— Ты точно не понимаешь значение слова бандит… — Качаю головой, вздыхаю.

— Алин, это ты не понимаешь, чем мужик опасней, тем он круче. Это же кровь в жилах стынет от одного его взгляда. А когда касается… Я даже представить не могу.

Когда касается, то внутри все льдом покрывается, потому что боишься, что тебя изнасилуют. Господи, Эля совсем понятия не имеет, о чем говорит. Белиберду всякую несет про опасного и крутого. Думает, что такой, как Суровый, просто дерзко ухаживать будет. А все подружки во круге обзавидуются. А то, что ее по кругу его мордовороты пустить могут, она вообще не думает.

— Он ужасный, я тебе от всей души желаю никогда с ним не столкнуться.

— Ты, как всегда, в своих загонах. Вон от всех ухажеров своих шугаешься. Все тебе не такие. С запросами. — Эля фыркает.

— А разве плохо, что у меня есть понимание о том, какие мужчины мне нравятся? — Охаю, чем же это плохо?

— Ну какие, Аль? Таких в природе не существует. А вот Суровый эталон настоящего мужчины. Ты вот, например, знаешь, что он в детском доме рос? Что боролся за кусочек хлебушка. У них банда из четырех человек. Они еще ее в детдоме основали. Друг за друга. И сейчас каждый из этой четверки успешный и богатый бизнесмен. — Эля это рассказывает с такими глазами, что будь здесь кто-то из той четверки, она бы лично пригрела и пожалела беднягу. А мое сердце не сжимается от этой трогательной истории про хлебушек.

— Может те трое и бизнесмены, — отрезаю, — но этот точно из банды выбился! Бандюган отбитый! По нему тюрьма плачет!

— Знал бы, что так гостей принимаешь, заезжал бы почаще, — скалюсь, смотря на Грома. Не успел к другу в офис зайти, как на меня в момент полуголая девица налетела. И судя по ее перепуганному виду, не в ролевые игры они здесь играли.

Наиль кривится, не нравится, что до сих пор девчонку за талию удерживаю. Значит новая зверушка? И, судя по всему, просто так не дается.

— Ты вовремя, только девчонку мою лапать не стоит, — предупредительно рявкает в ответ. И вид такой грозный. Не нужно бы было мне от него инфу узнать, побесил бы. Не часто Гром так на девок кидается. Даже интересно насколько он из-за этой взбеситься может.

Друг ближе подходит. Девчонку на себе дергает. Ржу и руки вверх поднимаю.

— Решила жопой здесь перед всеми сверкнуть? — Рявкает на деваху. Та вообще со стеной сливается.

— Можно я пойду? — Пищит испугано. Я же продолжаю наслаждаться картиной. И где только такую наивную нашел. Она явно не замечает, что на нее планы другие заготовлены.

— Запри ее где-то, давай вопрос решим? — Прерываю этот милый треп. Мне свою девку найти нужно. И чем быстрее, тем лучше.

— Иди в кабинет, ща приду, — Гром метает в меня взгляд, когда мимо девахи его прохожу. Я громко ржу, реально таким его еще не видел.

— Я бы к ней кого-то приставил, — кричу, заходя в кабинет, — по глазам видно, что съебаться задумала.

— Я ничего такого, — слышу, как зверушка снова пищит, улыбаюсь.

Наиль в кабинете появляется спустя минуту.

— Слушай, интересный у тебя дрес код в офисе, — подхватываю статуэтку с его стола, разглядываю, в пальцах верчу, — нужно себе на заметку взять. Ты униформу сам покупаешь или девчонке доверяешь?

— А ты телку свою сам искать хочешь или мне все-таки помочь? — Гром рычит. Злиться. Из рук статуэтку забирает и на стол свой ставит обратно. Лыблюсь.

— Сразу с козырей? Не в настроении сегодня?

— Есть немного, — Наиль в кресло падает, — за два дня слишком много решать пришлось.

Достаю из кармана пачку сигарет. Подкуриваю.

— По девке моей есть что?

— Девка твоя походу спит с кем-то влиятельным, раз у нее шифровка такая.

Сильнее зубами фильтр сигареты сжимаю. Юсуп ей помогает. Спать с ней он не может. Он на жене своей повернут. Разве что раньше… Нет, хуйня какая-то. Даже мысли не допускаю. К этой девке у меня собственнический инстинкт. Только я трахать могу.

— Короче, я решил с другой стороны зайти, — Наиль продолжает, — мой человек пробивал всех с ее фамилией. Искали женщину за сорок.

Затягиваюсь, внимательно слушаю. Гром и правда заморочился. Главное, чтобы результат был.

— Короче искали ту, кто бы чисто теоретически матерью девахи твоей мог быть. Прошерстили дофига народу. Нашли три кандидатуры. У одной дочери пятнадцать. — Откидывается на спинку стула, скалится. — Ты же не по малолеткам, Демьян?

— За базаром следи. Моя девка совершеннолетняя. — Тут же рявкаю в ответ. Наиль ржать начинает.

— Ладно, расслабься. По всем показателям одна только подходит. Дочери двадцать лет недавно исполнилось. Зовут Алина. Есть адрес прописки. Но только мамаши. Хер знает, живет с ней девка или нет. Но я думаю ты сможешь узнать. Мило побеседуешь с женщиной. — Что за адрес? — Затягиваюсь снова и тушу сигарету.

— А ты уверен, что оно тебе нужно? — Гром прищуривается. Походу за бабу свою отыграть решил. Скалюсь, — не много ли телодвижений ради одной бабы? И проблемная она какая-то, может не ввязывайся? Там покровитель есть.

— Ты свою давно проверял? Она через форточку не просочилась?

— Я ее в кабинете запер.

— А это не она по улице драпает? — На окно киваю. Там его деваха пробегает, только пятки сверкают.

Гром напряженно ржет. Думает, что я загоняю. А девка наваливает будь здоров. Секунда и в кабинет его охрана вваливается.

— Нюх потеряли? — Рявкает Гром.

— Шеф, там девчонка того… Сбежала… — Сообщают, вылупив глаза. Криво улыбаюсь.

— Блядь! Хули стоите?! Догнать! — Рявкает Наиль, из-за стола тут же выходит.

— Она на парковку ресторана побежала, — киваю на окно.

— Вот адрес, — друг скидывает мне адрес сообщением.

— Помочь или сам? — Улыбку сдержать сложно. Девки сейчас поголовно курсы по бегу заканчивают? Уже вторая за сегодня, они в марафонах участвовать могут.

— Сам, — Гром скалится. Я понимаю, что ему эти догонялки в кайф. Походу у него она первая такая. Резвая.

Киваю в ответ, а сам сильнее телефон в руке сжимаю. Адрес есть. Добегалась Белоснежка.

— А мороженое купим? — Дарьяна подпрыгивает и весело улыбается. Настроение у сестры замечательное. Как оказалось ей не нравится ездить в моей машине, а вот поездка в метро и прогулка после пешком ей очень сильно понравились. Что не скажешь обо мне. Ноги просто отваливаются.

— Ты съела шоколадку, — с прищуром смотрю на сестру, — попа не слипнется?

— Нет! — Гордо заявляет сестра, я же смеюсь. Хоть Дарьяна и совсем маленькая, но уже прекрасно видно, как сильно у нас с ней отличаются характеры. Сестра пробивная. Ей палец в рот не клади, откусит. Хитрая и всегда добивается своего. Я же в свою очередь очень нерешительная и постоянно сомневаюсь в том, правильно ли я поступила. Там, где я буду краснеть и стесняться, Дарьяна уже во всю будет разворачивать ситуацию в свою сторону.

Я пошла в маму, а вот Дарьяна полностью пошла в отца. Я смотрю на сестру, и сердце сжимается. Из нас двоих папу помню только я. Он погиб в автомобильной катастрофе. Сильный удар. Гололед. Машину занесло. Смерть на месте. Нам с мамой сказали, что он даже не успел ничего понять. Наверное, с того самого дня мне пришлось повзрослеть. Детство закончилось. Дарьяна была совсем малышкой. Шесть месяцев. Мама впала в полнейшую депрессию. У нее пропало молоко. Мне пришлось научиться заботиться о ней и маленькой сестричке. Первая моя работа была — это раздавать листовки. На пару часов. Пока сестренка спала. Я выбрала свой район. Знала сколько Дарьяна будет спать и когда проснется. У меня получилось приучить ее к определенному графику. Прибегала с работы, кормила, меняла памперс. Убаюкивала. И когда она второй раз ложилась спать, я бежала дорабатывать.

Самое ужасное случилось спустя четыре месяца, маме было очень плохо. Она никак не могла пережить смерть отца. И соседка вызвала представителей органов опеки. Нас тогда чуть не забрали в детский дом вместе с сестрой. Хорошо, что не все тетки, что пришли, были злыми мегерами. И с одной из них я смогла договориться. Она мне очень сильно помогла. Организовала бесплатного психолога для мамы, который начал вытягивать ее из затянувшейся депрессии. Сказала мне что и как нужно сделать к их следующему приходу, чтобы все выглядело так, что у нас нормальная и обеспеченная семья. Даже мама немного собралась и хорошо сыграла свою роль.