Заторможенно, как в замедленной съемке я преодолевал метр за метром, оглядывая голодным взглядом стол с едой и мешки жира, уплетающие столь вкусные деликатесы. Жаль, что мне нужно куда-то идти. Но нужно же. А почему? Мне так лень. Уколы боли на мгновение проясняют сознание, заставляя делать небольшие рывки вперед. Боль раздражает, наверное, для этого я иду, мне лень чувствовать боль. Нет, не хочу, злит. Устал. Хочу лечь и поесть. Не хочу ничего делать. Но всё же, несмотря ни на что, я дошел до своей точки назначения. Я подошел к мерзкой, блюющей гигантской гусенице и подсознательно подметил про себя, что её тело уходит под стол, видимо и скатерть и мебель являются продолжением личинки. Наверное, ткань, вовсе не ткань, а всего лишь кожа. Но об этом я подумал позже. С невыносимой ленью в мыслях, я пододвинулся к огромной гусенице. Вблизи она была даже больше, чем издалека. Наверное, она была не меньше того гигантского младенца. Точно так же как и демона пыточных, мне вряд ли удалось бы прорезать тварь мечом хотя бы на четверть. На секунду в голове мелькнуло отвращение, но быстро было уничтожено голодом. Я сделал укус, попутно отключив нечестивое саморазрушение. Плоть гиганта скользнула в мой желудок, сразу же вызывая рвотные позывы. Я откусывал кусок за кусочком, пережевывал кожу, глаза и более мелких гусениц. Внутри, слава богу, она состояла из самого обыкновенного сырого мяса, что несколько убавило травмирующих воспоминаний впоследствии. Мелкие гусеницы жрали меня, а я жрал их прародителя. Влияние греха было слишком сильным. Этот инстанс явно нужно проходить со снижением уровня внушения от каких-нибудь предметов. Но так или иначе, в нашем ленивом противостоянии я побеждал. Босс не восстанавливался, а я да. Его мелкие собратья не могли прокусить большую часть моей брони, а те, что таки выгрызались в мою плоть, безжалостно выталкивались наружу регенерацией. Я не знаю, сколько это продлилось. Мы жрали друг друга, жрали и жрали. В какой-то момент я понял, что в голове на заднем фоне прорезаются какие-то мысли, но мне было лень прислушиваться к этому странному чужеродному типу раздумий. У меня был свой – есть, отрывать от еды куски и проглатывать, не жуя. Ничего не осознавать, ничего не понимать, просто методично питаться. В чем проблема? Но с каждым мгновением, сознание и отрезвляющее понимание ситуации отдавалось во мне всё сильнее. Красная полоска где-то наверху, над головой еды, была выкрашена в ярко-красный и от полной шкалы осталось лишь пара делений. Это значит, что еда скоро закончится? Меня это напугало, нет, я не хочу, чтобы еда заканчивалась. Я даже попытался оторваться, но не сумел. Я поглощал мясо, меня тошнило и я продолжал методично запихивать в себя всё больше и больше. Нет, что-то не так. Я оторвался от гусеницы, каким-то задним умом, скорее инстинктивно додумался включить саморазрушение. Боль мгновенно привела в чувство. Волна безумного омерзения застыла в горле, боясь вернуться к состоянию предыдущего безмыслия, я выхватил «каскад» и рубанул наотмашь. Что-то чавкнуло, на панели появились новые оповещения. Повернувшись в сторону противника, я увидел кучу разодранного мяса и не разбирая дороги, ломанулся к ближайшей стене. Меня выворачивало и трясло. Тело, искусственное, но тем не менее, так похожее на настоящее, содрогалось спазмами. Появившаяся вновь трезвость разума меня вовсе не радовала. Я ел это… Господи… Прислонившись к стене, я вытошнил остатки сырого мяса на пол, после чего зашелся в приступе отчаянного кашля, стараясь избавиться от мерзкого солоноватого вкуса, застрявшего в горле. Мне было противно, но приступ отвращения постепенно сходил на нет. Всё так же стоя, прислонившись к опоре рукой, я смотрел в пол и переваривал случившееся. Это просто демон, при том цифровой демон, так что даже учитывая всю неприятность ситуации, я не перешел никаких граней морали или чего-то ещё. Я просто поел сырого мяса в мерзкой оболочке, как например…
– …Сожрал таракана.
Вслух проговорил я, не отдавая себе отчета. Попытка самоубеждения работала и уже через десять минут, я мог смотреть в сторону своего незапланированного пиршества. Сейчас я мог воочию рассмотреть всю мерзотность картины, нарисованной механическим интеллектом. Жирные пародии на людей, напоминающие большие шары, с отсутствующими глазами жадно вгрызались в белую скатерть, которая действительно оказалась кожей твари. То, что я изначально принял за стулья, было не более, чем гигантскими гвоздями, пришпиливающими невероятных размеров гусеницу к полу. Стол, или вернее будет сказать тело – перекрутилось под белым покрывалом и теперь напоминало кусок колбасы, неудачно засунутый в белую обертку. Посмертные конвульсии ужасного монстра сотрясали сидящих на штырях существ, заставляя их падать и тщетно перекатываться из стороны в сторону в попытке встать, тряся своими жировыми складками и пустыми обрюзгшими лицами. Мне их не жалко, в конце концов это всего лишь цифровые болванки, тем более, что скорее всего, альтернативой такому жалкому существованию были вечные пытки. Если так прикинуть, то я лучше бы сидел на гигантском гвозде, ни о чем не думая и пожирая различную мерзость, чем варился в здешних подземельях. Весь театр местного абсурда располагался в помещении, более всего напоминавшим обеденный зал какого-нибудь каннибала. Длинный, пятидесятиметровый стол-тело был по центру, а по обоим бокам виднелись дорогие картины в золотых рамках, примерно одинакового размера, на которых изображались пытки различной степени жестокости. Подойдя к одной из них, я безошибочно узнал дыбу с нижних этажей и дабы не впасть преждевременно в ярость, отвел глаза. Стены здесь были выкрашены в ярко-алый, а само помещение имело высокие потолки, примерно метра четыре в высоту, что компенсировалось его шириной – около шести метров. Под воздействием греха, разум совершенно не заметил всех этих деталей. Не желая оставаться здесь более ни минуты, я подошел к остаткам верхней части гусеницы. Сейчас можно было лицезреть всю свою отчаянную жестокость. Сшитая из лиц, утративших человеческий облик личинка, была попросту разорвана до половины. На краях раны виднелись следы от моих пальцев, которыми я выдирал куски её плоти. Стараясь не встречаться с лицами взглядом, я прикоснулся к мертвой туше и забрал из её инвентаря книгу, после чего сделав пару шагов, вышел за уже заботливо открытые ворота. Встав за створками, на абсолютно идентичном предыдущему балконе, я для начала разобрался с единственным пришедшим оповещением:
Внимание! Призрачный каскад поглотил 1 душу. Произведите выбор умений.
На этот раз долго искать босса мне не пришлось, но выбор его способностей сильно меня удивил.
● “ Порождение ” – вы можете создать одно порождение расточительства, уровнем не превышающим 1/10 от вашего.
● “ Насыщение ” – вы можете передать порожденном существу одну или несколько ваших способностей или элементов внешнего облика, по желанию. Перманентно.
● “ Поглощение ” – вы можете поглотить способность или элемент внешнего вида убитого существа по желанию. Перманентно.
● “ Имитация ” – вы можете имитировать своим телом внешний вид и свойства одного или нескольких объектов . Точность имитации зависит от значения вашей выносливости.
И ещё целая туча различных абилок, многие из которых, по моему мнению, были классовыми. Не особо думая, я променял демоническую кровь на «поглощение». Даже если я сдохну в здешней башне, то с помощью данной способности точно сумею как-нибудь обеспечить себе неплохое существование. Подумать только — поглощение, едва ли может быть что-то сильнее этого. Но наполеоновские планы были дерзко прерваны описанием, высветившимся передо мной при помещении найденного грааля на панель.