— У тебя муж есть хотя бы? — спросил первый полицейский.
— Есть, — безучастно ответила ему женщина.
— Плохо смотрел за тобой, значит, раз ты сбежала. Вот я бы своей жене никогда не дал такого сделать, — самонадеянно заявлял он и неважно, что Элизабет бы ответила ему сейчас. Замужняя — значит, недоглядел муж, незамужняя — сбежала потому, что разгульная девка, а вот мужик бы тебя сразу приструнил, воспитал.
— Так у нас же недавно закон вышел, разрешающий бабам средствами и имуществом распоряжаться! Я что думаю, вот они и сбегать стали, что могут теперь жить на что-то сами, а вот если бы не издали, то сбежали бы — значит умерли в нищете. А щас, прознают все девки, да повсеместно сбегать начнут, всё им не так вечно, — вступил в диалог второй полицейский, — Ты ещё гляди, каждый день, таких как она, ловить придётся, — Элизабет смиренно молчала — спор лишён смысла и думает она сейчас совсем о другом. Они уже почти подъезжали к городу обратно. Женщина совсем поникла. Повозка останавливается на конечной остановке. Полицейские берут Элизабет под руку, выводя наружу.
Англия, Гроувер. Психиатрическая клиника.
После процедуры Саманта лежала на палатной кровати. Скорее даже не лежала, её тело обессиленно распласталось по койке. Вокруг царила тишина, возможно сейчас сон час, а возможно в карантинной так всегда. Взгляд девушки упал на пол, и если ещё секунду назад Саманта покоилась, не реагируя ни на что, в следующий миг её глаза испуганно расширяются. Из под кровати резко появляется никто иной, как… Лола!
— Аааа! — закричала девушка, вмиг приподнимаясь с жестковатой поверхности. Долорес же приставляет один палец к своему рту, шикая.
— Тише ты, не кричи! Это всего лишь я, — успокаивает встревоженную Саманту она, выбираясь из своего укрытия. Первая гневается.
— Ты что тут забыла?! — злится девушка. Лола присаживается на койку, опираясь руками на ляжки Саманты и близко склоняясь к ней
— Скажи, «это» уже было у тебя? — как-то одновременно заинтересованно и обеспокоенно спрашивает Долорес.
— Что «это»? — шёпотом спрашивает недовольная Саманта.
— Ванна.
— Ну… Было и что? — не понимает девушка.
— Значит, тебе истерию поставили? — раздосадовано вопрошает девочка. Саманта недоуменно оглядывается.
— Врач что-то про это говорил. Тебе чего вообще надо от меня, убери свои руки уже! — ругается Клоуфорд, сбрасывая с себя руки Лолы.
— У наших многих девочек такой диагноз здесь. Я слышала, что на тебя ещё кричали. Что плачешь.
— Слезинку пустила, какая разница?
— Плохо. Здесь нельзя плакать. Теперь ты под серьёзной угрозой электрошока, — объяснила Долорес. Саманта повела бровью.
— Электрошока? То есть, по мне заряд тока…
— Да. Пожалуйста, не плачь, не кричи, не перечь. Только так всё будет хорошо, — и Саманта не успела ответить Лоле, как в коридоре прошла медсестра. Та заметила в палате две фигуры и зашла внутрь.
— Долорес! А ну вон отсюда, это вообще карантинный блок! — закричала она.
— Ухожу-ухожу. Пока! — попрощалась Долорес с Самантой, спешно убегая. Затем в коридоре слышится громкий, устрашающий кашель. Клоуфорд лишь пребывает в непонимании, обрабатывая всё произошедшее и поступившую информацию. «Она помогла мне, значит? Это так странно. Я же так нагрубила ей за завтраком. И Лола сказала, что меня ждёт электрошок… Я не хочу, не могу!», — запаниковала Саманта. «Но так это нормально. Что ты не хочешь этого. Каждое адекватное живое существо противится собственной боли. А знаешь, что они делают, когда им пытаются её причинить?», — девушка внимала и слушала этот голос. Разумом понимала — нельзя, но страх притупил аналитическое и критическое мышления. «Защищаются. Ты знаешь как. Я помогу тебе, предотвращу это прямо сейчас, только дай мне», — говорила тень. Девушка оглянулась на свои плечи и будто видела чёрные окутывающие их руки. Она хотела закричать, но… «Не плачь, не кричи, не перечь. Только так всё будет хорошо…», — ровный голос Лолы застал её мысли и, кажется, сдержал не только от крика, но и от влияния тени. Вслед за одним человеком, она вспомнила другого, священника. Девушка отвлеклась и начала приходить в норму. В конце концов, она опомнилась и вспомнила, к чему привело вмешательство тени. Брат… Сущность ещё пыталась что-то твердить, но Саманта отогнала все эти лепты прочь. Девушка решила, что сейчас не будет думать о электрошоке. «Так Лола сказала всё это, несмотря на мою грубость. Если бы кто-то мне так нагрубил, я бы никогда в жизни ничего полезного ему не сообщила. Она точно чудачка, как можно так легко прощать людей?», — подумала Саманта, тем не менее. Её душе стало теплее от чьей-то помощи, возможно Долорес даже позаботилась о девушке? Это было лишь в чувствах Клоуфорд, в своих мыслях она это озвучить не готова. «У многих других истерия, как у меня. А Долорес, будто постоянно лезет в чужие палаты и так сильно кашляла в коридоре… Господи, как же всё сложно!», — устало возгласила в своих мыслях она, плюхаясь на койку вновь. «Может, она сможет помочь при побеге…».
Англия, Лондон. Замок Дэвнпортов и Клоуфордов.
Внутри дома раздавался злостный крик Джереми, рвущего и мечущего.
— Как вы могли проглядеть её?! Она теперь постоянно сбегать иметь смелость будет?! — яростно бросался словами он. Альберт сурово нахмурился, а Лилуокалани разочарованно уставилась глазами в пол. Даниил стоял рядом, опиравшись на стену и скрестив руки на груди, наблюдал за общей картиной.
— Значит так, сейчас запрягаем лошадей и отправляемся на них перехватывать её, — приказал Джереми, на что Даниил хмыкнул. Альберт недобро покосился.
— Но это опасно, — возразил отец Элизабет.
— А что делать ещё? Докладывать о сие инциденте — портить свою же репутацию, мы не можем этого допустить, — на что Альберту пришлось лишь смиренно согласиться. Внезапно во входную дверь постучали. Все присутствующие в доме оглянулись в сторону звука. Джереми подошёл к двери, открывая. За ней стояло пару полицейских в компании его жены.
— Мистер Дэвнпорт? Ваша жена сегодня сбежала, её перехватили двое полицейских из близ лежащего города во время внеплановой проверки перевозящих путей. Её вернули в Лондон, привели к нам. Мы её узнали и поспешили к вам, — доложили полицейские. Джереми приложил руку к сердцу, громко выдохнув.
— О, слава Господу, вы нашли её! Спасибо вам, блюстителям закона, она весь дом на уши подняла! Вся семья переживала, голову ломала, что делать, только уже хотели бить тревогу, как вы тут появились с добрыми известиями, — нарочито обеспокоенно произносил он. Затем потянул жену за руку, заставляя зайти в дом. Даниил, подходя к порогу, сочувствующе глянул на Элизабет.
— Дела с бумажной волокитой уладим завтра, сейчас лишь задекларируйте время всего произошедшего. И, надеюсь, понимаете, никакой огласки, никому ни слова? Узнаю, всем языки самолично отрежу, поняли?! — пригрозил комиссар.
— Да, начальник! Уже уходим! — звонко проголосили подчинённые, удаляясь. Джереми хлопнул дверью. Как только та закрылась, он бросился на жену с обвинениями, хватая за плечи.
— Как ты могла, как посмела?! Разве я не наказал тебе слушаться меня, ты не поняла своё место? Твой прошлый опыт ничему не научил, ты всё такая же непослушная инфантильная шестнадцатилетняя девчонка, — кричал Дэвнпорт, до боли сжимая плечи Элизабет, на что она жмурилась от боли. Но это была не такая сильная боль, какая была от краха побега. Даниил недовольно глянул на разъярённого мужчину и приложил руку к груди Джереми, как бы говоря быть спокойнее. Миссис Беатрис стояла где-то позади, мысленно осуждая Элизабет. Её муж точно так же, как и их сын, видел в беглянке неотёсанную оборванку. Переводя взгляд на Альберта, Элизабет лишь видела в глазах отца немой укор и стыд за дочь. Мать женщины же направилась к ней.
— Отойдите. Я должна с ней поговорить, — Даниил отступил сразу вслед за её словами, Джереми потребовалось пару мгновений внутреннего негодования, прежде чем он тоже расступился. Лилиуокалани встала близко к дочери, смотря глаза в глаза. Разочарование, упрёки и злость — вот, что читалось во взгляде матери. Элизабет сжалась под всем оказанным давлением на неё со стороны домочадцев. Но она не считала себя виноватой, а наоборот винила и держала за диких зверей, накинувшихся на неё почти всех присутствующих.
