– Так точно, товарищ сержант, – улыбнулся толстый.

Десять минут превратились в добрые полчаса. Унылый так и продолжал сидеть в прихожей, как привидение, пока Рита хозяйничала на отцовской кухне. Он все размышлял, как теперь быть. Что он сделал в своей жизни не так, что его единственный ребенок выбрал для себя не ВУЗ, а «Свободу». Ой, то есть, вообще сталкерскую жизнь!

– Чего пригорюнился?

На пороге появилась осунувшаяся харя. Леха пригладил бородку и ввалился без разрешения, как к себе домой.

– Да, я так. Завис что-то.

– Иди хоть с дочерью поговори. Не тупи, Саня, отвисай. Пойдем.

Без особой радости в глазах Ритонька подъедала ломтики бастурмы. В голове стояла звенящая пустота вместо мыслей. Сыграть роль веселой ветреной девахи перед толпой неотесанных мужиков было нетрудно. На деле же малая была шокирована не меньше своего непутевого папаши. Теперь оставалось только дождаться, когда у него закончится приступ аутизма, и как следует просчитать дальнейшие действия. Слава богу, вместе с ним появился дядь Леша. Лучшего буфера между ней и ее отцом придумать было просто невозможно.

– Здарова еще раз, пигалица, – потрепал Риту по кудрявой голове Лисицын. Улыбка невольно поползла по лицу подростка. Кстати, он обещал настроить ее КПК! И Рита, если память не изменяла, отдала его еще на фабрике. Да, так и оказалось. Леха молча кивнул и плюхнулся на диван у стены, возиться с настройками.

– Ну, давай теперь с самого начала, – вздохнул Унылый, присаживаясь возле дочери.

– Так...

Девчонка задумчиво почесала подбородок.

– Вообще, все было, конечно, немного не так, как я рассказала в первый раз. Просто там было много лишних ушей, и я решила децл приврать. На самом деле все обстояло так, – Ритка села прямо, повернувшись корпусом к отцу и держа в поле зрения увлеченного дядьку. – Ты перестал за мной заезжать, когда мне было еще пятнадцать. Но при этом ты всегда был на связи.

– Не то, чтобы прям на связи, но письма слал, звонил, да, – согласился Унылый.

– Вот. И мы с бабушкой были за тебя спокойными. Ну да, такой вот ты бродяга, но с кем не бывает? Я этих бродяг благодаря тебе навидалась в наших путешествиях и потому не переживала. Ты очень благополучный и здравомыслящий бродяга, так ведь? Ну и... в общем... Потом ты неожиданно пропал. Просто тупо два года от тебя ни звонка, – Рита начала распаляться, – ни письма, ни какой-то сраной открытки. Мы стали волноваться в первый же месяц! Ты в курсе, что мы подали в розыск?!

– Э-э-э...

– Ни ответа, ни привета. Как в воду канул. Два года, батя, блин! Два года! Ты не ошалел ли часом?!

– А я тебе говорил, что надо писать, – протянул Леха c дивана.

– Леш, заткнись. Давай, Рита, рассказывай дальше.

– Спасибо за понимание, дядь Леш! Так вот. Я закончила школу, пора было поступать в ВУЗ. Я поехала к маме, но, хм-м-м...

– Что?

– Честно говоря, здесь я не соврала. Она мама выходного дня. Жить с ней невозможно. Мне вот предельно ясно, почему в нашей семье отец-одиночка, а мама где-то там, там вот, – помахала рукой Рита в пространство, – вон там.

– Не ругайся на мать. Нельзя жить прошлыми обидами. Она, может, как мать и не фонтан, но другой у тебя не будет.

– А мне другой и не надо! Просто я поняла, что жить с ней не смогу. Это слишком тяжело. Первую неделю весело, а потом начинаешь понимать причины вашего развода.

– Ты запарила. Она нормальная здоровая женщина, – Унылый скрестил руки на груди.

– Значит я ненормальная.

– Ты? Ты, восемнадцатилетняя писька, сидишь на территории базы «Долга» в свободяйском комбинезоне в окружении солдатни, Рита. Какие могут быть сомнения, – подкинул Леха пищи для размышлений.

– А, – осеклась девчонка. – Точно. Ладно, все, убедил! Короче, я поехала домой.

– К бабушке? – уточнил Унылый.

– Не-е-ет. В наш дом. В горы. Ты же между своими путешествиями там появлялся иногда, – пожала плечами Ритка, – я надеялась тебя найти. В Грозном я оставаться уже не хотела, мне там делать нечего. С мамой я рада видеться иногда, но если мы останемся вместе жить, мы точно поругаемся, а я этого не хочу. И я решила вернуться в дом.

– И как он там? Стоит еще?

– В тот вечер на нас налетел град. Я прикрыла голову сковородкой, добежала по двору в туалет, вообще невтерпеж было. И пока сидела там, обрушилась крыша.

Унылый вытаращился.

– Надеюсь, над кухней?

– Не-е-е, – помотала головой Ритка. – Над самой жилой коробкой. И проломила к чертовой матери. Твоя комната сейчас в руинах. – Вдруг девчонка задорно махнула кулаком, – Если просрать всё, то по-крупному, да, бать?

– А я говорил, что крышу надо было подлатать, – тихонечко произнес Леха.

– И я не могла оставаться вот... Ну пап, ну ты прикинь, как мы там вчетвером жили, ты, я, дядь Леша, бабушка. Когда мама приезжала был праздник. А потом просто бац, я совсем одна и дом заброшен!

Да, с житьем по-соседству Лисицын привирал не в первый раз, поскольку его могли бы неверно понять. А так он жил с этой семьей под одной крышей – так уж сложились непростые обстоятельства. Унылый помолчал, отведя взгляд в сторону. Да, он виноват. Вместо того поддерживать этот потрясающий дом, он его оставил, следом его оставила его мама, поскольку одинокой женщине невозможно содержать такое огромное хозяйство... Дом не отапливался, терпел горную непогоду и стихии. Ничего удивительного в том, что он развалился за эти десять лет. Он и в лучшие времена нуждался в ремонте. А дом был потрясающим: маленькая коробочка с тремя комнатами и печкой была нужна только для того, чтобы там ночевать, читать книги и смотреть кино по видику. Все остальное время жители дома проводили снаружи, за стенами из речного камня и под огромной крышей, что защищала не только летнюю кухню, баню и веранду, но и помещала под собой эту самую жилую коробку. На крыше коробки чердак. Как бы... ты вроде бы на крыше. Но над ней еще одна. И вроде бы это чердак. Словом, ни у кого такого необычного дома не было. Удивительное архитектурное решение, которое принял Санин прадед. Тот тоже был со странностями, раз построил поверх дома еще один дом... Много у кого дом внутри дома? То-то же.

– Я полазила по обломкам, надеялась хоть какой-то порядок навести. Что-то выбросила, что-то просто поднять не смогла, – вздохнула Ритка. – И пока я там шурувала, мне попался, дядь Леш, твой ежедневник... Нехорошо так делать, но я его почитала. И там ты расписал какие-то координаты, че-то там... короче, я посмотрела по атласу. Это были координаты Зоны и тайника.

– Блин, там долгая история, – отмахнулся Лисицын, когда почувствовал на себе взгляд Унылого. – Давай ты закончишь свою, и я поясню, окей?

– Окей, я почти закончила. В общем, я так подумала и решила пойти искать вас обоих сюда. Думаю, если не найду, то хоть денег заработаю, чтобы отремонтировать дом, или зацепки какие-то по вам найду. И в первую неделю, сами понимаете, мне было не до того. Я пока не в том состоянии, чтобы без боязни бегать по всей Зоне с вашими фотками. Э-э-эй, кто видел этих двоих?! Но говорят, что новичкам везет, поэтому мне и бегать не пришлось, вы сами встретились. Вот так я здесь, за этим столом и очутилась. Зе енд.

Задумчиво почесав затылок, Саня не нашел что сказать, лишь протянул виноватое «мда». Пауза затянулась, поэтому инициативу взял на себя Леха, все так же пялясь в экран Риткиного КПК.

– Ты знаешь, что нам частенько попадаются всякие странные люди в путешествиях. Вот однажды я познакомился со сталкером. У Сани уже тогда начинала отваливаться спина.

– В каком смысле? – не поняла Ритка.

– Старая травма, с войны еще.

– Ноги немели. Дотаскался рюкзаков, – лаконично объяснил Унылый. – Уже все в порядке, поэтому можешь не переживать.

– Я с этим сталкером выпил, а там слово за слово. Я пожаловался, что у меня друг болеет, как лечить не знаю, да и не умеют у нас такое лечить. Или умеют, но за неподъемные суммы. Он взял да рассказал мне про Зону, целебные артефакты. Дал по доброте душевной координаты тайника. Мы вернулись в дом, чтобы собраться как полагается в такой масштабный поход. Там я и бросил свой ежедневник. Саня же, – Лисицын зыркнул на него, – упирался, как баран, никому ничего не хотел говорить, просто решил пропасть без вести. А чо такого? Ерунда какая, подумаешь.