– Вот и Йоран. Он будет рад с тобой познакомиться. Буквально недавно о тебе спрашивал.

Рамиля застыла на месте, пытаясь переварить слова Хеймо. Что он имел в виду? С чего бы вокалисту спрашивать о ней, да еще и желать познакомиться? От страха сердце трепетало в груди, того и гляди вообще выпрыгнет. Руки тут же вспотели, а лицо залила краска смущения. Она не была готова к такой встрече. Йоран должен оставаться в её фантазиях, а реальные знакомства – слишком большое потрясение для слабой нервной системы. Но у неё просто не оставалось выбора.

Линдгрен подошёл близко, и Хеймо распахнул перед ним дверь гримерки:

– Только после вас, – сказал он с улыбкой, и Йоран вошел в двери, даже не взглянув в сторону Рамили.

Хеймо повернулся к Рами, делая приглашающий жест рукой, и ей ничего не оставалось, как зайти следом за вокалистом. Линдгрен прошествовал к столу, взял бутылку с водой, открутил крышку и стал жадно пить. Рами смотрела на него не в силах отвести взор. Он был такой же, как в её фантазиях: высокий, широкоплечий, пугающий и невероятно сексуальный.

Допив бутылку до конца, Йоран смял её и метким жестом швырнул в мусорную корзину. Он повернулся к Рамиле и, чуть наклонив голову, стал с интересом её разглядывать. Лицо ничего не выражало, только в глазах плясали веселые огоньки. Рами уставилась на носки собственных ботинок.

– Ты та самая русская, что готовит нам еду? – спросил он наконец.

Рамиля подняла глаза и молча кивнула. Он мгновение смотрел на неё, а потом широко улыбнулся и сказал по-русски:

– Спасибо большое! Всё очень вкусно.

Рами растерялась и не смогла сдержать ответную улыбку. Йоран похлопал её по плечу, а потом отвернулся и пошел к дивану, потеряв к ней всяческий интерес. Вальяжно усевшись и вытянув вперед длинные ноги в тяжелых ботинках, он спросил, обращаясь к Хеймо.

– Говорят, на входе какие-то проблемы? Мне сейчас звонила моя гостья и сказала, что не может пройти внутрь. Все обнесено забором и никого не пускают.

– Я не знаю, я ведь через другой вход проходил, – Хеймо пожал плечами. – Вот Рамиля должна знать точно.

Рами вздрогнула, услышав свое имя, и испугано уставилась на Йорана. Он равнодушно взглянул на неё и спросил:

– И что там за проблемы?

– Перед входом, правда, забор и охрана, но я прошла довольно быстро, – ответила она и тут же поспешно добавила: – Но это было больше часа назад. Что там сейчас, не знаю.

– Ясно, – Йоран недовольно скривился. – Надо звонить и просить кого-то её встретить, а то неловко выйдет, если она не успеет до начала.

      Рамиля ощутила себя неуютно. Наверное, им нужно переодеться и готовиться к концерту, а она тут стоит как истукан и смущает их своим присутствием. Рами взглянула на Хеймо и тихо спросила:

– Может, я пойду в зал, чтобы вам не мешать?

Хеймо безучастно посмотрел на неё и молча кивнул в ответ. Погрузился в свои мысли, и ему было не до неё. Рами направилась к дверям и почти ушла, когда Йоран внезапно произнес её имя с раскатистым «р»

– Р-р-рамиля!

Она повернулась и растеряно уставилась ему в глаза.

– У тебя необычное для русской имя, – он улыбался, и Рами не могла понять, что значит этот озорной взгляд.

– У меня мать татарка, – смущенно ответила она.

– Приходи после концерта на вечеринку, расскажешь о себе подробнее,. – он пристально смотрел в глаза, и от его взгляда все внутри похолодело.

Йоран пугал её до невозможности. В нем ощущалась огромная сила, которая в любой момент может вырваться наружу. Но, несмотря на страх, её тянуло к нему. Еще полчаса назад Рамиля была уверена, что ни за что не пойдет на вечеринку, но сейчас не смогла сказать нет и ответила:

– Хорошо, я приду. Обязательно.

– Вот и замечательно, – он отвел взгляд и стал набирать что-то на телефоне, а Рамми смогла, наконец, выскользнуть из гримерки и быстрым шагом направиться в сторону сцены.

До концерта оставались чуть больше трех часов, и она надеялась, что успеет занять место рядом со сценой до того, как в зал хлынут фанаты.

«Расскажешь о себе», так он сказал. Но что, черт побери, она может рассказать? Рамиля стояла вплотную к металлическому забору, ограждающему пространство перед сценой, где сейчас суетились техники, заканчивая последние настройки оборудования перед началом шоу. Сзади напирала толпа, и она понимала, когда группа начнет выступление, еще десять раз пожалеет, что встала в первый ряд. Рами успела попасть в фанзону за десять минут до того, как распорядители впустили первых людей по билетам. Разумеется, она не смогла противостоять искушению занять лучшее место по центру, хотя и понимала, как тут будет жарко.

      На разогреве выступала женская кавер-группа. Названия Рамиля не знала. Девушек вместе с фортепьяно разместили на возвышении, установленном посреди танцпартера, и они оказались у неё за спиной. Пели, в общем-то, не плохо. Хорошо знакомые песни группы в женском исполнении. Все прибывающая толпа периодически подхватывала знакомые слова, и пение становилось хоровым. Рами тоже могла бы подпеть. Она знала наизусть все тексты, включая даже малоизвестные, вроде кавера на народную песню Чёрный ворон, который много лет назад исполнили на русском Уолтер и Йоран. Но ей было не до этого. Она никак не могла забыть слова Линдгрена и проклинала себя за обещание, данное ему. Надо же было быть такой дурой и сказать, что придет обязательно? Ведь он наверняка пригласил её просто из вежливости. Ему не было никакого дела до незаметной иммигрантки, которая готовит им обеды. «Отличные обеды, прошу заметить», произнес внутренний голос, и Рамми подавила улыбку.

Внутренний голос был похож на голос матери и всегда поддерживал её. Она часто беседовала с ним, когда безумие подступало и хотелось вскрыть себе вены. И каждый раз этот голос убеждал не совершать глупостей. Почти каждый. Однажды он все же умолк. Рами провела ладонью по глубокому шраму на правой руке и крепко сжала зубы. Ведь ей тогда почти удалось. Ещё десять минут, и она сейчас бы слушала ангельское пение херувимов на облаках, а не каверы под фортепьяно.

Толпа за спиной качнулась. Стоявшая сразу за ней девушка не удержалась и завалилась на Рами. На мгновение у неё перехватило дыхание. Вот так же бывало, Мансур придавливал её всем весом, чтобы не дергалась.

– Прости, – девушка обрела равновесие. – Я не специально. Там сзади толкают.

– Ничего, – буркнула Рами и, прикрыв веки, сделала несколько глубоких вздохов через нос.

Мансура больше нет. Ей не следует о нем беспокоиться. Сейчас стоит подумать о том, что она будет говорить Йорану, если он все же попросит рассказать о прошлом.

Перед мысленным взором Рамили всплыла картина из детства.

Это было летом. Рами хорошо помнила яркие лучи полуденного солнца на рыжем паркете и ощущение знойного воздуха на коже лица. Ветер раскачивает светлые занавески на окне, а из магнитофона, стоящего на подоконнике доносятся звуки тяжёлого рока. Мама все время слушала любимые кассеты, когда готовила обед, и часто так увлекалась, что, забыв про готовку, пускалась в пляс. Такое яркое воспоминание, словно запечатленное на пленке: мама, стоя к ней спиной, трясет длинными каштановыми волосами в такт музыке, а на плите аппетитно шкворчат свиные отбивные, наполняя кухню пленительным ароматом. Рами даже песню вспомнила. В тот год мама особенно увлекалась творчеством Оззи Осборна. В девяносто пятом вышел его альбом «Ozzmosis» и одну песню мама слушала на повторе бесконечное количество раз, подпевая высоким красивым голосом.

On his way to dinner

When it took him by suprise,

And with one pull of the trigger

He would vanish overnight.

Dancing by the roadside,

Holding on for dear life,

Then a gun from out of nowhere

Made a widow of his wife1

Песня Перри Мейсон так нравилось маме, потому что она обожала эти старые детективные романы. Талантливый адвокат, созданный Эрлом Гарднером, был её любимым персонажем. А тут такая роскошь: сам великий и ужасный Оззи спел про него. Да, у мамы был интересный музыкальный вкус, не удивительно, что и сама Рамиля с детства предпочитала тяжёлый рок мелодичным западным поп-звёздам и мальчишеским группам, что так любили её одноклассницы. В двенадцать лет она могла по памяти спеть арию Иуды из рок-оперы «Иисус Христос – Суперзвезда» на английском, но понятия не имела, что поет мальчиковая группа, от которой сходили с ума все девчонки её возраста. С её склонностью к изучению языков и цепкой памятью Рами ждало блестящее будущее. Но жизнь сложилось иначе…