— Знаешь, надо Настасью позвать. — Встрепенулась Нина Максимовна — Помнишь, она рассказывала, как колдун хотел жениться на Тине Тулеевой, а Маня Тихонова быстро его отвадила. Может и Томе придётся помогать, вдруг эта монета много лет её здоровье подрывала! Артём, беги за бабушкой, объясни ей, что надо.

Артём без лишних слов сорвался и побежал домой. Паша снова взял монету и спросил деда:

— Вроде там говорили, что такую монету нельзя дома держать? Я пойду её положу в огороде, пока бабушка Настасья не придёт.

— Да, отнеси, положи возле бочки на лавочку. — Сказал Валериан Петрович — Настасья придёт, скажет, что с ней надо делать.

— Прямо не деревня, а Мадридский двор со страшными семейными тайнами. — Оля улыбнулась — Я никогда ещё так интересно не проводила лето! Даже когда мы в Турцию ездили.

— Да уж, куда Турции до Лосево! — Паша взял монету и пошёл с ней в огород.

Там он ещё долго разглядывал монету, ему даже казалось, что она слегка дрожит в руках. Он несколько раз, то клал её на скамейку, то снова брал в руки, монета словно притягивала его к себе. Он подобрал гвоздик с земли и попытался соскоблить ржавчину с неё, чтобы как следует рассмотреть рисунок на ней. Только он царапнул гвоздём по рыжей ржавчине, как гвоздь, обжигая его пальцы, отлетел в сторону от монеты метра на три, а Паша полетел в противоположном направлении, только не так далеко, а всего лишь до бочки, боднув её головой. Бочка загудела, Пашина голова тоже. Он с минуту посидел, не вставая, и приходя в себя. Так, значит, монете не нравится, когда к ней прикасаются чем-то острым. Ну и ладно. Хорошо, что не током ударила. Значит, она всё-таки живая.

— Ты что тут сидишь? — Спросила Милка, выглядывая из-за бочки.

— Монета меня оттолкнула, когда я пытался с неё ржавчину соскрести. — Ответил Паша, поднимаясь — Я думаю, что она живая. На самом деле, без шуток.

— Ого. — Милка подошла к монете и склонилась над ней — А она с тобой не разговаривала?

— Нет, всё молча сделала, без предупреждения. — Усмехнулся Паша — Не знаю, может сейчас, когда я головой стукнулся, она и будет со мной говорить. Но я бы не хотел этого.

— Бабушка Настасья пришла, какие-то заговоры принесла. Паша, можно я с вами пойду кости на болото относить? Пожалуйста!

— Не знаю, надо с твоей бабушкой поговорить. Я-то не против, но ведь она за тебя отвечает, а ты ещё маленькая.

— Я не маленькая, я подросток. Если уж на то пошло, так мы с бабушкой одного роста. И в огороде я с ней наравне работаю, и дома всё подбираю, даже стряпаем с ней вместе.

— Ладно, только всё равно, сначала с ней посоветуемся.

Во дворе послышались голоса и в огород пришли Валериан Петрович, бабушка Настасья, Артём, Оля и Коля. Милка сразу рассказала, что Пашу монета стукнула. Паша улыбнулся и поскрёб затылок.

— Больно? — Спросил Валериан Петрович, с сочувствием глядя на Пашу.

— Нет, нормально.

— Это ещё хорошо, что она тебя только откинула, а не закопала! Паша, ну как маленький, ей-богу! — Укоризненно глядя на него, сказала бабушка Настасья — Это ж надо, скрести её начал! Зная, что это за монета, начать её гвоздём ковырять! Где она?

Милка подбежала к лавочке и, подняв монету, протянула её бабушке Настасье. Та замахала руками и заставила положить монету обратно на лавку.

— Нет, ты посмотри, ну что за безголовые детки! Только что одному досталось, так эта теперь руками её хватает! Нельзя такие вещи даже в руки брать! Всё, идите в дом, я тут сама справлюсь.

— А что ты с ней будешь делать? — Спросил Артём.

— Пока только заверну в бересту, прочитаю над ней заговор снятия нечистого намерения, и всё пока. А потом закопаю в лесу, рядом с муравейником.

— Бедные муравьи! — Вздохнула Милка — Они умрут?

— Нет, их десятки тысяч, они затопчут её, все вместе дружно с ней справятся. Они негатив чувствуют, ослабляют его.

— Странный ритуал. — Сказал Паша.

— А с Томой что? — спросил Валериан Петрович бабушку Настасью.

— А что с Томой, столько лет под мороком жила, ещё немного поживёт. — Она пожала плечами — Пойду в воскресенье в церковь, к ней зайду, посмотрю, что к чему.

Они ушли в дом, оставив бабушку Настасью в огороде возле монеты. Стали собираться снова в Чудино. Паша с Артёмом тоже захотели поехать со всеми, поэтому Артём сходил за своим велосипедом, а Коля за своим новенький велосипедом, который им с Ольгой подарили в этом году бабушка с дедушкой.

Артём с Колей выехали первыми, а Валериан Петрович с Пашей, Олей и Милкой, выехали после них через двадцать минут, и догнали их возле самого Чудино.

— Обратно ты поедешь на велике! — Сказал запыхавшийся Коля сестре, которая ничего ему не ответила, сделав вид, что не расслышала.

Тамара Селивёрстовна открыла калитку и сказала:

— Что-то больше тут вас стало! Видать, серьёзно собрались у меня тут всё перекапывать.

— Да, ещё будем искать. — Кивнул Валериан Петрович — Тома, я хотел с тобой сначала поговорить. Пошли в дом. Тут тебе ещё моя бабка пирогов послала в гостинец. Готовь самовар.

— Знаешь, Тома, — начал Валериан Петрович, когда Тамара Селивёрстовна, вскипятив чайник, села с гостями за стол — та монета, которая у тебя перед крыльцом закопана была, всю твою жизнь с ног на голову поставила.

— Почему это? — Насторожилась Тамара Селивёрстовна.

— Да потому что эти монеты бесы притащили подружке твоей матери Соньке! И каким-то образом она умудрилась твою мать так же, как и тебя заморочить, чтобы ты вышла замуж за Вовку Рушникова. Не думаю, что о такой судьбе ты мечтала. Этого Вову, если бы его вовремя на тебе не женили, водка бы сгубила намного раньше. Да и лет ему тогда уже много было. Никто до тебя не позарился на него. Тома, скажи, как мать тебя уговорила замуж за него выйти?

— Да как уговорила, я сама захотела за него выйти. — Тамара Селивёрстовна отрешённо смотрела в окно — Он ведь раньше не такой был, хороший, работящий, ласковый такой.

— Ты что, Тома, ты сейчас про кого говоришь! — Валериан Петрович сердито посмотрел на Тамару Селивёрстовну — Да очнись ты! Он каждый день пил! Работящий он, вот насмешила! Если бы не его брат, он бы с голоду до вашей свадьбы ещё помер. Нечем бы закусывать ему было, он ведь нигде дольше недели не работал! До первой получки. Как только деньги в руках появятся, сразу бежал за водкой, и пока все деньги не пропьёт, на работу не выходил!

— Он хороший был, работящий. — Словно механическая кукла повторила Тамара Селивёрстовна, не отводя глаз от окна.

— Тьфу ты! — Сплюнул Валериан Петрович — Всё ясно. — Он повернулся к ребятам — Бесполезно её расспрашивать, ничего она не помнит и не знает. Пусть Настасья с ней сама разговаривает об этом. Всё, пошли дальше искать. Нам до вечера всё остальное надо проверить. В доме я сам буду искать. До обеда я комнату проверил, сейчас за веранду и подвал возьмусь. Коля во дворе ищет, ты Паша к нему присоединишься. Оля и Милка постройки проверяют, Артём давай с ними. Всё, не будем терять время. Как бы ни выглядел спящий, я думаю, вы сразу догадаетесь, если его найдёте.

До вечера вся компания разбирала свои участки, Тамара Селивёрстовна помогала Паше и Коле во дворе — они переложили остатки дров в поленнице, промели под ней, выгребли несколько мешков опилок и стружек, перебрали их. От их тщательных поисков рухнул небольшой курятник, много лет уже пустующий, пришлось ещё и доски перекладывать. Коля, то и дело вздыхал, и с тоской глядел на часы.

— Да бесполезно это всё! — Повторял он — Этот спящий может быть только в каком-нибудь тёмном месте, в норе.

Паша с ним был согласен, но работу они не бросали. К ним вышел из дома Валериан Петрович, в подвале и на веранде он также ничего не нашёл.

— Дед, а что мы чердак не смотрим? На чердаке надёжнее место, чем, например, подвал. Туда реже заглядывают.

— Я не полезу туда. Давай ты, раз ты у нас такой специалист по чердакам. — Кивнул он — Я что-то про чердак даже не подумал.