Готова убить своего «спасителя», предлагающего такой вот выбор.

– Уходим, – бросает Метелин и, хватая меня за руку, выскакивает из комнаты.

Ненавижу…

Двумя днями ранее

Осоловело таращусь на график дел до конца дня. Определенно, в сутках должно быть не двадцать четыре часа, а минимум – тридцать шесть. Когда все успеть?

Ничего вычеркнуть нельзя, половину задач надо было закрыть вчера. То есть, еще пару недель назад. Но кое-то пользуется тем, что у нас скоро свадьба и откровенно забивает на общее дело.

– Тиночка, не планируй на сегодня ничего важного, хорошо?

Вздрагиваю от вкрадчивого голоса моего жениха.

– Серёж, ты специально подкрадываешься так тихо? До припадка довести меня хочешь?

Стараюсь сдержать подкатывающее раздражение.

– Ну ты слишком много работаешь, – парирует Гаршин и обходит меня сзади.

Чуть прохладные и влажные ладони ложатся мне на плечи.

Гаршин пытается массировать мою шею и разминает затекшие плечевые мышцы. Но получается больно и совершенно бесполезно.

– Серёж, мне работать надо. Давай вечером.

Пытаюсь скрыть очевидное.

Мне неприятны его прикосновения. И я не просто ничего не чувствую. Как раз, в этом-то и проблема.

Я чувствую. Отвращение. Острое желание вырваться и стряхнуть с себя его липкую энергетику.

Отдергиваю плечи и чуть подаюсь вперед.

– Все, хватит. Пожалуйста, мне надо работать.

Понимаю, что Гаршин так просто не уймется. И наперед знаю все его ходы. Мысленно вычеркиваю еще десять минут из своего плотного графика.

– Тина, – мягко и едва слышно произносит Гаршин, садясь передо мной на корточки, – у нас серьезная проблема. Так ведь? Что происходит? Не надо все валить на работу. Да, я вижу, что ты устаешь. А с этим «Скорпионом» так вообще – с головой зарыться можно. Но мы ведь тоже существуем и у нас большие проблемы.

Слышу «мы» и едва удерживаюсь от саркастичной ухмылки.

Но все слишком сложно и обсуждать это сейчас с Гаршиным я не собираюсь.

– Молчание – знак согласия? – пытается отшутиться мой жених и грустно улыбается.

В целом, нашкодивший щенок и то выглядит в разы брутальней, чем тот, за кого я собираюсь замуж.

Две недели до свадьбы, а я нервно обдумываю варианты переноса торжества.

Нет, так не годится.

Возможно, это тот случай, когда хвосты надо рубить вместе с попами.

Но не сейчас.

Мне только выяснения отношений не хватало именно в тот момент, когда проект по изучению возможностей манипулирования общественным мнением, уже почти запущен.

«Скорпион» – мое детище.

Гаршин в нем – финансовый директор и сейчас мне меньше всего нужны выяснения отношений с ним.

– Работы – валом, только не сегодня, – пытаюсь увильнуть от свидания и такой несвоевременной романтики.

А заодно – от неуклюжей попытки Гаршина меня поцеловать.

– Ничего не планируй на вечер, любимая, – повторяет Гаршин и загадочно улыбается, – у меня приготовлен сюрприз. Тебе понравится.

Вздыхаю и пытаюсь выдавить из себя улыбку. Гаршину хватает и такого ответа.

Чмокает меня в губы и выходит из кабинета.

Пробую на вкус его поцелуй и ничего не чувствую.

Для наших с ним отношений – это нормально. Но как давно это стало нормой для меня?

Видимо, с того момента, когда я поняла одну простую вещь. Ничего не чувствовать – это безопасно.

– Тина, можно тебя?

В дверях кабинета показывается курчавая голова Андрюхи, отвечающего за общение со СМИ.

– Да, что-то случилось?

Андрюха просто так не беспокоит. Тем более, чтоб с личной беседой…

– Если коротко, то мы в любой момент перестанем быть монополистами на рынке. Вот, гляди сюда.

Андрюха кладет передо мной рабочий планшет и открывает один из новостных сайтов. Наш, региональный. Конкуренты так близко? Интересно, кто бы это мог быть…

Быстро пробегаю глазами по пресс-релизу и чувствую, как в крови закипает злой кураж.

Бесит, всё бесит.

Столько времени потрачено на вывод «Скорпиона» на рынок.

И в результате все тянется настолько медленно, что ушлые конкуренты дышат в затылок.

Пока мы телимся, кто-то уже в паре шагов от победы.

От нашей победы. Нет – от моей.

– Что будем делать? Могу подготовить несколько инфоповодов и быстро раскидать их по новостникам. Но по факту, нам профита от этой возни будет мало. Просто засветимся, но не более.

Беру несколько секунд на обдумывание. Итак голова уже дурная, а тут такие новости.

– Так. Андрюх, готовь пару–тройку новостей. Раскидай их, чтоб завтра-послезавтра уже все появилось в СМИ. Профита нам и в самом деле не будет, но хотя бы покажем конкурентам, что в курсе их действий.

– Понял, – коротко кивает Андрюха и выходит из кабинета.

Откидываюсь на мягкий подголовник кожаного кресла.

Легонько стукаюсь затылком о кожаную обивку. Как будто пытаюсь встряхнуть мысли и заставить их вертеться быстрее. Еще быстрее.

Слишком ме-дле-нно, слишком…

Деньги, все эти чертовы деньги. Если б у нас сейчас была необходимая сумма, хрен бы кто дышал нам в затылок. Я полгода выписывала такой план, с каким нам ни один конкурент не страшен.

Мы – монополисты. И мы в результате можем ставить любой ценник на наши услуги. Крупные корпорации будут выстраиваться в очередь именно к нам. Но на это нужна определенная сумма.

Коротая должна была быть на наших счетах уже месяц назад.

И Гаршин отвечает за это головой.

Стоит подумать о нем, как сознание ледяной волной обжигает злость. Ярость от того, что по чьей-то нерасторопности, мы теряем «Скорпиона». Вот прямо в эту минуту и теряем.

И хватит лукавить с собой. Сегодня от Гаршина тоже несло едва заметным запахом алкоголя.

Стоит ли удивляться отсутствию нужного результата…

От таких вестей точно не получится никакой работы. Особенно в офисе. Если Гаршин еще раз только сунется сейчас в мой кабинет…

Короче, чтоб до греха не довел, решаю забрать ноут и поработать из дома.

Уже в машине немного успокаиваюсь и завожу двигатель. Надо прийти в себя. Не хватало еще попасть в аварию из-за собственной невыдержанности.

Вместо поездки домой, прокладываю маршрут к побережью.

В сторону диких пляжей.

Середина декабря. В это время прибрежную кромку терзают самые свирепые, черноморские штормы.

Наплевав на все правила скоростного режима, как угорелая, мчу через весь город к съезду на дикий пляж. К счастью, в этом направлении дорога совершенно свободна.

Не решаюсь выйти из машины, но подъезжаю к асфальтной границе, за которой начинается дикий галечный пляж. Отрешенно гляжу на огромные, бурые волны, обрушивающиеся на волнорезы. Отчаяние захлестывает.

Я сама рушу свою жизнь. Не хочу так больше.

Сегодня же ставлю Гаршина перед фактом – мы разрываем помолвку. Со «Скорпионом» справлюсь сама. У меня хватит сил. Нет права на осечку.

Гаршин был моей попыткой убедить себя, что можно выйти замуж за человека, просто потому, что с ним спокойно.

И почти удавшейся попыткой убежать от себя. От повторения боли прежних отношений. После которых я зареклась влюбляться.

Любовь – это очень больно, особенно когда предают.

Я наивно полагала, что смогу убедить себя в том, что смогу выйти замуж за Гаршина. Брак – это стабильность. А эмоций мне за десятерых хватило в прошлых отношениях.

Рома… Уверена, он счастлив. Без меня.

Мысль об этом причиняет резкую боль, перехватывает дыхание.

В опасной близости от меня, через бетонное перекрытие обрушивается особенно яростная волна. Моя «Киа» содрогается всем корпусом от ударной волны. Становится страшно. Но, как под гипнозом, я продолжаю смотреть на шторм.

Раньше и в моей жизни был такой же, непрекращающийся шторм.