Таким образом, Н.Г. Чернышевский и его сподвижники рассматривали военных как значительную социальную силу, выступая за сближение широких слоев гражданского населения и армии в противостоянии с правительством. Физическая сила, храбрость, доступ к оружию делали ценными участниками освободительного движения. Социально-культурная близость солдат и крестьян позволила вольнодумцам теоретически обосновать решающее значение массового начала в революции, приоритет вооруженной борьбы среди средств достижения политических целей.
Обращаясь в публицистике к военной проблематике в социально-политическом контексте, Н.Г. Чернышевский часто освещал актуальные события и процессы в зарубежных странах. Так, большое влияние на формирование системы взглядов российской демократической общественности о роли и месте армии в революционном движении оказала борьба за национальный суверенитет Италии. Н.Г. Чернышевский публикует в журнале «Современник» ряд статей о деятельности Дж. Гарибальди и его сторонников, где затрагивал различные аспекты вооруженной борьбы и военного противоборства в ходе освободительной войны.
В качестве материала для своих статей об итальянском национально-освободительном движении Н.Г. Чернышевский неоднократно использовал материалы британской печати от источника, находившегося при штабе Гарибальди. Так, в статье «Палермская корреспонденция “Times’a”» разбирается декрет Гарибальди о реорганизации военных отрядов инсургентов. В частности, Н.Г. Чернышевский соглашается с мнением английского корреспондента, что устройство отрядов восставших «решительно несовместно с правильной военной организацией»[165] на первых этапах развития движения. Отряды инсургентов возникали и действовали стихийно, без общего руководства, что становилось причиной крайне слабой дисциплины, массовых грабежей и разорения захваченных территорий и, как следствие, неприязни между повстанцами и населением.
Схожие оценки даются и неаполитанским правительственным войскам образца 1860 г. Британский журналист отмечает в первую очередь недостатки управления неаполитанской армией и низкий уровень дисциплины. «Сами неаполитанские генералы начали над своим войском то дело, которое Гарибальди только довершил»[166]. Участие в войне против собственного народа становилось фактором разложения вооруженных сил государства. В сентябрьском номере «Современника» за 1860 г. Н.Г. Чернышевский детально и ярко описывает случай жестокой расправы неаполитанских солдат над своим же генералом Бриганти. Этот факт, по мнению автора, дает основания к самым пессимистическим выводам о перспективах неаполитанского войска в борьбе с инсургентами[167].
Внимание Н.Г. Чернышевского привлекает разбор политических пристрастий неаполитанских офицеров, сделанный английским корреспондентом. Он утверждает, что характерной чертой командного состава неаполитанской армии 1860-х гг. стал низкий уровень образования. Правительство стремилось иметь верную армию, в которой были бы сильны консервативные взгляды, поэтому во главе войска стояли люди, далекие от передовых философских или политических идей. По этой причине среди прогрессивно мыслящих неаполитанцев авторитет армии был весьма низок. Неаполитанские офицеры были пригодны лишь для пышных парадов и казарменного быта, а не военных действий[168]. Подобные представления были близки Н.Г. Чернышевскому. Во-первых, он решительно выступал против использования армии для подавления народных протестов. Во-вторых, консерватизм офицерства Н.Г. Чернышевский полагал прямым следствием низкого уровня образования. Неслучайно в период деятельности в качестве редактора журнала «Военный сборник» в 1858 г. он видел своей целью работу для «умножения числа образованных офицеров», что послужило бы в свою очередь распространению в обществе демократических идей. Наконец, Н.Г. Чернышевский отрицательно относился к парадной составляющей военной службы, считая ее излишней.
Положительную оценку давал Н.Г. Чернышевский мерам, предпринятым Гарибальди по реорганизации отрядов повстанческой армии. Создавались команды (повстанцев; вставьте) возрастом от 17 до 30 лет для ведения основных военных действий и возрастом от 30 до 40 лет, призванные «защищать каждый свою провинцию в случае нападения на нее»[169]. Принцип набора был добровольческий. Отряды отличались дисциплиной и согласованностью действий. Особо подчеркивал Н.Г. Чернышевский значение поддержки и помощи повстанческому движению со стороны мирного населения как важнейшего условия успешной революционной борьбы. В итоге «каждый сицилиец знал, когда Гарибальди придет в Мисильмери; все говорили об этом, а между тем неаполитанцы не знали ничего»[170].
Важной чертой итальянского национально-освободительного движения Н.Г. Чернышевский считал его массовый, народный характер. Разнородный состав борцов за независимость Италии, объединенных одной целью, он противопоставлял «плац-парадной формалистике неаполитанского войска»[171]. При этом он отмечал и слабые стороны итальянского освободительного движения, которые видел в недостатке военной подготовки и неопытности повстанцев[172], поэтому высока была вероятность тактических ошибок. Решающая роль отводилась малой группе опытных военных. Ограниченность политической программы Гарибальди, которая привела к свертыванию движения, также была предметом критики Н.Г. Чернышевского. По этой причине образ Гарибальди и его сподвижников к середине 1860-х гг. в российской революционно-демократической среде уже не вызывал такого энтузиазма, как ранее.
Внимание Н.Г. Чернышевского к развитию освободительной борьбы в Италии способствовало росту интереса российской общественности к этим событиям. В 1860 г. было распространено 6600 экземпляров журнала «Современник», что составляло выдающийся результат[173]. Для российских революционно-демократических кругов итальянские повстанческие отряды частично стали прообразом боевого союза восставшего народа и армии для совместной борьбы против самодержавия. Опыт военной деятельности итальянских революционеров во многом повлиял на направления активности общества «Земля и воля». Его участники в своей конспиративной деятельности стремились заручиться поддержкой в военных кругах.
Весьма интересовала Н.Г. Чернышевского общественно-политическая жизнь во Франции до и после революции 1848 г. В частности, взгляды мыслителя на проблемы армии, общества и политической борьбы раскрываются им при анализе деятельности французских национальных мастерских. Он с сожалением отмечал их военизированную основу, вследствие чего они стали «армией против социалистов»[174]. Ячейками были взвод и бригада во главе с капралом и поручиком соответственно. Неотъемлемой составляющей их порядка являлись церемониальные марши и знамена. По мнению Н.Г. Чернышевского, данное устройство противоречило первоначально поставленной цели «прокормления людей, не находящих себе работы»[175]. В итоге национальные мастерские стали орудием для подавления протестных настроений в обществе - «этому назначению совершенно соответствовала их военная организация»[176]. Однако, поскольку их содержание для правительства было затруднительным, национальные мастерские вскоре были закрыты. Начался мятеж уволенных работников, подавленный силами армии. Н.Г. Чернышевский описывает это как противоборство «отчаянных юношей парижской бездомной жизни» и «страшной артиллерии тяжелого калибра»[177]. На примере этого события российские демократы должны были оценить опасность усиления милитаристских тенденций в обществе, а также бесперспективность восстания, которому противостоит профессиональная армия.
