— Единственный секс, который меня волнует, — это тот, который произвел на свет этого ребенка, — пробормотал я, но одного взгляда на лицо Фабиано было достаточно, чтобы понять, что он определенно так просто от этого не откажется.

— Я ничего не знаю о матери, кроме того, что она не из Штатов и, вероятно, уже покинула страну, — быстро ответила Аврора, явно обрадованная смене темы.

— Конечно, — пробормотал я.

Вернулись Алессио и Массимо.

— Часть его одежды пропала, но оружие на месте, — сказал Массимо.

— Что это значит? — спросила Фина с ноткой паники в голосе. Она поднялась на ноги и подошла ко мне.

— Что он улетел самолетом, — сказал я.

Фина схватила меня за руки.

— Но куда он мог пойти?

— Мы найдем его, — твердо сказал я, целуя ее в губы, затем мягко отстраняя ее.

— Мы должны позвонить Адамо на случай, если Невио там появится, несмотря на улики, намекающие на другой сценарий, — сказал Нино.

Я сомневался, что это будет так, но Нино был прав, и Адамо в любом случае нужно было знать.

— Сделай это. — Нино достал телефон и отошел в угол комнаты, чтобы не шуметь.

— Может, он с Гретой, — предположила Фина. — Я ей позвоню.

— Пока ничего не говори о ребенке.

Она медленно кивнула. Грета не могла вынашивать детей из-за своих травм, а у Невио был ребенок, которого он явно не хотел.

Я уставился на Аврору. Малыш заснул у нее на руках, одной рукой сжимая большой палец ее правой руки.

— Баттиста слишком много потерял за последние несколько недель. Если вы заберете его у меня сейчас, это будет слишком тяжело для него. Вы все для него чужие.

Я кивнул. Я мог сказать, что Баттиста и Аврора сблизились, и мальчику сейчас нужен был кто-то, кому он доверял.

— Ты не можешь вернуться в квартиру. Пока я выслеживаю Невио и удостоверюсь, что он возьмет себя в руки, я хочу, чтобы ты продолжала присматривать за ребенком, как делала это до сих пор.

Аврора колебалась.

— Но если я съеду, Диего будет настаивать, чтобы Карлотта тоже переехала к нему домой.

Это была не моя проблема.

— Я не хочу видеть своего внука нигде, кроме как в этом особняке.

Она кивнула. И я попытался свыкнуться с тем фактом, что я был гребаным дедушкой. Что за бардак. Я не чувствовал себя старым и все еще мог надрать кому угодно задницу, но теперь у меня появился внук. Грета и Амо обсуждали возможность завести детей, и Фина даже согласилась помочь им, когда они почувствуют себя готовыми, но я не думал, что так скоро стану дедушкой.

— Она не переедет в особняк Фальконе. Ее дом — наш дом, — твердо сказал Фабиано. Его поза была агрессивной, и я мог сказать, что он не сдвинется с места. В другой ситуации это привело бы меня в ярость, но мне нужно было исправиться перед ним. Не говоря уже о том, что наши два особняка находились очень близко друг к другу.

— Я позволю ей жить с тобой, — сказал я. — Но ей нужно приходить к Баттисте каждый день.

— Он не с Гретой, — сказала Фина, вернувшись после разговора с ней.

Я не ожидал, что он будет там. Невио чувствовал себя неуравновешенным, и даже он знал, что вторгаться на территорию Луки, когда он чувствовал себя так, было не лучшей идеей.

У меня зазвонил телефон. Это был глава итальянской Каморры. Моим первым побуждением было проигнорировать его звонок. Вероятно, ему снова понадобились помощь и деньги, но потом у меня возникло подозрение.

— Альвизе, что тебе нужно? — спросил я.

— Римо, сегодня на пороге моего дома появился твой старший сын. Вы послали его помочь нам?

Конечно, Невио отправился бы туда. Каморра в Кампании воевала на нескольких фронтах. Это было идеальное место для такого человека, как мой сын.

* * *

Черная овца в семье.

Наверное, в каждой гребаной семье есть такая. Возможно, кто-то посчитал бы Невио нашей белой вороной. Может быть, даже он сам.

Это была чушь собачья. Семья Фальконе была стадом черных овец с несколькими серыми и еще меньшим количеством белых между ними. Невио думал, что он волк в овечьей шкуре, представляющий опасность для нас, но это было не так. Он мог бы вписаться, если бы действительно постарался, но он не хотел.

Он предпочел волнение раздираемой войной Каморры навалившимся обязанностям в Лас-Вегасе. И я бы сказал ему именно это, как только увидел бы его в Кампании. Я сел на рейс в Неаполь через два дня после того, как узнал о Баттисте и побеге Невио.

Неаполь был резиденцией главы Каморры в Италии более века, и там по-прежнему велась большая часть их бизнеса, но Альвизе, более чем семидесятилетний Капо, скрывался в загородном поместье в Кампании, и Невио был там прямо сейчас.

* * *

Я был зол.

Чертовски взбешен.

Я давно не был в Италии и местной Каморре. Я не видел причины. Конечно, именно оттуда когда-то пришли мои предки. Но Каморра в Италии прямо сейчас была в беспорядке, они дрались друг с другом, боролись с итальянской полицией и Европолом. Это была выгребная яма интриг и зависти.

Они не обратили на нас внимания, когда Каморра в США боролась и была слаба. Теперь, когда мы были сильны, сильнее, чем они могли сейчас даже мечтать, они прибежали, надеясь на помощь, надеясь на деньги. Пусть идут нахуй.

И все же я направлялся туда сейчас. Чтобы надрать задницу своему сыну. Сыну, у которого самого был сын.

Я не мог уложить это в голове.

Я никогда не чувствовал себя готовым стать отцом, но в тот момент, когда Грета и Невио вошли в мою жизнь, я был готов. Я взял ответственность за яйца.

Невио сбежал. Он был моложе меня, когда я стал отцом, но ненамного. Он был менее контролируемым, и что действительно имело значение, так это то, что рядом с ним не было матери мальчика.

Серафина была матерью-львицей. Она была ярким маяком. Я восхищался ею за это и хотел быть таким же достойным родителем. Мать Баттисты была стервой, которая бросила его.

Я уже позаботился о своих братьях, сражался за территорию и победил. Мне, правда, не хватало контроля, но я лучше справлялась со своим насилием, потому что годы ответственности научили меня этому.

У Невио всегда была свобода следовать своим неистовым желаниям и жить ими настолько свободно, насколько позволял наш образ жизни.

Возможно, мне следовало заставить его сдерживать себя, возложив на него больше ответственности и цель.

В будущем ему предстояло стать Капо, но это было слишком далеко, чтобы он мог зацепиться за это как за стимул стать более сдержанной версией самого себя.

* * *

Я не сообщал Серафине или Авроре о результатах моего разговора с Невио. Это было то, что нужно было сказать лично.

Конечно, слова были не нужны, когда я вошел в особняк без Невио рядом со мной. Мое лицо, вероятно, тоже выдавало меня. Мне захотелось взорваться.

Серафина закрыла глаза, но когда она открыла их, на ее лице появилась новая решимость.

— Сейчас нашей главной заботой должен быть Баттиста. Ему нужны семья и любовь. — Они с Киарой обменялись взглядами, материнская забота отразилась на их лицах. Чего, вероятно, никто из них не заметил, так это того, как руки Авроры крепче сжали мальчика.

Я не был уверен, почему она согласилась помочь Невио с подобной задачей, но, судя по тому, как маленький мальчик искал ее близости, она проделала хорошую работу.

— Что ты думаешь по этому поводу, Аврора? — спросил я. Было странно осознавать, что, как и встреча с моими детьми через несколько месяцев после их рождения в силу сложившихся обстоятельств, то же самое произошло и с моим внуком. Черт. Никогда не думал, что стану дедушкой в моем возрасте. Мне действительно хотелось надрать гребаную задницу Невио.

На лице Авроры отразилось удивление. Она сглотнула и расправила плечи.

— Баттиста потерял свою главную привязанность всего два месяца назад, и ему пришлось привыкать ко мне и Невио как к своим новым опекунам. Теперь Невио тоже ушел. Я не хочу, чтобы Баттиста потерял еще одного человека в своей жизни. Прямо сейчас я единственная, к кому он привязан, так что отнимать это у него было бы жестоко.