— Вот это кадр! — в сердцах воскликнул тогда Малой и, усмехнувшись, открыл огонь по оставшимся тварям.

Парня вытащили из осаждённой квартиры, так и окрестив — Кадр.

Чибис как-то сразу забыл про свои ранения. Ему было жаль этого пацана, только начинающего жить и вот так страшно искромсанного осколками и пулями, но не сдающегося духом.

— Я так боялся… — еле слышно зашептал парнишка, — я один… последний патрон оставил… долго сюда полз… думал, вас тоже всех положили, но сенс мой показал, что ты живой… и я так обрадовался, — слабым, прерывистым голосом шептал он, размазывая по лицу кровь и слёзы. — Прости Чибис… пропустил я их… не увидел… не знаю… не знаю, почему…

— Молчи, Кадр, молчи, — тихо говорил Чибис, бинтуя раны парнишки. — Не трать силы попусту. Не ты один их прохлопал. Мимо меня прошли, дьяволы.

Между тем, ночная чернота уходила. Стали меркнуть звёзды, по ущелью поплыл туман. Чибис напрягся, со страхом втягивая носом воздух.

— Нет, ничем не пахнет, — выдохнул он с облегчением, — обычный, утренний туман.

Постепенно проявились очертания огромных камней, за которыми сейчас прятались люди, на время затаившиеся, но в любой момент готовые вцепиться друг другу в глотку. Одинокие, корявые деревья, разбросанные там и тут трупы, уже успевшие пристыть в ночной прохладе.

— Щас, щас, потерпи немного… — достав из нагрудного кармана второй шприц со спеком, вколол парню в вену и, сползав к телу мёртвого товарища, вернулся с ещё двумя перевязочными пакетами, продолжил перевязку. Парень с благодарностью смотрел на командира, терпел, стонал сквозь сжатые зубы. Видно было, что держится он с превеликим трудом.

— А-а-а-а, — раздалось со стороны Эмберцев слезливо-плачущее.

— А-а-а-а-а! — прокатился дальше по ущелью душераздирающий предсмертный крик и так же, как возник, резко оборвался.

— Да, раненые были не только на нашей стороне, — подумал Чибис, заканчивая бинтовать Кадра.

— Ублюдки! — Заорали с той стороны, и тут же загрохотала автоматная очередь.

Сцепив зубы, Чибис, принялся поливать свинцом камни, за которыми засели кричавшие. В ответ стрекотнул пулемёт. Одна из пуль сбила с разведчика кепку, одновременно содрав лоскут кожи на голове. По лицу поползла струйка крови. В ту же секунду вскрикнул Кадр и, резко перевернувшись на спину, застонал. На его груди расплывалось тёмное пятно. Губы, пуская красные пузыри, судорожно скривились…

— Держись, держись, Малый, — шептал командир, зажимая руками пульсирующую рану в левой стороне груди бойца. — Сейчас перевяжу, и всё будет нормально… скоро наши придут… — сказал и сам себе не поверил.

По ущелью полз туман. Небо закрывалось облаками. Слабо, но запахло кислятиной.

— Всё… — произнёс совсем молодой парнишка, напрягая последние силы.

Он попытался ещё что-то сказать, но вдруг захрипел, закашлялся, дёрнулся и затих. По его лицу прошла мелкая судорога…

Недалеко в ущелье со стороны Эмберцев послышался звук моторов.

По руслу высохшей реки двигалась колонна.

Почти рассвело. По ущелью плыли густые клубы тумана, небо заволокли плотные, тёмные тучи. Невозможно было понять, где заканчиваются облака и начинается туман. Заморосил холодный, противный дождь.

— Теперь, кажется, всё. Остался совсем один… — пробормотал командир мёртвой группы, пододвигая поближе к себе холодные гранаты…

Чибис прислушался. Даже в середине ущелья, где ещё недавно шёл бой, стало тихо. Высоко в стороне Парадиза протарахтел вертолёт. Командир с надеждой поднял голову. Но тщетно. Вертушка так и не появилась, ушла в неизвестном направлении.

Наступило какое-то тяжёлое оцепенение. Тело совсем задеревенело и не слушалось, казалось, примёрзло к земле. Парень время от времени проваливался куда-то в пустоту, а приходя в себя, вздрагивал от осознания, что враг возьмёт его, матёрого скрыта, вот так голыми руками. Позорище-то какое будет.

Рокот моторов становился все отчетливей. Караван, двигавшийся по высохшему руслу реки, стремительно, насколько позволяла «дорога», приближался, подгоняемый близкой перезагрузкой кластера.

Когда совсем отчётливо потянуло кисляком, разведчик сменил позицию, переместившись немного вглубь ущелья. Граница кластера проходила как раз у самого его начала, захватывая часть гор и место засады его бывшей группы.

Обессиленный кровопотерей боец с трудом поднял автомат, изготовился к бою. Уйти он, конечно, мог, но пропускать гадов в тыл своего города командир спец разведгруппы не собирался даже ценой собственной жизни. На мгновение ему показалось, что он увидел рядом с собой всех своих погибших товарищей.

— Не дрейфь, командир, ты не один! — подмигнув, тихо сказал Крафт

— Ну, что, пацаны, встретим гадов? — усмехнулся и снял с предохранителя свою винтовку снайпер Бибик.

— Ох, и нафаршируем сейчас козлов свинцом, — улыбнулся Кадр во всё своё измазанное лицо.

Араб ободряюще хлопнул по плечу командира и пристроился к пулемёту.

Сказать, что Чибис был рад возвращению друзей — ничего не сказать. Он убедил себя в том, что их смерть была галлюцинацией, а возвращение их, ни что иное, как реальность. Захотелось жить и верить в свои силы. Граница между безумием и здравомыслием потеряла очертания, потонув в тумане, уступив своё место чувству уверенности в собственных силах и в безграничных возможностях.

— Что мне смерть? Что мне зной? Что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной? — пропев во весь голос, Чибис прищурил глаз, выравнивая прицельную планку и мушку ствола.

— Огонь, мать их, по всему, что шевелится. И… спасибо, братцы, спасибо за возвращение!

Из-за поворота вынырнул ЗРК «Оса», сопровождаемый по обеим сторонам вооружёнными до зубов пехотой, за ним «Бук» и следом поползли тяжело гружённые крытые «ЗИЛ», «Тайфун»…

Бойцы, хоть и озирались по сторонам, но бежали трусцой, в полный рост, судя по всему, думая, что защищающие проход либо убиты, либо рассеяны. Им явно хотелось побыстрее выбраться из не по расписанию идущего на перезагрузку кластера, но двигаться быстрее им не позволяла каменистая «дорога», грозящая людям вывихами и переломами ног, заставляющая ползти транспорт на черепашьей скорости по оголённым донным булыжникам.

Подпустив караван поближе, Чибис нажал на спусковой крючок и не снимал с него палец, пока в магазине не кончились патроны. Прицельной стрельбы не получалось, но с такого расстояния не попасть было просто невозможно.

Четверо Эмберцев у первой машины легли сразу, троих догнали пули почти у самого валуна, за который так торопились спрятаться всполошённые бойцы. Ещё один, будто подрезанный, завалился набок, суча ногами. Его товарищ кинулся назад помочь, но тоже упал. Рановато почуяли вседозволенность крези наёмники.

Слева от Чибиса над камнями быстро мелькнула чья-то фигура, и в разбегающихся Эмберцев полетела граната. Ущелье снова наполнила пулемётная и автоматная трескотня.

— Свои! Живы! — закричал, пугаясь собственного голоса, командир.

Он попытался перезарядить автомат, но не смог — руки его не слушались.

Взяв подготовленную гранату, он зубами выдернул кольцо. Бросок получился слабый, рвануло рядом, засыпав парня каменной крошкой.

— Ничего, — подумалось ему, — зато будут знать, что мы ещё живы и просто так не дадимся!

Слева к разведчику кто-то бежал, и притом не один, петляя между камнями. Командир потянулся за второй гранатой.

— Свои, свои! — услышал он голос Баркаса. — Не стреляй! Фух! Немного не успели!

В одной руке кряжистый мужик, заросший недельной щетиной, держал автомат без магазина, а второй волок за шиворот упирающего и скулящего Бритого. Тот мычал что-то нечленораздельное и, поскуливая, трясся, тараща обезумевшие глаза.

— Вот, среди камней нашёл, — кивнул Баркас на Бритого, прижимая того к земле. — Сокола и Мазика бросил, они оба убиты. Глазастый себя гранатой подорвал, чтобы живым не взяли, да с собой четверых прихватил, а этот… — Баркас презрительно скривился, глянув на вояку с мокрыми штанами, зло плюнул и крепко выругался, не забыв того слегка пнуть коленом.