– Сработало! – крикнул Вячеслав, не в силах удержаться.

Свеги обманули сами себя. Получив сигнал о прорыве над Европой и об уничтожении установок гасящего поля, решили, что дырку проделывать будут там же. Начали движение излучателей. И тут небо над Австралией полыхнуло огнём, вниз посыпался метеоритный дождь осколков. Даже по самым пессимистичным оценкам, окно продержится дольше, чем изначально надеялись Паула и Вячеслав. Оба «пса», повинуясь законам небесной механики, обогнули Земной шар и понеслись в сторону Луны, но в последний момент Вячеслав успел поймать картинку с радара: стартовали разом не меньше полутора десятков истребителей. Когда свеги всё-таки смогут закрыть брешь, на орбиту уже прорвутся шесть, а то и десять машин. Люди почти победили… Осталась мелочь, задержать тех, возле Луны, чтобы они до начала генерального сражения не успели подтащить новую порцию излучателей и помешать защитникам стартовать на орбиту.

– Слава, наша задача не сбить всех врагов, а именно задержать.

– Это радует, у нас столько ракет не хватит.

– Шутишь – это хорошо. Я неплохо знаю, как готовят пилотов из отверженных. Слепое исполнение приказа и страх его нарушить. Никакой инициативы и суровое наказание за неисполнение. Сейчас им наверняка дали приказ довести транспорты с излучателями до орбиты. И тут выскакиваем мы, причём мы на развороте вокруг Земли получили большую скорость. Если они идут как раньше, то на встречных курсах мы для них слишком быстрые, у них системы наведения нас просто не увидят на такой скорости. А вот наши их видят – и они это знают. Да нам по такой куче даже целиться особо не надо. Спалим половину транспортов, развернёмся, используя Луну, и ударим, как раз когда они подойдут к Земле. Там они лишаются второй половины транспортов, и вдобавок будут зажаты между ребятами на орбите, нашей ПВО и нами. Будь их хоть вдвое больше – они смертники. На такое отверженные не пойдут. Зато если они сбросят ход, то гарантированно успеют сбить и любую ракету, и носитель, даже если мы не затормозимся.

– А если они половину сил бросят на защиту, а остальные пойдут к Земле?

– Забыл? У нас комплект глушилок загружен. Даём залп на подходе – пока они их подавят, каждый решает за себя. Нет, отверженные все жить хотят, никто не захочет рисковать шкурой ради остальных. Каждый выберет такой вариант, чтобы даже в случае проигрыша у него было железное оправдание перед хозяевами. Чтобы уже нас не сбили, мы тоже сбрасываем скорость. Дальше маневрируем и прорываемся насквозь через строй, это их тоже задержит. При некоторой удаче пробьёмся, отверженные любят воевать не качеством, а количеством. Шанс у нас есть.

– Принято. Атакуем.

Летели молча, каждый думал о своём. Уже на подходе Вячеслав спросил:

– Они нас уже видят?

– Да.

– А они нашу культуру хорошо знают?

– Наверняка. Таня рассказывала, их всех заставляли учить основы тех, против кого сражаются. Ну и давали побольше примеров из нашей истории, какие мы дикие и страшные.

Вячеслав быстро пробежался пальцами по сенсорной панели, выбирая трек из музыки, загруженной в память компьютера.

– Тогда пусть боятся!

По открытой волне понеслась музыка:

Наверх, вы, товарищи, все по местам

Последний парад наступает

Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»,

Пощады никто не желает!

– Залп!

Истребители вздрогнули от стартующих наперерез противнику ракет электронного подавления.

Вячеслав не знал, что в этот момент в командном центре над Петром Матвеевичем суетятся медики, ему стало плохо на первых словах песни. Не видел, как рядом плачет Таня, а командующий базой матерится от бессильной ярости, потому что ничем не может помочь там, наверху. Главное, что одна за другой вражеские машины сбрасывали скорость, перестраиваясь в оборонительные порядки.

***

Вдали ещё кипело большое сражение, жаркое, но для свегов проигранное с самого начала – когда к Земле ещё только подошли их передовые силы, на орбиту уже успели выбраться не только несколько десятков аэрокосмических истребителей, но и крейсер «демонов». И снизу, под прикрытием крейсера, поднимались всё новые и новые машины защитников. Здесь, в дальнем космосе, в пустоте, неуправляемыми метеоритами неслись два «пса». Искалеченные в коротком жестоком бою обломки – пусть Вячеслав и Паула на голову превосходили свегов как пилоты, против такого перевеса шансов у них не было. Спешившие к Земле свеги попросту не стали тратить время, чтобы их добить.

– Знаешь, Слава, теперь, наверное, уже можно быть честной. Я всё-таки боюсь умирать. Особенно вот так.

– Мы ещё выберемся. Мы обещали вернуться.

– Не надо. Мне не надо красивых слов, я ведь всё и так понимаю. Связи нет, моя машина разбита. Чудо, что я вообще жива. Ты ещё сможешь вернуться. Надо только подождать, пока кончится бой. Твоего запаса энергии хватит на коррекцию курса и потом как раз останется ровно на один разгон, чтобы тебя не засосала гравитация Луны.

– Передатчик всё равно разбит.

– Подойдёшь близко к Земле, подашь сигнал со встроенного маяка в скафандре. Тебя услышат и подберут. Обещай мне…

– Что?

– Перед тем как уйти – ты меня добьёшь. Я… я не смогу открыть шлем и покончить с собой. Я уже думала… нет, не смогу. Не хочу умирать от удушья. И одна. А тебе скоро надо уходить, иначе и ты не сможешь вернуться. Обещаешь?

– Дура ты. Я тебя не брошу. А благородно застрелиться, спасая меня, ты не сможешь. И не пугай, тебе просто нечем. Автомат в аварийном комплекте, а сейчас до не доберёшься.

– Слава, ты дурак. Так вместе погибнем, а…

– Тихо. Есть вариант.

Компьютер выдал диагностику повреждений обеих машин, и сердце у Вячеслава бешено заколотилось. Шанс был, совсем крошечный – но шанс. На его машине двигатель в порядке, но разбиты топливные элементы. Энергии и в самом деле хватит на один разворот и на одно ускорение, чтобы не затянуло гравитационное поле Луны. У Паулы двигатели в труху, но зато топливные элементы уцелели. Паула, мечтая стать демоном, а потом помогая Палычу, точно разбирается в устройстве «пса». Но в открытом космосе ремонт невозможен. Значит…

– Слушай меня. У меня в кабине по-прежнему два места, я смогу тебя подобрать.

– Ты не сможешь выровнять обе машины, чтобы я перебралась. Даже я на твоём месте не смогу. Меня или размажет, или я сорвусь и буду уже умирать в одном скафандре. Лучше уж в кабине, тут хоть свет есть. Догнать и подобрать меня, если я сорвусь, ты не сможешь, не хватит потом энергии на разворот.

– Я и не собирался. Я поймаю твою машину. Да, будет жестковато, но нам потом в атмосфере не садиться.

– Не смей! У тебя не хватит мощности на коррекцию! И я всё равно не смогу перебраться во время движения, а тебе нельзя отключать двигатель. Я тоже провела диагностику, ты его второй раз не запустишь. Сам погибнешь, и меня не спасёшь. Ты не уйдёшь из поля притяжения Луны и…

– Если честно, я и не собирался никуда ускоряться. Я хочу сесть на Луну, переставить топливный элемент, и вдвоём уйти к Земле. Но для этого нужна твёрдая поверхность. Ты сможешь. Мы сможем.

– Слава, ты сошёл с ума.

– Давно, ещё когда согласился стать пилотом. Нормальные мальчики на уроках скучают и девочек в кафе с цветами приглашают. А здесь только такие психи, как мы с тобой. Сейчас осторожно, не прикуси язык. Стыкуюсь.

Несмотря на предупреждение, Вячеслав сам чуть не прикусил язык, такой был резкий толчок. Зато обе машины слиплись с первого раза – хвала всё тем же стандартным стыковочным узлам, которые ставил Палыч для транспортировки между секторами и для разгонных блоков. Вячеслав повторно запустил диагностику: теперь при контакте напрямую, а не дистанционно, результат будет точнее. В этот раз компьютер был уже не так оптимистичен насчёт того, хватит ли энергии. Зато крепёжные узлы порадовали – скорее пилотов размажет перегрузками, чем машина напарницы отстыкуется без команды. Паула, которая пусть вынужденно, но согласилась с планом, взяла на себя роль штурмана – в космической навигации и расчётах орбит она разбиралась на порядок лучше напарника.