– Возможно. Но как объяснить улики? У нас есть неопровержимые доказательства вашей причастности.
– Какие?
– Отпечатки пальцев, кровь…
– Откуда? Я, честное слово, никого не трогал.
– Мы сейчас не станем это обсуждать. Анатолий, скажите, с помощью чего… Кхм… Чем, по-вашему, каким оружием могли быть совершены те порезы?
– Какие?
– На телах жертв.
– Не знаю я. И я никому не отрезал никакие языки. Клянусь. Честное слово, ну поверьте же.
– Где вы познакомились с женщинами?
– Какими еще женщинами? Я живу один. Уже много лет.
– Знаю, Анатолий. Но нам достоверно известно, что вы виделись с жертвами… кхм… виделись с теми женщинами.
– Ну не виделся я ни с кем. Не виделся.
– У них дома обнаружены ваши отпечатки. У одной из жертв на стенках раковины ваша кровь. Как вы это объясните?
– Не знаю, – у Подольского затряслись губы. – Правда, не знаю. Может, поранился на заказе.
– Каком заказе?
– Я работаю на сайте услуг. Работал…
– Каком сайте?
– Муж на час. Люди оставляют заказ. Просят помочь, передвинуть мебель, например, починить кран или проводку.
– Вам знакомы эти женщины?
Федор достал из папки портреты жертв.
– Нет. Не помню. Знаете, сколько заказов было? И мне обычно не до рассматривания лиц. Пришел, там подкрутил, там подпилил, деньги взял и до свидания. Поверьте.
– Анатолий, я хочу вам помочь. Искренне хочу. Без вашего участия я не смогу этого сделать. Вас посадят в тюрьму. Надолго. Понимаете?
Анатолий кивнул.
– Что мне делать?
– Одних ваших слов недостаточно. На вашем месте я бы постарался сотрудничать со следствием.
– Так я же и так все делаю.
– Ладно. У вас есть список выполненных заказов? Где-то ведется учет работ? Может, база на сайте?
– Если я скажу как есть, меня уволят…
– Если не докажете, что убийца не вы, вас посадят.
Анатолий потер лицо.
– Основную часть заказов я принимаю в «темную».
– Это как?
– Звоню клиенту, сообщаю, что берусь за работу. Затем жму на сайте «отмена» и забираю наличными всю сумму. Не делюсь с сайтом. Так пятнадцать процентов с заказа, а так все сто, а иногда еще и чаевые.
Федор вздохнул. Ну не может Анатолий быть тем самым.
– Допустим. Скажите, а у кого еще был доступ к списку ваших контактов?
– А?
– Кто мог знать, в какой день и по какому адресу вы работали? Кто мог хотеть вас подставить?
– Пф. Что? Да никто. Не знаю.
– Анатолий, учитывая тот факт, что вы специалист широкого профиля, не могли бы вы предположить? Предположите, пожалуйста, чем, по-вашему, убийца разлинеивал тела? На данном этапе следствию очень важно выяснить этот факт.
– Что значит «разлинеивал»?
– То и значит. Чертил.
Федор снова развернул папку, достал и показал другие фотографии. Он по очереди демонстрировал подозреваемому снимки женщин, портреты которых Анатолий с другим следователем разглядывали несколько минут назад. Федор раскладывал фотографии на столе и следил за реакцией подозреваемого.
– Какой ужас.
От увиденного Анатолий побледнел.
– Что скажете? Чем резали?
– Совершить такое мог только монстр.
– Анатолий, понимаете, простым ножом такого не сделать. Струной?
– А?
– Резали струной?
На столе перед подозреваемым вперемешку со снимками жертв лежали фотографии, подписанные снизу красным маркером. «Кухня Анатолия», «Кастрюля с испорченными пельменями», «Шкаф», «Новый костюм», «Проигрыватель», «Умывальник» и расчлененные тела женщин.
– Что? Господи, нет. Какой еще струной? Поверьте, я ничего такого не делал. Это сумасшествие какое-то.
– Анатолий, назовите адрес сайта.
– Сайта?
– Сайта фирмы, в которой вы работали. Можете назвать, чтобы мы смогли все проверить?
– Пф. Я не помню.
– Вы не можете вспомнить название фирмы?
– Нет. Я не знаю.
– Издеваетесь?
– А? Что? Простите. Я растерялся, – Подольский потер лицо. – Название конторы? А, ну так по радио рекламу крутят круглыми сутками. Пам-пам, напиши нам… И все такое. С утра до ночи пам-пам. Не слышали?
Федор отошел от стола к окну, включил приемник и посмотрел на засыхающий кактус.
«Нет. Этот точно не тот, кого мы ищем».
Песня доиграла, и началась реклама.
Федор кивнул.
– Это?
– Да.
Федор набрал в стакан воду и полил кактус. Казалось, если наклонить голову, можно будет услышать звуки жадных глотков изможденного цветочка.
Динамик запел мультяшным голосом:
«Пам-пам, сломался кран? Пум-пум, подвинуть диван? Пам-пам, напиши нам. Пум-пубум, мы спешим к вам. Заходите на сайт, интерактивная помощь по дому точка быстро точка недорого точка ру, переходите в раздел регистрации, выбирайте услуги и заказывайте у нас выезд профессионального мастера».
Федор развернул горшок с кактусом другой стороной к солнцу.
– Анатолий, ответьте. Почему вы не удивились нашему появлению в вашей квартире? То, как вы говорили. Мне показалось, вы нас ждали.
– Я написал. Я для нее написал.
Анатолий потер глаза.
– Написал на асфальте… Как он мне посоветовал…
– Что написал?
– А оно… Оно вон…
– Кто вам посоветовал?
– Вон оно как обернулось.
Анатолий побледнел. Застонал, упал на пол, схватился за голову и перекатился на бок.
– Подольский, что с вами? Эй, все хорошо?
Федор подбежал к столу, возле которого лежал подозреваемый. Анатолий не отвечал, его трясло.
– Врача! – крикнул Федор в коридор.
– Я. Я написал на асфальте. Как он сказал… Я все, как сказал. Написал, что люблю ее…
– Кого ее? На каком асфальте? Кто сказал?
Анатолий высморкался и застонал.
– Пионер – всем пример!
– Что? Анатолий, какой еще пионер?
– Взвейтесь кострами синие ночи… Мы… пионеры – дети рабочих.
Анатолий пел через хрип. Он уставился в одну точку – на одну из фотографий, свалившуюся под стол.
– Анатолий. Слышите меня?
– Взвейтесь кострами, синие ночи! – пропел он громче, стал смеяться и бить себя ладонью по лбу.
– Анатолий?
Он пел, бил и повторял через строчку, что он хороший и послушный мальчик, что он хороший, послушный и красивый мальчик и что он добрый мальчик, он обещает учиться на одни пятерки, и он никого не обижает. И он ее не обижает. И он ее любит.
Федор думал, что никогда не дождется врачей. Он не отходил от окна, теребил колючки кактуса, с нетерпением высматривая, когда же приедет скорая. Ему казалось, что уже прошло не меньше года с того момента, как Подольский начал пускать слюни, но прошло всего пятнадцать минут.
– Ну наконец-то. Проходите, – Федор обратился к доктору.
– Что с ним?
– А я откуда знаю? Я проводил допрос, а этот повалился и начал бредить. Песни запел. Припадок какой-то, наверное, – ответил Федор и отошел в сторону, мол, все, теперь это ваша проблема.
– Допрос, значит?
Федор кивнул и нахмурился. Сейчас опять из него сделают крайнего. Он собрал фотографии, забрал папку и вышел из кабинета.
– Следак, подожди.
Федор обернулся.
– Что? Я здесь ни при чем.
– Дверь придержи, пожалуйста.
– А. Ладно.
Федор открыл дверь и стал ждать, когда Подольского вынесут.
– Вот ответь мне, – обратился доктор к Федору. – И что за мода у вас такая пошла? Какого черта вы допросы проводите в кабинете?
– Так вышло.
– Вышло… Каждый раз одно и то же. Вот сейчас сам возьмешь его и со второго этажа потащишь.
– Повторяю, я здесь ни при чем.
– Угу. И выключи уже это радио! Бесит.
Федор подошел к приемнику, выдернул шнур из розетки, вернулся к двери, подпер ее стулом и, не прощаясь, молча ушел.
– Эй, ты куда?
Федор не остановился. Он обернулся и едва слышно произнес:
– Отстаньте. Я здесь ни при чем.
Глава 7
После неудачного допроса Федор вышел из отделения и набрал номер Анастасии.
