В 1878 г. в Ростов-на-Дону выезжал А.Д. Михайлов, имея целью установить контакты с донскими казаками и создать там военизированную революционную группу. В ходе следствия А.Д. Михайлов объяснял, что «...казачество Донское и Уральское, оба недовольные и протестующие, оба представляющие военную силу. С юга Астрахань, по мнению некоторых согласий раскола, будущая столица Царства Правды, и Ростов, собирающие до сей поры многие тысячи пришлого люда. С северо-востока уральские заводы, где Пугачев лил пушки. Имелось в виду связать организацией все эти местности, везде завести сношения и основать поселения и приступить, таким образом, к выполнению серьезного и широкого плана»[384]. Подобные взгляды были унаследованы народовольцами и нашли отражение в прокламации «Славному казачеству войска донского, уральского, оренбургского, кубанского, терского, астраханского, сибирского и иных войск от исполнительного комитета “Народной воли”». В воззвании «“Славному казачеству”»... в схожем, возвышенном тоне описываются подвиги воинского сословия при защите границ страны: «Вспомните ж, атаманы, свою старую славу. Вы не царские слуги, а народные витязи»[385].
Конфликт в кругу руководителей «Земли и Воли» привел к расколу организации. Часть членов во главе с В.Г. Плехановым, стремившихся ограничить свою деятельность исключительно пропагандой, образовали в 1879 г. общество «Черный передел». Группа во главе с А.И. Желябовым и А.Д. Михайловым основали партию «Народная воля». Деятельность по созданию военно-революционной организации продолжили народовольцы, что предопределяло приоритет политической борьбы, который разделяли сторонники Желябова. «Значение армии при перевороте - огромное»[386], гласил один из программных документов «Народной воли». Среди «главнейших задач» - «привлечение на свою сторону войска, или парализование его деятельности»[387]. Отмечалось большое влияние позиции армии на формирование общественного мнения, поскольку участие войска в восстании способствовало бы росту «гражданского чувства», распространению антимонархических настроений среди крестьянства[388].
Андрей Иванович Желябов
В 1882 г. во время «Процесса 20-ти» А.Д. Михайлов рассказывал, что деятельность «Народной воли», в первую очередь, была направлена на «усиление связей в обществе, войске, народе»[389]. В.Н. Фигнер указывала, что интерес к военной среде был вызван осознанием, что «без организованной силы армии нельзя рассчитывать на победу не обученных военному делу народных масс»[390]. Эту точку зрения разделяла и С.Л. Перовская[391]. М.Ю. Ашенбреннер вспоминал, что в конце 1870 - начале 1880-х гг. в
Николай Евгеньевич Суханов
«военной среде снова оживает разновидность офицера-гражданина»[392].
Уже в 1879 г. народовольцы развернули пропаганду в гарнизонах Петербурга и Кронштадта. «Военное» направление курировали члены Исполкома организации А.И. Желябов и Н.Н. Колодкевич, их ближайшими сподвижниками были лейтенанты флота Н.Е. Суханов и А.П. Штромберг. Тогда же к организации присоединился лейтенант Э.А. Серебряков. По его словам, программа «Народной воли» произвела большое впечатление на военных его круга, так как «вопросы учредительного собрания и национализации земли были поставлены
Михаил Юльевич Ашенбреннер
ясно и точно»[393]. Значение деятельности А.И. Желябова среди офицеров особенно подчеркивал другой участник военного кружка лейтенант Ф.И. Завалишин: «[он] много говорил нам о наших обязанностях в отношении к простому народу, о его тяжелом положении и о возможности ему помочь путем экономического или политического переворота. Его речь произвела сильное впечатление на слушателей»[394]. Так постепенно формировалась военно-революционная организация «Народной воли». Ее члены, офицеры-народовольцы, стали активными
Михаил Иванович Драгомиров.1860-е гг.Михаил Дмитриевич Скобелев
пропагандистами в войсках и на флоте. Во время служебных поездок в отдаленные регионы они не оставляли попыток вербовки единомышленников среди офицерства. В частности, такая работа велась на Юге России (Одесса, Николаев, Кавказ). В жандармском донесении, основанном на показаниях Н.М. Рогачева, сообщалось: «Результат поездок оказался успешным. Помимо организации кружков... поездки дали “центру” массу указаний на офицеров, готовых вступить в члены партии, и выяснили вообще, что военная среда представляется удобною для пропаганды»[395].
О причинах успеха народовольцев среди военных в мемуарах рассуждал М.Ю. Ашенбреннер. По его мнению, результат был обусловлен «психологией армии»: «Ее ядро составляли люди цельные, не заеденные скептицизмом и самоугрызением, закаленные трудовой жизнью и вечной борьбой со стихийными силами, выносливые, смелые и терпеливые. <...> Нередко встречались вечные искатели правды и подвижники, желающие пострадать за правду и за других»[396]. Таким людям «правительственная система казалась окаменелой», передовая литература и революционная пропаганда «рассеяли сомнения в их силах»[397].
Особого внимания заслуживают сведения о связях радикалов с признанными и популярными российскими военачальниками того времени. По свидетельству Э.А. Серебрякова, «А.В. Буцевич завел связи с некоторыми из высокопоставленных лиц. Не могу теперь вспомнить, каким образом и под каким предлогом он заручился обещанием известного генерала Драгомирова дать статью о русской армии для нелегального издания»[398]. М.И. Драгомиров, известный экстравагантными поступками и высказываниями, в то время начальник Николаевской академии Генерального штаба, будто бы заявлял эмиссарам «Народной воли» о своей поддержке движения в случае его успеха[399]. Не менее яркая фигура эпохи - генерал М.Д. Скобелев. Во время заграничной поездки он выражал желание встретиться с П.Л. Лавровым, а в последний год жизни снискал репутацию сторонника оппозиции Александру III в среде офицерства[400]. Известно также, что «белый генерал» отказался вступать в «Священную дружину» - организацию, созданную для борьбы против революционного движения (поводом стал запрет командному составу армии вступать в любые тайные общества). Исследователи жизненного пути полководца указывают разные источники подобных настроений. М.Д. Скобелева рассматривают как кандидата в военные диктаторы, стремившегося изменить внешнеполитический курс империи и приблизить создание русско-французского союза против Германии[401]. Вместе с тем он был известен также славянофильскими высказываниями (например, о созыве Земского собора)[402]. Таким образом, широта его взглядов и активность допускали возможность для поиска взаимопонимания с радикалами, набиравшими в тот период популярность и влияние[403].
