– Ты кто-то из персонала? – спросил он, взглянув на её бейдж. – Мне знакомо твое лицо.
Он прошёл вглубь комнаты и плюхнулся на стул лицом к Рамиле, продолжая внимательно разглядывать её, ничуть не смущаясь того, что такой пристальный взгляд может показаться ей бестактным.
– И да, и нет, – произнесла Рами, стараясь вернуть себе самообладание.
– В каком смысле? – он чуть наклонил голову и прищурился.
– Я не работаю за сценой, – объяснила Рамиля, – а готовлю вам еду. Нас знакомили в начале тура.
– Точно, вспомнил, – он кивнул. – Значит, это ты печешь эти божественные пирожки, которые подают к обеду?
– Ну да. – Она неуверенно улыбнулась.
– А тут что забыла? – спросил он и, вытащив сигарету из пачки, сунул её в рот.
– Меня герр Лехманн пригласил, – смущенно ответила Рамиля, понимая, как неоднозначно это звучит.
Но Уолтера ничего не смутило, он прикурил, выпустил дым и спросил:
– А зовут тебя как?
– Рамиля, – ответила она и немного подумав, открыла окно. Пускай это выглядит невежливо, но дышать дымом она не собиралась.
– Как раз хотел тебя попросить открыть окно, – сказал Уолтер с улыбкой, когда она снова повернулась к нему. – Значит, говоришь, тебя позвал Хеймо. А зачем?
– Я хотела посмотреть концерт, – ответила она.
– Ммм, – промычал Краузе, поднялся и направился в её сторону.
Рамми внутренне напряглась, не понимая, что он хочет. Уолтер же встал рядом, перегнулся через подоконник и стряхнул пепел на улицу. Они оказались очень близко, и Рамиля ощущала резковатый запах его туалетной воды. Он повернулся к ней лицом, уселся на подоконник и спросил:
– А ты раньше его не видела?
– Кого? – не поняла она.
– Концерт. – Он глубоко затянулся. – Никогда раньше не бывала на наших шоу?
Рамми отрицательно покачала головой и уставилась на его ярко накрашенные ногти. Выдержать взгляд Краузе в глаза оказалось непросто. Уолтер не выглядел опасно, но в нём было что-то такое, от чего по спине пробежал холодок. Он смотрел на неё так, как смотрят на красивых женщин, словно оценивая возможность подкатить. Рамиля давно отвыкла от подобных взглядов. Она отошла подальше от окна и села на стул у дальней стены. Уолтер докурил, швырнул окурок в окно и взмахами рук стал выгонять из гримерки табачный дым.
– Здесь категорически нельзя курить, – сказал он, повернувшись к Рами и улыбнулся.
– Но почему же тогда вы… – она умолкла, понимая, что, в общем-то, это не её дело, но Краузе все же ответил.
– В моей гримерке нет окна, а курить хочется. Можно, конечно, пойти на улицу, но мне лень туда тащиться по всем этим лестницам, – он подмигнул ей и спросил с лукавой улыбкой: – Ты же меня никому не выдашь?
– Нет, я не собиралась ничего такого делать.
– Это будет наша с тобой тайна, – он еще раз посмотрел пристально, а потом развернулся и пошел прочь, вскоре скрывшись за дверью.
Рами снова осталась одна. В комнате все еще пахло табаком, но свежий ветерок из открытого окна неплохо справлялся с этой проблемой. Рами подумала, что если бы сейчас сюда пришел Йоран, то наверняка бы решил, что это она набралась наглости и нарушив все правила вздумала курить в его гримерке. И возможно рассвирепел бы. Ей стало смешно, когда она представила, как бы нелепо звучали её оправдания, и в этот момент дверь снова распахнулась, сердце ухнуло куда-то вниз и сразу стало не до смеха. Сквозняк взметнул листы бумаги, прилепленные кое-как к стенам, опрокинул одну из бутылок питьевой воды. Рами испугано прижала руки к груди и посмотрела на дверь. К её счастью это был Хеймо. Он быстро вошел внутрь, захлопнул дверь, а заметив Рами улыбнулся.
– Привет, мне сказали, что ты уже тут, – он остановился посреди комнаты, повел носом и спросил: – Ты что, курила в гримерке? Нам за это может здорово влететь.
– Нет, – Рамми покачала головой. – Я не курю.
На Хеймо была надета мягкая трикотажная кофта с длинными рукавами непонятного цвета. Из-под неё торчала светлая футболка, прикрывающая ремень джинсов, тех же самых, в которых она видела его пару дней назад, а на ногах – грязные кеды. Волосы выглядели давно не мытыми и топорщились во все стороны, словно Лехманн не причесывал их несколько дней. Видно, неряшливость была его уникальным стилем.
– Ну да, я помню. Но тут воняет табаком. Странно, – он пожал плечами.
Рами опустила глаза и молча уставилась на носки своих кроссовок. Ей не хотелось выдавать Краузе, пускай они и не были друзьями, но Рами привыкла выполнять данные людям обещания.
– Хорошо, что ты пришла пораньше, – к её облегчению Хеймо перевел тему, – если интересно, могу показать тебе тут все. Времени еще полно. Йоран приедет только через час. Я стараюсь приходить к концерту, но из-за своей тревожности вечно боюсь опоздать и потому частенько приезжаю за пару часов, а потом болтаюсь тут в одиночестве. Хотя обычно я трачу время перед концертом на чтение, это помогает перестать волноваться.
– Вы так долго на сцене и все еще волнуетесь?
– Не мы, а я, – он улыбнулся. – Я всегда беспокоюсь по пустякам, такой уж характер.
Он кивнул в сторону столика с едой и напитками и добавил:
– Раньше, чтобы унять страхи много пил, правда, после делал вещи, за которые до сих пор стыдно, – он мягко улыбнулся. – Но это в прошлом. Ладно, хватит обо мне, расскажи, как у тебя дела? Где тебя поселили?
– Неподалеку. Я добралась до стадиона пешком за двадцать минут, – ответила Рами. – Славная квартира, жаль только, что послезавтра уезжать. Меня это все еще нервирует, не привыкла к постоянным перемещениям.
– Понимаю тебя, – Хеймо покивал. – К концу тура ты будешь люто ненавидеть все эти гостиницы и чужих людей вокруг и станешь мечтать лишь о том, чтобы вернуться домой к родным.
– Мне некуда возвращаться, – задумчиво произнесла Рамми, и Хеймо поднял на неё удивленный взгляд.
– Ты же откуда-то из России, да? – спросил он, и Рамми отругала себя за то, что опять сболтнула лишнего.
– Да, – она кивнула и стала смотреть в пол, надеясь, что он не станет развивать тему и, кажется, сработало. Хеймо поднялся и сказал:
– Идем, проведу тебе небольшую экскурсию и покажу, как выйди в зал, а потом вернуться назад. Через час здесь будет полно народу и у меня не останется на тебя времени.
Он открыл дверь. Сквозняк опрокинул еще одну бутылку воды. Хеймо даже не обернулся и, галантно придержав для Рами дверь, вышел в коридор.
– Я сейчас проведу тебя короткой дорогой прямо в фанзону, – он пошел быстрым шагом чуть впереди и Рами пришлось почти бежать, чтобы не отстать от него. – Покажешь охране бейдж, и тебя впустят без вопросов. А после концерта опять иди в ту же дверь. Только не тяни с возвращением, а то, когда начнут выпускать людей, дверь могут запереть и попасть обратно за сцену у тебя не получится.
– А зачем мне идти за сцену после концерта? Разве нельзя выйти со всеми людьми? – спросила Рамиля, пытаясь заглянуть Хеймо в лицо. Но он стремительно шел вперед, даже не поворачиваясь в её сторону.
– А ты разве не хочешь побывать на вечеринке после концерта? – он все же взглянул на неё. – Я думал, тебе это будет интересно.
– Не знаю, – она пожала плечами. – Разве это удобно? Я ведь просто повар. Мне будет неловко перед всеми этими людьми.
– Какими людьми? – Хеймо замедлил шаг и остановился. – Там все свои и плюс поклонники. Но если не хочешь, дело твое. А теперь запоминай дорогу, если все же захочешь после концерта вернуться сюда.
Через час экскурсия была окончена. Хеймо направился назад. Рамиля шла следом поглядывая по сторонам, и проверяя, хорошо ли запомнила дорогу. Коридоры были похожи один на другой, но она никогда не жаловалась на память и надеялась, что не заплутает по дороге.
Уже вернувшись к гримерке, Рами подумала, что напрасно не осталась в фанзоне. Со слов Хеймо, публику по билетам начнут впускать не раньше, чем за два часа до начала. Пока зал пуст, Рами могла бы занять хорошее место у сцены и дожидаться начала концерта, не рискуя встретиться с Йораном, но похоже бояться встречи было поздно. Они как раз подходили к дверям гримерки, когда Рамиля заметила крупную мужскую фигуру впереди, и её тут же бросило в жар. Линдгрен, одетый как байкер: в кожаные штаны, черную футболку и косуху, заметив Хеймо, расплылся в широкой улыбке и помахал ему рукой. Клавишник тоже остановился и, взглянув на Рами, сказал:
