Я тоже постепенно приходил в норму. Дело в том, что, вскрывая себе жилы, я никак не мог предположить, что останусь жив, поэтому совершенно не заботился о состоянии покидаемого тела. Поэтому, когда я неожиданно воскрес, выяснилось, что я потерял почти половину крови, что делало меня абсолютно бесполезным в бою. В один прекрасный момент, когда я, покачиваясь, сидел на платформе головного аптара, стараясь не задремать, ко мне сзади подобралась Ди и протянула какую-то бутыль.

Подобная забота о своем вечном конкуренте была ей столь несвойственна, что моим первым побуждением было понюхать предложенное зелье. Затем я быстро проанализировал ситуацию и решил, что проверить состав на наличие яда я не смогу, а волшебнице ее уровня ничего не стоит сделать отраву без вкуса и запаха, следовательно – надо пить. Под насмешливым взглядом моей спутницы я взял бутылку и одним махом выпил содержимое, благо широкое горлышко позволяло.

Сперва мне показалось, что это какой-то новый вариант первача. Вот зараза! Она же знает, что я в принципе не употребляю спиртного, и воспользовалась этим! Во всяком случае, все ощущения присутствовали – по телу быстро разливалось тепло, в глазах начало мутиться. Но голова не спешила отрубаться ни сразу, ни через минуту. Диана внимательно наблюдала за моей реакцией. Я сидел неподвижно, просто ожидая, что будет – даже ругаться не хотелось. Вот тепло дошло до колен, спустилось к пяткам, дошло до ступней… и в следующий миг все мое тело словно взорвалось.

Ощущения были, прямо скажем, странные. Кровь словно вскипела, просясь наружу, глаза полезли из орбит, а через мгновение все кончилось. Ди с непреклонной мордой оттянула мне веки, пару секунд внимательно их изучала, а затем, видимо удовлетворившись, пошла прочь, прихватив с собой пустую бутылку. Я, почесав затылок, рванул за ней, схватил за плечо и потребовал разъяснений. Вместо ответа она лишь показала мне на мои лапы и удалилась, гордо вскинув вверх голову. Я долго смотрел вниз, пока наконец до меня не дошло. Мои движения были слишком резкими для недужного. Ради чистоты опыта я внимательно прощупал лапу. Вся кровь была на месте. Весьма странный декокт, подаривший мне ощущение сжигания на костре, тем не менее сработал на зависть. Мне хотелось узнать только одно – сколько процентов результата приходилось на летальный исход?

Лес по мере нашего продвижения неудержимо менялся. Скорее всего, дело было в воздухе, он день ото дня становился прохладнее, исчезала влажность, стало легче дышать. Менялась и растительность. Исчезли пышные цветы, ранившие глаза яркими красками, а на их место пришли простые травы, лишь кое-где украшенные распускавшимися бутонами. Поменялись и деревья, не став, однако, меньше. Это были по-прежнему гиганты, но уже других пород. Преобладали стволы с темной, шершавой корой, иссеченные глубокими трещинами. Кое-где внизу, у корней, густыми клубами вспухли шапки мхов. И солнце стало пробиваться чаще.

Я даже не особо следил за дорогой, стараясь днем успокоить жуткую головную боль – просто каждую ночь Заран аккуратно являлся мне во сне и показывал дальнейший путь. Не то чтобы я был сильно против, но все-таки под конец наших лесных скитаний в моей голове безвылазно засела мысль о величайшем изобретении всех времен и народов – картах. Они стали преследовать меня во сне и наяву, прельщая легкостью в обращении, когда наконец все закончилось. Мы вышли из Леса.

Был полдень, но солнце, слава богу, скрывалось за тучами, потому что иначе мы все бы дружно ослепли, несмотря на предосторожности. Когда же наконец ко мне вернулась способность адекватно воспринимать действительность, я огляделся и понял, что до нашей конечной цели рукой подать. Впереди, всего лишь в лиге от нас, земля внезапно вставала на дыбы, устремляясь к небу. И в этих горах, на вершинах которых лежали толстые снеговые шапки, темнело ущелье, забранное легким туманом. Нам надо было внутрь.

Сзади, стараясь ступать неслышно, подошла Ди:

– Как же тут холодно…

– А ты чего хотела? Мы же шли последнее время только на север! К тому же под пологом Леса было теплее просто от деревьев. Посмотри на этот снег! Он же ровесник сотворению мира!

Странно, почему она со мной заговорила? Но главное – что ушла.

– Пошли вперед!

Караван, повинуясь моему приказу, двинулся.

Мне было немного не по себе. Что-то было тут в самом воздухе. Что-то совершенно неуловимое. Ди, однако же, хранила невозмутимое молчание. Я отвернулся, но успокоиться не мог. Все-таки меня жизнь успела потрепать больше, и сейчас чутье, крепко сидевшее где-то пониже спины, настойчиво предупреждало, что все не может быть так просто. Ведь это же, считай, последний рубеж обороны перед Башней! И мне предлагается поверить, что нам ничего не приготовили? Я не переставал оглядываться по сторонам.

Что, собственно, и позволило мне заметить неладное, уже когда мы прошли всего пол-лиги. Деревья, вдали подступавшие вплотную к скалам, образовывали широкий полукруг, в центре которого сейчас находился наш караван. Слишком ровный полукруг, который не оставлял сомнений в том, что мы в ловушке. Осталось только понять, насколько глубоко.

Я подозвал Ди.

– А теперь мне нужно все, что ты сейчас чувствуешь. Абсолютно все, до последней капли.

Она лишь пожала плечами:

– Совершенно ничего. Вообще. Такое ощущение, что на много лиг вокруг нет ни единой души, живой или мертвой. Ты прав, тут что-то не так.

– Конечно, не так! На деревья только посмотри! Свет, а это плохо… Ладно, выбора нет, идем дальше.

– Ты с ума сошел?! Это же точно ловушка!

– Я это понял несколько раньше, прошу отметить! А что ты можешь предложить?! Если ты ничего не чувствуешь, то и определить мы ничего не сможем. Стоять и ждать тут бесполезно. Так что двинули!

На моей стороне было все усиливающееся чувство опасности. А еще появившееся мерзкое ощущение, что против нас встали маги куда более высокого порядка, чем Ди. Если уж они смогли перекрыть ее чутье… Но на таких, как я, у них расчета не было, поэтому хотя бы один Темный во всем караване был более-менее осведомлен об угрозе.

Сидя на головном аптаре, я вглядывался в ущелье, где, видимо, и была засада. Пусто, совершенно ничего. Небольшая цепь кочек, густо заросших травой и цветами. Что-то с ними было неладно, но Ди по-прежнему ничего не чувствовала, хотя и сидела озираясь с глупейшим видом.

А потом пришел смех. Не знаю, было ли это сделано сознательно, или просто я обострившимся до предела чутьем ощутил слабые магические возмущения, но у меня в голове раздался далекий, тихий, омерзительно мелодичный смех. Так могли смеяться только эльфы.

Мы продолжали движение, а у меня в ушах по-прежнему заливисто хохотал хор ушастых. Все громче и громче, все ближе и ближе. До входа в ущелье оставалось пять сотен саженей, затем четыре, три, две. А когда мы подошли на сотню, смех внезапно обрел мощь и взвихрился вверх облаками серебристого тумана. Я с трудом подавил желание схватиться за уши. Потому что надо было действовать. Началось.

Не знаю, как Ди оказалась рядом, но внезапно она схватила меня за лапу как раз в тот момент, когда чувство опасности просто-таки завопило, заглушая этот проклятый смех. Моя реакция проявилась мгновенно, я даже не успел подумать, а что я, собственно, делаю. Зато успел заметить, как легко здесь ложатся заклинания, даже для меня. Просто праздник какой-то. Опасность впереди? Отлично, лучше огня средства от любой опасности еще не придумано.

Перед нами вздыбилась гудящая стена чадящего пламени, из которой в нашу сторону протянулись пламенные росчерки. Я успел вовремя. Большинство стрел, судя по направлению, летели именно в головного аптара и в тех, кто на нем сидел, то есть в нас. Как и раньше, я отдал Ди нити управления заклятием. На этот раз она хотя бы не морщилась, потому что с таким простым заклятием я не намудрил. Под прикрытием огненного щита караван начал поспешно отходить, отступая к середине пустого пространства. Когда все отошли за пределы досягаемости эльфийских луков, можно было наконец прекратить действие чар.