«Минус два. Новая атака? Чем встречать топор?»

Нападать твари не рискнули. Столкнувшись с защитником и потеряв разом половину отряда, решили отступать. Но неправильно! Надо было медленно пятиться, угрожая новой атакой, а они развернулись и побежали, поставив на скорость. Упускать свой шанс Вячеслав не собирался. Рядом ещё стоял стул, его-то он подхватил и метнул. Попал куда-то между условных лопаток в тварь с топором, она упала. Пока тварь не пришла в себя – неизвестно, какая у неё скорость регенерации – Вячеслав подобрал мачете и нанёс несколько завершающих ударов. Тут за спиной раздался звук, это начала приходить в себя первая выведенная из строя тварь. Пришлось потратить несколько секунд, добивая и её.

Дальше Вячеслав пару секунд раздумывал, стоит ли ему ждать здесь? В итоге решил начать преследование. Подкрепление полиции и военных пока нет, а даже одинокая тварь опасна – в школе полно учеников, сигнала тревоги не прозвучало, дети могут случайно столкнуться по незнанию и пострадать.

Сменив мачете на топор, Вячеслав двинулся вниз по лестнице. Повезло. Видимо, последняя уцелевшая тварь сначала решила подождать и оценить обстановку, и только убедившись, что второй боец не сумел отступить, решилась продолжать рейд автономно. Сейчас Вячеслав увидел, как она убегала по коридору первого этажа в сторону главного входа и холла. Возле выхода на улицу защитник тварь и догнал. Краем сознания Вячеслав успел отметить – в холле вся в крови лежит девчонка лет тринадцати, похоже, с ножевым, хрипит и стонет, но живая. Рядом вахтёрша и охранник, оба тоже в крови и без сознания. И тут тварь поняла, что не успевает, попыталась обернуться и напасть. Поздно, да и топор на длинной ручке эффективнее ножа – хватило всего двух ударов. Бой закончен. И судя по сиренам на улице, подоспела подмога.

По школе грохотали ботинками бойцы в бронежилетах, над окровавленной школьницей и над вахтёршей суетились медики, готовя раненых к транспортировке. Со всех сторон были слышны крики, и доносился гам, похоже, шла эвакуация учеников. Время шло, а Вячеслав сидел в закутке между стеной и столом вахтёрши. Стоило выпустить из рук оружие и сесть в это закуток, как внутри словно опять что-то переключилось. Навалилась усталость, в душе образовалась пустота. И ещё не хотелось мешаться под ногами тех, кто сейчас выводил гражданских из здания.

– Вот ты где. Мы тут тебя ищем, а ты, оказывается, в мёртвой зоне камер.

Вячеслав поднял голову – над ним возвышался полицейский. Знаков различия снизу с пола парень не разобрал, но судя по тому, как непроизвольно напрягались остальные вокруг – явно начальство немаленькое.

– Верю, что ты сюда сел не специально, но вставай. Тебе надо проехать со мной.

– Так точно.

Полицейский хмыкнул, вывел Вячеслава из школы. Возле машины неожиданно спросил:

– Куда сядешь? Вперёд или назад?

– Всё равно.

– Тогда лучше назад. Там стёкла тонированные, а нам сейчас желательно тебя посторонним не светить.

Внутри машина оказалась самой обычной, и кроме водителя, начальника и Вячеслава никого не было. Остановилась машина как-то неправильно, у служебного входа, и дальше вдвоём с начальником Вячеслав несколько минут петлял по лестницам и коридорам. Закончился путь, когда оба вошли в комнату, тоже не предназначенную для посетителей. Там стояло несколько столов, в углу на тумбочке – телевизор, напротив него диван и кофемашина. Часть столов была пустой, лишь за четырьмя сидели полицейские: молодой парень-лейтенант лет двадцати пяти, уже почти седой мужик предпенсионного возраста и два офицера средних лет.

– Вот, смотрите, мужики. Не перевелись ещё богатыри в земле русской. Перед вами герой, без вопросов. Оставил нас сегодня без работы – и к счастью. Пока мы ехали на вызов в школу, всех четверых отморозков, которые туда убивать пришли, голыми руками положил.

Взгляды скрестились на Вячеславе, он смущённо порозовел и промямлил:

– Там в столовой дети были. Второклашки. Нельзя было отступать.

Все четверо в комнате неожиданно для Вячеслава подошли и по очереди уважительно пожали ему руку, а лейтенант добавил:

– Молодец. Голыми руками против четверых… Я бы так не смог.

На этих словах у Вячеслава неожиданно стало тепло на душе. Потому что он вдруг понял – а ведь неправ этот лейтенант. Окажись на его месте любой из этих четверых в комнате или их начальник за спиной, они вот так же, не раздумывая, с голыми руками пошли бы в бой. Ведь там, за дверью столовой, прятались маленькие дети.

– Ладно, – начальник хлопнул Вячеслава по плечу и дальше обращался уже к седому: – Сергей Владимирович, отдаю парня вам. Сами понимаете, что теперь начнётся. Его пока здесь нет, я его привёз и провёл через служебный вход. Организуйте, пожалуйста, всё так, чтобы потом ни одна сволочь к его показаниям не придралась и на нашего героя не попытались чего-нибудь повесить.

Начальник вышел, но, к удивлению Вячеслава, допрашивать подозреваемого – или свидетеля? – сразу не стали. Сначала посадили на диван, поинтересовались:

– Чай? Или кофе? Кофе натуральный, в машине варим. Со сливками или так?

– Кофе. Если можно, со сливками.

Парню мгновенно организовали кофе со сливками, к нему нашёлся сэндвич. А следователь начал командовать:

– Значит, так. Перекуси, придёшь в себя. Дальше смотри. Снимать показания с тебя я буду в специальной комнате, там идёт запись и ничего поправить уже нельзя. Поэтому здесь ты сначала всё мне рассказываешь, я тебя слушаю. Мне это пригодится, когда буду разбираться, откуда взялись эти молодчики и кто им насоветовал. Но твёрдо обещаю, что официально этот материал существовать не будет. После того как ты мне расскажешь, я тебе объясняю, что ты сказал правильно, чего неправильно и почему надо именно так, а не иначе. Заодно также поясню, что и как лучше говорить в будущем. И только когда будешь готов, мы тебя официально доставляем к нам, сразу идём куда положено, и я с тебя официально снимаю показания.

***

То, как мать забирала сына из полиции, напомнило Вячеславу цирк на выезде. Примчалась она в сопровождении адвоката, немолодого армянина – папенька откопал и приставил. Дальше немедленно последовал наезд на государственных злодеев, засадивших дитятку и пытавших его без присутствия адвоката. Сергей Владимирович и дежурный офицер вяло отбрехивались, адвокат также вяло мать поддерживал. Но было заметно, что для полицейских и адвоката происходящее скорее ритуал, который они сейчас хоть и исполняют, но аккуратно, и стараясь друг друга попусту не раздражать и не обижать. Если они потом и сойдутся всерьёз – то взаимные выпады будут настолько отточено-вежливы, насколько смертельно ядовиты. Мать же воспринимала происходящее всерьёз, в машину садилась с чувством глубокого удовлетворения «как она всех поставила на место» и «будут у неё знать».

Адвокат забрал материалы дела и клиентов покинул, так что домой они ехали вдвоём и всю дорогу мать демонстративно не разговаривала. Дома общаться с сыном она опять не пожелала. Вячеслав тоже молчал, его такая ситуация более чем устраивала. Отец подъехал в квартиру через полчаса. Вячеслав в этот момент как раз заканчивал на кухне то ли уже ранний ужин, то ли ещё поздний обед. Мать при виде бывшего мужа соизволила произнести:

– Вот он. Проблема наша.

Отец с ходу начал орать:

– Ты чего творишь, дебил! Какого ляда ты полез в то, чего тебя не касается?!

– Там дети были.

– Какое твоё дело? Этим полиция должна заниматься. А теперь придётся тебя отмазывать. Ты четверых угрохал. А потом чего? Кто тебя за язык в полиции тянул? Надо было молчать и умного человека, то есть меня, ждать. Менты счас на тебя всех собак навешают, дело закроют – и в дамках. Ты срок пойдёшь мотать – сам себе проблемы создал, а так ты и меня за собой тянешь. Я чего партнёрам говорить буду?

– Там. Были. Дети. Второклашки, – чеканя каждое слово, ответил Вячеслав.

И демонстративно уставился в окно, показывая, что для него вопрос закрыт.