Петр Никитич Ткачев

полной замены их полным вооружением народа»[324]. Программа Исполнительного комитета «Народной воли» также выдвигала требование «замены постоянных армий территориальной»[325].

Идеал мира без войн, который неизменно присутствовал в риторике революционеров, приходил, однако, в противоречие с существованием в мире государств разного уровня развития с разным политическим строем и геополитическими интересами. Данную проблему имел в виду П.Н. Ткачев, отмечавший, что даже в случае успеха революции представлялось невозможным прекращение «борьбы народов» в ближайшем времени, что вынуждает сохранить институт армии, «долю власти»[326]. Рассматривая «Проект организации общественных служб» брюссельского конгресса анархических секций Интернационала, он обратил внимание на отсутствие «пункта о войске» - «авторы забыли, что их проект имеет ввиду не общество в отдаленном будущем, а общество на другой день после революции». По мнению П.Н. Ткачева, только постепенная, планомерная деятельность «революционного государства» приведет к «установлению равенства и братства» и тогда необходимость в наличии войска отпадет[327].

Важным шагом к достижению всеобщего мира революционные народники считали искоренение в обществе националистических устремлений. Так, П.Л. Лавров писал об «учении ложного патриотизма, по которому гражданин ставил себе в достоинство желание, чтобы его национальность поела все прочие»[328]. По его мнению, «национальная идея» является лишь «временной обобщающей формулой»[329]. «Высшее единство» основывается на «общечеловеческой науке»[330]. М.А. Бакунин выступал за создание союза славянских народов, высший орган которого - совет - регулировал в числе прочих вопросы войны и мира, в частности только совет мог объявлять войну, заключать международные союзы. Подчеркивалось, что «внутренняя война между славянскими племенами должна быть запрещена как позор, как братоубийство»[331].

Лидеры народнического течения признавали национализм опасной тенденцией, способной расколоть и подменить революционное движение. Они настаивали, что, наряду с «девизом независимой национальности», должен непременно быть «девиз социальной борьбы»[332]. П.Л. Лавров утверждал, что «только на почве международной солидарности возможно решение вопросов современной жизни»[333]. Разбирая действия украинских революционеров, П.Н. Ткачев провозглашал: «Или социализм должен быть принесен в жертву национализма, или национализм в жертву социализма»[334]. «Сглаживанию национальных особенностей» будет способствовать развитие науки и образования, демократических социальных институтов[335].

Таким образом, формирование взглядов по военному вопросу в рамках народнической идеологии происходило под влиянием самых актуальных событий и явлений эпохи - международных конфликтов и войн, реформ и преобразований в России и странах Европы, развития капитализма и свойственных ему социально-экономических трансформаций. Деятели революционного народничества осознавали значение обороны как функции государства и армии как заметного участника общественно-политического процесса. Сложившийся комплекс взглядов и программных установок послужил основой практических усилий революционеров-народников.

В условиях оживления общественной жизни конца 1850-х гг. в России демократическое движение нашло поддержку в военной среде, выразившееся в возникновении конспиративных политических кружков, объединявших по преимуществу молодых офицеров. Их участники, будучи ориентированы на наиболее передовые идеи своего времени, закономерно обращались к изучению и пропаганде произведений демократических мыслителей, сотрудничали с революционными объединениями, в частности происходило налаживание связей между офицерскими группами и крупнейшим тайным обществом 1860-х гг. «Земля и Воля».

Исследователи общественного движения неоднократно указывали, что в начале 1860-х гг. сформировалась сеть революционных кружков военных, так или иначе связанных с «Землей и Волей»[336]. К обществу был близок «Комитет русских офицеров в Польше», которому принадлежала ведущая роль в агитационной работе в армии на западных окраинах. Во взглядах членов и сторонников «Земли и Воли» господствующей становилась точка зрения о готовности военных принять деятельное участие в освобождении народа. В качестве одной из ключевых задач «Земли и Воли» Н.П. Огарев выделял налаживание контактов в армии[337]. Обсуждая в переписке с ним тактику общества, его видный деятель Н.И. Утин предлагал «бить в нерискованные и в более зрелые или скорые элементы для живой, жизненной, а не искусственной борьбы - раскольники и войско»[338]. Он подчеркивал важность сотрудничества с офицерами в силу их больших возможностей в деле пропаганды среди солдат. Н.И. Утин отмечал, что сочувствие российских военных к повстанцам в Польше дает надежду на то, что армия может поддержать движение против самодержавия[339]. Другой участник движения, А.А. Слепцов, вспоминал, что одним из главных направлений деятельности общества его члены полагали «устную пропаганду в войсках»[340].

В начале 1870-х гг. на фоне постепенного развития народнического движения наблюдается рост контактов революционных обществ в военной среде. Общественно-политическая активность учащейся молодежи и студенчества находила отклик среди контингента военных учебных заведений - кадетов старших классов, юнкеров и гардемаринов[341]. В 1871 г. в числе первых тайный кружок был создан в Морском училище будущим народовольцем В.В. Луцким. Один из участников этого кружка гардемарин Э.А. Серебряков высоко оценивал деятельность В.В. Луцкого как «оказавшего огромное революционное влияние на многих сверстников»[342]. В дальнейшем именно выпускники Морского училища сыграли заметную роль в формировании военно-революционной организации «Народная воля», почву для которой, согласно свидетельству B. Н. Фигнер, «была подготовлена еще в предшествовавшие годы частью кружками самообразования, как это было в морском училище в 1871-1872 гг.»[343].

В тот же период возникло объединение нескольких народнических кружков «Большое общество пропаганды», получившее известность по имени одного из видных его участников - Н.В. Чайковского. Среди членов кружка немало было военных. Еще в Орловском кадетском корпусе познакомились

C. М. Кравчинский и Н.М. Рогачев[344], сблизились в Михайловском артиллерийском училище, также участвуя в тайном кружке, С.М. Кравчинский и Л.Э. Шишко[345]. Автором одного из программных документов «чайковцев» «Должны ли мы заняться рассмотрением идеала будущего строя?» был отставной офицер, выпускник Пажеского корпуса князь П.А. Кропоткин.