В раскатах грома и в дождях косых
Тяжёлое откатывалось лето.
Точила осень золото косы
На жёлтые податливые ветви.
Сквозила чаще серебром лучей
Незримо холодеющая проседь.
На сотни вёрст кругом
землёй ничьей
Ты окружён —
с тебя никто не спросит.
Не спросит, если атомной войной
Расколется безудержное небо,
Не спросит, если чёрный вихрь степной
Оставит полстраны без крошки хлеба.
Не спросит, потому что ты ушёл
Тропой крутой и праведной как будто.
Не спросит, потому что хорошо,
Что не во зло и не в угоду труд твой.
А вечера…
Как вечера тихи
На брёвнах, золотых ещё и свежих!
И как легко ложатся в синь стихи
И пробуждают голубую нежность!
В лучах луны качается туман
На чёрных сучьях полуспящих елей.
И тёпел мир, и мир в награду дан
В преддверии морозов и метелей.
Но даже там, сквозь зверий вой пурги,
Пронизывающей сквозь хвою чащу,
Легки твои неспешные шаги,
И весь ты переполнен настоящим.
Так почему —
и снега ком с сосны,
И солнца луч сквозь золото осины
Как будто в чём-то упрекнуть должны,
Как будто промолчали,
не спросили.
Не виноват.
А кто же виноват?
А лучше ль быть ни в чём не виноватым,
Покоя на вершинах леса взгляд
И зная – зная! – много дней назад
Про города,
предательство,
про атом,
Про тех пижонов в куцых пиджаках
(Или опять уже сменилась мода?)
С перстнями на балованных руках,
С ухмылками на озверелых мордах?
Нет, не уйти —
ни в лес, ни в монастырь
От тусклых взглядов, загубивших душу.
И ты среди спокойной теплоты
Как рыба, вытащенная на сушу.
И ловит воздух судорога рта,
И от видений никуда не деться:
Кругом – толпа,
и вся она – не та,
Не та, которая мечталась в детстве!
А ведь мечталась —
синий океан,
Потоки солнца – и людские толпы.
И каждый взгляд любовью к людям пьян,
И каждый миг мелодией затоплен.
И каждый вздох един на миллион,
На миллиард, на всех людей на свете —
На тех, которые чисты, как дети,
Прекрасны и мудры, как Аполлон.
Опять ушёл неторопливый дождь
Будить грибы по непробудным чащам.
Ты настоящим только ли живёшь?
А может, это было настоящим?
А может, это прошлое теперь?
И взгляд твой сух, блуждающ и тревожен —
Не потому ли, что побег за дверь,
Мир отсекающую,
невозможен?
И невозможно мысли отогнать,
И нету сил о будущем не думать,
И оттого суровость и угрюмость
С закатом возвращаются опять.
– Скорее, утро!
Только никогда
Ни шорох листьев,
ни повадка зверя
Не станет для тебя твоим
«Я верю!»,
Не поведёт, как дальняя звезда.
И снова собран узелок тугой,
И вновь привычно оценила спешка,
Что надо человеку брать с собой
В далёкий путь, неведомый и пеший.
Закат. Опять закат. Опять гроза
Растёт в тебе, как ярость, как тревога.
Ты знаешь всё —
и путь, и имя Бога,
Которому не послужить – нельзя!
