Бандитка прислонилась щекой к худому плечу. Ласково погладила по лицу своего долговца, поправила край спальника, чтобы было комфортней. Глядя на его умиротворенное лицо, на легкую улыбку, слушая его дыхание, которое уже не хрипело и было заметно глубже, она и сама закрыла глаза. Какой у него запах... Они ведь все грязные, как черти, а все равно он был самым приятный. Только мир стал погружаться в блаженную негу, как ни с того ни с сего с улицы раздался восторженный крик:

– Это же он! Откуда вы его взяли?! А-ха-ха, это же мой металлоискатель! Офигеть!

– Батя, чо с тобой?!

– Е-е-е-е!!!

Лисицын тихо посмеялся.

– А вы времени зря не теряли.

– Вот такие мы чумачечие.

Закат постепенно кончился, на Зону опустилась ночь. Безмолвие прорезали далекие автоматные очереди, уханье мутировавших сов. Где-то разрядилась аномалия, пищали мелкие ночные хищники. Ребята обнаружили в доме целую, не тронутую временем и стихиями печь. Утро выдалось тяжелым, потому им было не до доскональных исследований временного убежища. Все его преимущества раскрылись только ближе к вечеру. Теперь в камере потрескивали собранные по округе ветки, какие-то доски. Воздух, что с приходом сумерек похолодел, снова набирал температуру. Град и Костя принесли из машины некоторые вещи, среди которых были аккумуляторные налобные фонари, которые они повесили на стены комнаты, где спал Леха, вместо ламп. Унылый остался сторожить двор. Там он, пока никто не видел, баловался, размахивая металлоискателем, как боевым посохом. Это помогало ему согреться. Вообще мужик был очень рад, отпечаток счастья не сползал с его физиономии с той минуты, как он развернул брезент. Рита же, дав отцу личного пространства, мешала в котелке на печи ужин на всю компанию. Неподалеку сидел Лермонтов на старой табуретке. Толстяк прислонился к стене, задремал. Бедняга вымотал себе нервы ничуть не меньше остальных, и девчонка решила, что нет ничего плохого в том, чтобы на некоторое время подменить его на хозяйстве. Пусть переведет дух! Он молодец. Всегда был рядом, каждую минуту. В ногах крутился «восьмеркой» Барсик, вынюхивая, что за кашку варит Рита. То мяукал, то выговаривал слова своим странным детским голосом.

Ресницы раненого задрожали, и он открыл глаза. Сквозь сон до него долетали обрывки фраз. В комнате сидели Град и Костя, у стены. Мужики пили чай из кружек. Старший товарищ объяснял малому какие-то сложные философские темы приглушенным голосом. Чтобы никого не тревожить.

– ...потому что удовольствие для тела, по большому счету, это отсутствие боли. Тебе достаточно быть сытым, в тепле, чистым, выспавшимся, чтобы тебе уже было хорошо, – говорил Ян, – при условии, что ты не делаешь что-то «пере» – переедаешь, пересыпаешь. Но согласись, что этого мало для счастья.

– Конечно, мало, – кивал Костя. – Для души тоже нужно что-то. Ну, типа, кино посмотреть. Пообщаться там с друзьями.

– Это называется духовным удовольствием...

– Ты ему про эпикурейство что ли втираешь? – спросил Леха и смачно зевнул. Чуть съежился, почувствовав неприятные ощущения в груди. Все-таки он не до конца поправился. Под боком поерзала Ленка. Кто-то выспался, и теперь будет куралесить всю ночь без сна!

– О, да ты разбираешься в вопросе, – уважительно подметил Град.

– А что, это плохо что ли? – хлопал глазами Костя.

– Это не хорошо и не плохо. Это кому-то подходит, а кому-то нет.

Сержант сел. Чувствовал он себя хорошо. Немного побаливала грудина, однако, голова полностью прошла. Он бы еще поспал, но попозже. Организм под воздействием «светляка» стремительно регенерировал, поэтому ничего удивительного в том, что слабость еще осталась, не было. Тут он засек, как Костя потянул руку к гитаре. О, а они и ее принесли из «буханки»! Это очень хорошо. Мальчишка взял инструмент, прошелся по струнам, вслушиваясь, как они настроены, что-то подкрутил. Из домика полилась простенькая мелодия, какие обычно наигрывают у каждого сталкерского костра в каждом сталкерском лагере. В этот момент мальцу перестали быть интересны разговоры о высоком. Он перенимал мудрость старшего поколения дозированно, чтобы не перегреться. Весь остальной мир для него исчез. Он полностью погрузился в любимое дело – в музыку. Под нее села заспанная Ленка. Сгребла в охапку Леху за худую талию и протянула сонно:

– Не-е-ет, не уходи...

Тот расцепил ручонки.

– Дай отлить схожу.

– А, ой. Иди, конечно.

Когда Леха шаткой походкой вышел наружу, Град спросил у нее:

– Ты счастлива?

На что бандитка, почесывая грязную голову, промямлила:

– Ага.

Всего через несколько минут вся компания, кроме Сани, была в сборе. Одиночка справился о здоровье друга, после чего попросил оставить его побыть наедине с собой. Ритка закончила кашеварить знаменитые макароны по рецепту отца, и поставила на плиту печи греться чайник. Правда, его быстро забрала Ленка. Девчонка отошла в необжитую комнатушку, чтобы помыть засаленные пряди, по которым, как ей казалось, уже кто-то начал бегать, ну и вообще немного привести себя в порядок, пока есть вода. Уж в чем, а в воде дефицита не было, поскольку «буханка» хранила в себе целую пластиковую бочку, из которой мужики уже натаскали несколько пятилитровых баклашек. На полноценную баню, разумеется, никому не хватит, но слегка подчистить перышки достаточно.

Вечер выдался невероятным. В нем все было на своих местах! Народ ужинал, разговаривал. Рита поделилась с Лехой «сникерсами», и когда он забрал шоколадки, девчонка ощутила упавший с ее плеч тяжелейший груз. Ведь он до них дожил! Костя бренчал, Град за ним присматривал. Лермонтов заслуженно отдыхал, и был рад видеть, что о нем тоже позаботились. Ленка сушила длинные, до лопаток, пшеничные волосы, что немного завились от влаги, а Леха смотрел на то, как она потряхивает ладошкой пряди, глазами влюбленного дурака. У нее появились серьги. Самая красивая хулиганка на свете. И даже Унылый, оставшийся на улице, наконец-то выдохнул. В его руках любимая вещь, вокруг ни души, и все равно он знает, что кто-то рядом все равно есть. Например, кот-имитатор Барсик. Грустный мутант с непонятной историей, брошенный и одинокий и нашедший свое место в Зоне.

Саня задумался. Ведь «сияние» тоже оказалось там, где надо. У торговца! Рита взаправду принесла деньги, контейнера в ее рюкзаке нет. После всего, что им выпало, они удосужились проверить! Но что-то неприятное кольнуло Унылого от одной этой мысли. Чтобы отвлечься от узла, что завязывался в желудке, сталкер включил металлоискатель и стал расхаживать по двору, надеясь, наверное, отыскать какой-нибудь клад из древних монет. Лишь бы не сидеть без дела, занять чем-то голову. Он полюбил ремесло диггера, искренне полюбил.

– Костя!

На сержанта уставились карие глаза. Леха утер губы от острого соуса, отложил пустую миску.

– Дай сюда гитару. Я тоже хочу.

У каждого свои игрушки. У Унылого металлоискатель, у Лисицына музыкальный инструмент. Теперь уже он крутил колки, чтобы извлекать нужный звук. Сперва он осторожно разыграл пару аккордов, откорректировал.

И вдруг резво заиграл кантри. Пальцы ловко перебирали струны, задавая бодрый быстрый ритм. Энергичная музыка взвилась под потолок. Ошеломленный Костик наблюдал за мастерством командира, приоткрыв рот. А тот разошелся и запел на чистом английском:

It was early one night

He found his way back home

To say im sorry I don't love you no more

Cold as a stone he took his 45

Shot her in the heart

Well I´m sorry and goodbye

На долговца влюбленными глазами смотрела Егоза. Она и не знала, что он так умеет! В английском она была не сильна, поэтому не поняла сути текста. Да и зачем он нужен? Леха не мог похвастаться сильным певчим голосом, зато артистизма – хоть отбавляй! То, как он игрался с интонациями, потрясало и влюбляло в себя еще сильнее.