— Твой дядя напал.

— Да. Но он был ослаблен — травы и железо фейри подействовали, сделав его медлительным, гарантируя, что он не может доверять собственному разуму. Даже со всей силой этого амулета, все равно нужен кто-то сильный, с достаточной собственной силой, чтобы владеть им. И хотя моей тете удалось прекратить отравлять его, большая часть повреждений осталась. Они сражались на окраине города под названием Валтана. Чего мой дядя не знал, так это того, что Лориан последовал за ними.

Даже знание того, что Лориан выжил, не помогло. Мое сердце все еще колотилось в груди.

— Он видел твоих кузенов.

Конрет кивнул.

— Лориан видел все. Он видел моего дядю, раздутого властью, но не в своем уме. Он увидел мою тетю, немедленно убитую ударом фейрийского железа в сердце. И он видел, как Регнер использовал силу двух других амулетов, чтобы убить моего дядю и забрать последний амулет. Мой отец проснулся и обнаружил, что замок спит как убитый, амулет исчез, а Лориана нигде не было видно. Ему удалось разбудить мою мать, и они отследили амулет до Валтаны. Но это была ловушка. Люди Регнера создали устройство, начиненное железом фейри. Когда он взорвался, мои родители погибли — уже ослабленные потерей своей силы и снотворным напитком.

У меня защипало глаза.

— А Лориан?

— Наш отец заслонил его своим телом, но все равно было каким-то чудом, что он выжил. Когда жители Валтаны, наконец, приблизились, они не нашли ничего, кроме мертвых — и молодого мальчика-фейри, все еще искрящегося молниями. Видишь ли, Лориан пытался напасть на Регнера. И даже когда большая часть его силы исчезла, он все еще был силой, с которой приходилось считаться. Регнер и его люди израсходовали большую часть энергии, которую смогли извлечь из амулета, и были вынуждены бежать.

— И все, кто прибывал из Валтаны, находили Кровожадного Принца, ожидающего их, невредимым.

Конрет вздохнул.

— Да. Регнер позаботился о том, чтобы поощрять эти слухи. Он создал впечатление, что Лориан, который был еще мальчиком, пришел в город по собственной воле, просто чтобы уничтожить его. И Лориан не совсем помог себе — он был в ярости на жителей города за то, что они не пришли раньше. За то, что они не помогли его семье. Он рычал на них, пока не приехал лучший друг нашего отца и не унес его.

Мои глаза горели. Лориан столкнулся со всем этим, будучи маленьким ребенком. Я открыла рот, но Конрет вздохнул, опустив взгляд на свои руки.

Он поднял взгляд.

— Полагаю, ваша очередь ответить на некоторые из моих вопросов.

Я кивнула.

— Кем, по-твоему, был Лориан, когда ты впервые встретила его?

Я нахмурилась.

— Никем. Я верила, что он был наемником. Я думала, что они все были наемниками.

Он наклонил голову, как будто даже с клятвой крови, он все еще не мог до конца в это поверить.

— Ты понятия не имела, что он был фейри?

— Нет.

Мой рот открылся, и я продолжила говорить, клятва требовала большего.

— Я провела свою жизнь в маленьких человеческих деревнях. Лориан не очень походил на торговца — и он не путешествовал с караваном товаров на продажу. Все они выглядели опасными и хорошо вооруженными, что навело меня на мысль, что они наемники.

— А в замке?

— Я не уверена, что поняла вопрос.

Он прищурился, глядя на меня.

— Когда ты поняла, что Лориан тоже был в замке, что, по-твоему, он делал?

— Сначала я думала, что он был там, чтобы убить кого-то из приближенных короля. Возможно, чтобы получить какую-то информацию. Когда я узнала, что он что-то ищет, я решила, что это, должно быть, невероятно ценно.

Он, казалось, согласился с этим, сложив руки на столе перед собой.

— В какой момент ты поняла, что он не наемник?

Я вспомнила.

— Я не знаю, — честно сказала я ему. — Но я не думала, что он был фейри.

Глаза Конрета почти незаметно расширились, и он махнул рукой, жестом предлагая мне продолжать говорить.

— Честно говоря, я была в основном сосредоточен на поиске способа спасти своего лучшего друга. А затем на освобождении всех гибридов в том подземелье. Когда я задумалась об этом — что случалось не часто — я предположила, что Лориан тоже был одним из продажных. Как и я. И что он работал на кого-то, заинтересованного в защите продажных.

Взгляд, которым наградил меня Конрет, ясно дал понять, что он недоумевает, как можно быть такой глупой. Я отказалась позволить своим щекам запылать. Я не давала ему разрешения заставлять меня чувствовать себя ничтожеством. На самом деле, мне было выгодно, если бы он недооценил меня.

— И скажи мне, что ты сейчас чувствуешь к фейри?

Я подбирала слова так тщательно, как только позволяла клятва.

— В Эпроте нам сказали, что фейри порочны и что вы хотите нашей смерти или порабощения. Но это не то, что я видела. Вашей самой большой проблемой, когда дело касается моего народа, была не откровенная жестокость. Это было безразличие и бездействие.

Рот Конрета слегка приоткрылся, и наши глаза встретились.

— Ты не сдерживаешься, не так ли?

Я ущипнула себя за переносицу, внезапно почувствовав усталость.

— Нет. Это твой отец или дед решили не помогать гибридам?

— Наши защиты были открыты для вашего народа, при условии, что у вашей королевы все еще были песочные часы. Лазейка, которую создал один из моих предков, и никто не заметил. Когда Регнер забрал песочные часы, ваши люди не смогли пробиться через наши чары. Они разбежались. Как только фейри поняли, что произошло, было слишком поздно.

Я позволила этому проникнуть в себя. Я могла это видеть. Могла представить гибридов, спасающихся бегством, только чтобы понять, что им некуда идти.

— Были допущены ошибки, — сказал Конрет в тишине.

— А когда фейри начали понимать, что случилось с гибридами?

— Мы взяли, кого могли, но… Некоторые из фейри помнят время до того, как гибриды отделились от нас. Многие из этих фейри теперь могущественны, полудикие, и им нельзя доверять, что они не нападут из-за старых ран. Поэтому и был создан этот лагерь.

Сделав глубокий вдох, я подняла взгляд.

— А Кроуит?

Он улыбнулся.

— Вопрос в том, — сказал король фейри, — почему ты не поверила, когда Лориан сказал тебе, что он не разрушал город?

А. Значит, он знал, что я спрашивала об этом. Мой разум лихорадочно работал, пока я пыталась выяснить, кто подслушал мой разговор с Асинией, Галоном или самим Лорианом.

— Это касается только меня и Лориана.

Конрет поднял руку, все еще запачканную кровью.

— Нет, это не так.

Клятва сжалась вокруг моего горла, и я судорожно вдохнула.

— Он солгал мне о том, кто он такой. Мне нужны доказательства, что он не лжет мне снова. Потому что рискую не только я, если ошибаюсь в нем.

Конрет просто кивнул. Вероятно, у нас заканчивалось время.

— Что потребуется, чтобы ты вступил в союз со мной? — спросила я.

— Покажи мне, что твой народ сплотился позади тебя. Что они будут сражаться во имя твое. Включая тех, кто все еще скрыт в твоем королевстве. Найди способ заставить громалийского короля отвернуться от Регнера, и у нас, возможно, появится шанс на победу. Но я не буду рисковать своим народом в войне, которую мы не можем выиграть. Если потребуется, я найду способ раздобыть два других амулета, укреплю свои границы и буду ждать.

Я уставилась на него, мой желудок скрутило от ужаса всего этого.

— Ты бы сделал это?

— Первый долг правителя — перед собственным народом. Это то, чему тебе нужно научиться — и быстро.

Я проглотила злобный ответ, ожидавший на кончике моего языка.

— Я отошлю Лориана в течение следующих нескольких дней, — небрежно сказал Конрет.

Каждый мускул в моем теле напрягся в мгновенном отказе.

— Почему?

— Он отдохнул. Но ему пора возвращаться к работе. У меня есть для него задание в другом месте моего королевства.

Так ли это на самом деле? Или Конрет разлучил нас, потому что ему это было приятно?