Суды оказались завалены тысячами исков, начиная от людей, не получивших посылку, и заканчивая теми, кто не смог улететь на курорт. Зачастую люди даже не знали, на кого нужно подавать иск, поэтому подавали на всех подряд. Многие рождественские концерты оказались на грани срыва, потому что зарубежные музыканты не имели возможности приехать в столицу, и вновь посыпались иски, теперь уже на мэрию Вены. Многие туристы, пожелавшие провести рождественские каникулы в столице, не сумели туда приехать, и новые иски потекли рекой. Полупустые гостиницы несли колоссальные убытки. Различные художественные выставки отменили свои галереи. Единственные, кто оказался в плюсе во всём этом бардаке, были местные СМИ. Ох, как они смаковали каждую новую новость, а снежный ком продолжал расти, а Император всё молчал.

****

— Отец, ты собираешься вмешаться? — спросил Виктор отца.

— Вмешаться? А что это конкретно даст? Империя не может существовать на ручном управлении.

— Но ты же видишь, что происходит?

— Вижу. Я вижу тьму безмозглых людей, которые не могут просчитать на два шага вперёд, и эти люди управляют моим государством.

— Ну, тем более надо вмешаться!

— Зачем? Чтобы спасти эти безмозглые задницы? Эти дутые индюки, которые только и умеют раздувать от важности свои щёки, уже давно отвыкли работать. Правительство — это не просто красивые приёмы и пафосные речи. Правительство — это прежде всего работа, работа и ещё раз работа. Когда мой прадед передал часть власти правительству, он пытался заставить людей думать и работать. И какое-то время это давало результат. Но что мы видим сейчас? Это как карточный домик: ты на него подуешь, и он разрушится. Посмотри на кланы, хоть у одного из них возникли такие же проблемы?

— У них же своя логистика, и таможня их не тормозит.

— Нет, не только из-за этого. У них бюрократия сведена к минимуму, и нету этих дурацких законов, которые эти идиоты напридумывали. Они и законы издают, лишь чтобы казаться в своих же глазах значимыми. Этот дебил издал указ, не удосужившись проконсультироваться с юристами. У клановых такого нет, более того, если какой-нибудь клан сейчас захочет прибрать Империю к рукам, эти индюки разбегутся сразу же.

— Так что, ты не намерен им помогать? — спросил Виктор.

— Нет, — покачал головой Император. — Клановые сейчас очень внимательно смотрят, как я себя поведу. Если я прикрою дураков, то покажу слабину. Дураки у клановых не в почёте, ты сам знаешь, как они смотрят на мир. Этот путь они пройдут до конца. Нагадили, будьте добры прибраться за собой.

— Но как же люди? — воскликнул Виктор.

— Люди? Люди выразят свои мнения на выборах. Надо делать реформы, сын, надо делать реформы.

— Всё равно это жестоко.

— Ну почему же? Всю компенсацию повесим на тех, кто всё это заварил. И я прослежу, чтобы выплатили всё до последнего евро.

****

— Есть какие-то сдвиги? — спросил Себастьян Лавуа, лидер левого блока.

— Никаких, — развёл руками Лютер Гохх. — Мне было сказано, Император не намерен вмешиваться.

Лидеры противодействующих партий решили срочно встретиться, чтобы обсудить текущий кризис.

— Более того, мне намекнули, что все издержки повесят на нас с тобой, — продолжил Лютер.

— Эх, что б его, старый маразматик, — в сердцах воскликнул Себастьян.

— Не скажи, — покачал головой Лютер. — Как по мне, то чётко прослеживается вектор давления. Он к этому давно шёл.

— Поясни, — попросил Лавуа.

— Информацию о почте мы получили от скандально известного Патрика Флинта, — поморщился Лютер.

Ох, как он мечтал раздавить этого парня, который отправил его непутёвого внука в больницу. Но Альберт, глава СБ, недвусмысленно дал понять, что своё наказание этот парень уже получил, и трогать его нежелательно. Возможно, Лютер и придумал что-нибудь, благо парень не вылезает из скандалов, но на носу стояли выборы, и свою месть он отложил на потом.

— Я думал, он против вас копает, — удивился Себастьян.

— Я тоже так думал, но как оказалось, он человек Императора.

— Ого, с чего такие выводы?

— Парня направили в лагерь, и вскоре там случаются две загадочные смерти, а сам парень сбежал. Как результат, у нас отобрали рудники, а самого парня амнистировали. Затем парня подсунули Синдикату, и сразу же создаётся партия пенсионеров. А информация о наркотиках? Как ты думаешь, в одиночку парень смог бы провернуть такое? Его используют как ширму, непонятно только одно, используют ли его в тёмную?

— Но зачем? Чем мы мешаем Императору?

— Слишком много влияния и силы мы поднакопили. Наши люди сидят на всех ключевых постах. Вот Император и хочет опустить нас на землю. Во всяком случае, к таким выводам пришли наши аналитики. Поэтому Император и не вмешивается в происходящее. Ты представляешь, сколько наши партии получат на выборах? Я думаю, что в своём Новогоднем обращении он разрулит всю эту ситуацию, попутно обвинив нас.

— И что нам теперь делать? — спросил Себастьян.

— На данный момент, ничего. Сегодня мы статисты, у нас нет никаких рычагов давления, однако нам стоит подумать, что мы будем делать завтра.

— И что ты предлагаешь?

— Выступить единым фронтом, объединиться. Если не на этих выборах, то в будущем. Мы должны показать Императору нашу силу, иначе он просто сметёт нас.

Лавуа задумался. То, что предлагал Гохх, ещё вчера было немыслимо. Вассалы восстали против своего сюзерена. Это фактически война с Императорским домом.

Когда имперским родам было дано разрешение участвовать в политической деятельности Империи, то мудрые старейшины, посовещавшись, решили создать две противоположные партии, которые никогда не образуют вместе коалицию. Так появились правые и левые. И тот, кто брал верх на выборах, тот присоединял к себе центристов, тем самым образуя большинство. На самом деле не было правых или левых, всем было наплевать, им было важно только одно — власть, а всю внешнюю и внутреннюю политику определяли центристы. Сейчас же Император решил перетасовать колоду, добавив нового игрока — Синдикат. И каким выйдет новый пасьянс, он затруднялся ответить. А ведь ещё есть кланы. Как они отреагируют на их марьяж? До сих пор кланы придерживались нейтралитета и не лезли в политику, но объединение имперских родов может им не понравиться. Да, он почти уверен, что найдутся кланы, которые будут против. Опасную игру затеял Гохх, запросто можно лишиться всего. Правда, сейчас всё итак идёт к этому.

— А что с кланами? — спросил Лавуа.

— А с кланами надо будет работать, — пожал плечами Гохх. — Будут такие, которые станут лишь наблюдать и встанут на сторону победителя. Будут те, кто будет против, и те, кто окажет молчаливую поддержку, а может быть и не только молчаливую.

— Я предлагаю не спешить, а сначала разузнать, как отреагируют кланы.

— Так я и не предлагаю заключать союз сегодня. Примем, как данность, что выборы мы проиграли и оказываемся в оппозиции. Вот как только это случится, мы и начнём собирать союзников.

— Ну что ж, звучит как план, — согласился Лавуа.

****

Император молчал всю рождественскую неделю. А перед самым Новым Годом он одним росчерком пера отменил все указы и забастовки. И своё Новогоднее обращение превратил в политическую агитацию. Первым делом он извинился перед гражданами за безответственные действия правительства и профсоюзов. Сказал, что личные интересы нельзя ставить впереди общественных. И что правительство прежде всего должно заботиться о народе, и если оно не справляется с этой функцией, то народ всегда может это исправить на выборах. Вместе с тем, он положительно отметил партию пенсионеров и то, что он безмерно рад появлению новых сил в политике. Стране нужны люди, которым не безразлично будущее Империи, и что стоит присмотреться к новой партии. Он также пообещал возмещение всех убытков, и люди, которые ответственны за произошедшее, обязательно заплатят. Этим выступлением Император вбил последний гвоздь в гроб имперских политиков.