворяются тем, что изучаемые подробности сами собой выдают какие-нибудь обобщающие картинки вроде эволюции или относительности.
Тайны требуют слишком мучительного напряжения разума и всего существа.
В состоянии отвлеченности от мучительных тайн можно даже читать, а когда думаешь обо всем этом, можно только смотреть в окно, или в потолок, или в небо.
Дорогой председатель!
Дорогой председатель! Мы все, в сущности, почти ничего не знаем…
Нас клянут и казнят, осуждают и не понимают, но разве вся жизнь не есть трудовое перевоспитание?
7
Мне иногда кажется, что я весь соткан из китайских фамилий, как циновка из тростника. Китайские фамилии, как клетки, как строительный материал: Фу, Ду, До, У, Ху… Все живое на свете переплетено и перепутано. Где-то тронешь, везде отзовется.
В Китае произошли, оказывается, парламентские выборы, а в наших газетах тишина. В наших газетах только:
«Омскому ипподрому сто лет. Этого праздника любители спорта ждали давно…» (Неужели сто лет ждали?!) «Сто лет назад на средства омских купцов…»
А «в Аргентине объявлено о повышении жалования военнослужащим на двадцать процентов…»
Еще пишут, что, по данным опроса, восемьдесят процентов опрошенных готовы собственными руками привести в исполнение приговор о высшей мере наказания… Скажите, какая кровожадность… Может быть, не тех опрашивали?
Дорогой председатель, я знаю, ты выберешь в парламент достойных, ибо недостойные недостойны, и белоснежным трауром они запятнают яркий шелк революционных знамен.
8
Не боги обжигают горшки.
Боги, которые обжигают горшки, не боги, а бог знает что.
Что есть кто?
Кто есть что?
Измученные логикой и бессмыслицей обжигатели горшков думают, что они…
Дорогой председатель! Ветер с Востока дует на нас, и мы боимся.
Дорогой председатель! Ветер с Востока дует на нас и волнует воду.
9
Возле площади имени великого пролетарского поэта, в переулке, пивная палатка. Напротив – гора кирпичей. И на этих кирпичах пьют пиво. Праздник жизни. Пьют из банок, бутылок, молочных пакетов. Появляется капитан. Капитан-исправник? Приходит и гонит всех, чтоб не пили пиво на казенном кирпиче, который есть государственная собственность и все такое прочее…
Капитан гонит нас и мы уходим, чтобы снова собраться у кирпича, когда капитан уйдет.
Но вот звучит команда: «Огонь по штабам!»
Мы хватаемся за кирпич, мы разбираем кирпичную гору, мы… Нет…
Мы не трогаем казенного кирпича, мы расходимся, каждый сам по себе, потому что не звучит команда: «Огонь по штабам!»
Дорогой председатель, почему никто не командует: «Огонь по штабам!»? Разве булыжник больше не орудие пролетариата?
10
Письмо издалека
Природа берет свое, как берут города. Или, лучше сказать, как смелость берет города.
Город взят, и мир становится иссиня красным, доходит до белого каления, и все становится отечески-эфиопским.
Дети – самураи и камикадзе. Вишневый цвет на сливе и на березе.
Ум в конце концов заходит за разум. И это все имеет свой вполне отчетливый и личный смысл. Если одно заходит за другое, как солнце за желтую степь – это благо, ибо, по крайней мере, в начале, не требует личного участия…
Мир народам. Война крестьянам! Наши – отмстят!
Наши это все равно кто…
Природа, взяв свое…
Деньги, полученные от продажи украденных в общежитии женских сапог, переведены в детский фонд.
Дорогой председатель! Дети вырастут, выучатся и напишут тебе сами.
11
Дорогой председатель!
Нелегко мне быть пророком в своем отечестве…
12
Дорогой председатель!
Пишет Кирилл Иванов из Вологды.
Как мне быть?
13
Отдыхающие идут с пляжей, неся с собой пестрые флаги полотенец и
и одеял. И купальники на женщинах, как флаги. И сами женщины тоже по-своему флаги…
Вечером возвращаются рыбаки, они несут длинные удочки и маленьких пойманных рыб.
