— Добрый вечер, господа и дамы, — начал я свою речь.

Все шахматные столы были сдвинуты в сторону, а открывшееся пространство заполнили ряды стульев, на которых с гордым видом восседали члены клуба "Белая ладья".

— Признаться, я не планировал выступать в этом прекрасном городе, я здесь по личным обстоятельствам, но господин Лейбзон был очень настойчив, и я не смог отказать ему.

Главный редактор журнала "Рокировка" скромно улыбнулся.

— Я вижу, что тут собрались исключительно серьёзные люди. Поэтому я не буду халтурить и не буду проводить шахматную лекцию. И всё из-за того, что я к ней не готовился.

В зале послышались шепотки.

— Вместо этого, — сказал я, чуть повысив голос, — познакомлю вас со своей научной работой, над которой я сейчас работаю. Она непосредственно относится к шахматам.

Услышав фразу «научной работой», большинство в зале одобрительно закивали головами.

— "Техники оптимизации работы мозга", так называется моя работа. Сразу скажу, материал ещё сыроват, и к испытательной фазе я ещё не приступил, но основные тезисы я изложу вам сегодня. Возможно, это покажется вам интересным.

Я сделал небольшую паузу, чтобы посмотреть, как зал реагирует на мои слова. Зал застыл во внимании, отлично. Это то, что мне надо. Я накинул на себя убеждение и продолжил.

— Что же такое шахматы? Некоторые скажут "игра", другие скажут "искусство". Лично для меня шахматы — это, прежде всего, наука. Да, именно наука. И в своих выкладках, я подхожу к шахматам только с научной точки зрения.

На лицах старичков-боровичков всё больше и больше одобрения. Похоже, я на верном пути.

— Так вот, любая партия — это математическая задача. И с ней должен справиться наш мозг, ну или не справиться. Наш мозг — как компьютер, который решает поставленные перед ним различные задачи. Когда вы садитесь за доску с шестьюдесятью четырьмя клетками, то перед вами сразу возникает математическая задача. И как я ранее упомянул, наш мозг — это компьютер, но ведь компьютеры бывают разные. Некоторым достаточно компьютера, чтобы сходить в социальные сети, а другим нужно расчитать оптимальную траекторию полёта на Луну. Понятно, что тут нужны разные мощности. А какие мощности нужны для того, чтобы улучшить свою игру в шахматы? Скажу сразу, у науки нет на это ответов, поэтому я и разработал свою личную методику для улучшения работы мозга. Итак, начнём.

Первое, что нам необходимо — это физические нагрузки. Да, да, именно они. Но не надо страшиться, никто не заставит вас тягать штангу, как раз наоборот, нагрузки должны быть небольшие, но постоянные. Уже доказано, что при физических нагрузках увеличиваются в размерах синапсы — места контакта нейронов. Клеток в мозгу становится больше, и между ними возникают новые связи. Здоровое сердце обеспечивает мозг большим количеством кислорода и глюкозы, а также выводит токсины. А если вам повезло заниматься на свежем воздухе, к этому добавляется и порция столь необходимого нам витамина D.

Я сделал небольшую паузу, чтобы всё это осело в их головах.

— Достаточно обычной ходьбы. Эта практика хорошо известна актерам: если вы пытаетесь запомнить что-то новое на ходу, информация с большей вероятностью осядет у вас в голове. Все мы видели в фильмах, как репетируют актёры. Они ходят по комнате взад и вперёд, читая на ходу сценарий фильма.

Далее следует еда. Еда должна быть вкусной. При употреблении вкусной еды, в центр удовольствия в мозге выделяется допамин. Не надо путать с обжорством! Клетки мозга сделаны из жиров, поэтому полностью исключать жиры из рациона нельзя. Жирные кислоты, содержащиеся в орехах, авокадо и рыбе (а еще в турмерике и розмарине), очень хороши для производства новых клеток мозга.

Опять пауза, некоторые уже достали ручки и блокноты. И старательно конспектировали мою лекцию.

— Стресс. Что такое стресс? Это ускорение работы мозга, наши мысли бегут быстрее, реакция усилена, стресс — это ускорение! Но стресс должен быть умеренным. Умеренный стресс необходим — это помогает нам мобилизоваться в моменты опасности. Стресс провоцирует выработку гормона кортизола, который, будучи впрыснут в кровь короткими "очередями", помогает нам сосредоточиться. Если стресс не умеренный, то это приводит к истощению организма. Поэтому чрезвычайно важно научиться "отключаться" время от времени, чтобы дать передышку этой части мозга. Отключая ее, вы на самом деле тренируете другой участок.

— Музыка! Существуют доказательства того, что музыка стимулирует мозг совершенно особым образом. На энцефалограмме мозг человека, слушающего или исполняющего музыкальное произведение, активен практически целиком. Поэтому мы можем видеть спортсменов, слушающих музыку в наушниках перед стартами. Именно так они активируют свой мозг максимально в нужный для них момент.

Лица присутствующих пребывали в шоке от услышанного.

— Я вижу ваше недоверие, но давайте проведём эксперимент. Есть ли тут гроссмейстеры? — спросил я, оглядев зал.

Около десяти человек тут же подняли руки.

— Вы, вот вы, — указал я на Марка Бисмута — вы на каком месте в рейтинге?

— Был на девяносто третьем, — ответил он.

— Отлично, я не вхожу в топ 500, то есть по определению вы сильнее меня. Так давайте проверим опытным путём, чей мозг работает лучше? Я предлагаю вам партию в «слепые» шахматы. Мы сыграем партию, не глядя на доску.

Весь зал зашумел. Видимо, они ещё никогда не играли тут в такие шахматы.

— Согласен, — ответил Марк Бисмут.

****

— Ладья на а8, мат, — посмотрев в потолок, сообщил я.

— Фуф, — выдохнул весь зал. Сорок два хода продержался Бисмут, однако удивил он меня. Я-то рассчитывал закончить всё к ходу тридцать пятому где-то, но память у него оказалась лучше средней. Сам матч мы организовали следующим образом: на середину сцены был поставлен шахматный стол, двое добровольцев двигали на доске фигуры. Я же с Марком расположились по разным концам сцены, спиной к шахматному столу. Мы объявляли свой ход, а добровольцы передвигали на доске фигуры. Я играл белыми и разыграл «свой» сицилианский гамбит. После заученных ходов, к ходу так пятнадцатому, Бисмут меня конкретно прижал. Всё-таки сказывалась разница в наших уровнях. Нет, недостаточно иметь абсолютную память, нужно ещё иметь талант к шахматам, а вот с талантом у меня был явно напряг. Но я не волновался, мне всего-то и нужно было продержаться ещё с десяток ходов, а там он уже не смог бы удерживать всю картину целиком в своей памяти и начал бы допускать ошибки. Так и случилось, на ходу двадцать шестом, он допустил свой первый промах, на тридцатом он «зевнул» коня. Ещё с десяток ходов он пытался оттянуть неизбежное, надеясь, что я совершу ошибку. Но для меня, что играть за доской, что без неё, не имело никакого значения — все ходы откладывались в памяти.

— Немыслимо, — хлопая в ладоши, произнёс Марк Бисмут. — Просто неворятно, вы не совершили ни одной грубой ошибки. Конечно, за реальным столом я имел бы все шансы на победу, но вот так вот, в тёмную. Без шансов, я потерялся уже на двадцать восьмом ходу. Как вы можете держать всё это в памяти?

— Ну, существуют различные тренировки для улучшения памяти, — уклончиво ответил я.

Он ещё хотел что-то сказать, но тут вмешались зрители, которые просто оттёрли Марка от меня. Все были в восхищении, игра с закрытыми глазами не практиковалась в этом клубе. И уже многие загорелись идеей провести такой турнир. « Фанатики,» — подумал я, блин, ну и куда делся этот чёртов Бисмут? Бисмут нашёлся лишь спустя двадцать минут, когда все успокоились и перешли в бар.

— Извините, что снова беспокою вас, Хорхе, — сказал он, подходя ко мне с бокалом виски. — Но вы упомянули про техники, которые влияют на работу мозга. Признаться мне эта тема очень интересна, наша компания разрабатывает искуственный интеллект, и мы ищем неординарных людей.