– Ничто не вечно под луной. Времена меняются, как и люди.

Небрежно отдав ему честь, я первым забрался внутрь грузового отсека вертолета.

– К сожалению, дураки не мамонты, все не вымрут… – тихо добавил я, но так, чтобы Воронин услышал. Генерал раздраженно махнул рукой пилотам и, пригнувшись, стал бегом удаляться в сторону командного бункера. На минуту из бункера показалась Светлана. Воронин, обняв ее за тонкую талию, со всей страстью поцеловал в губы. А как же иначе? Они ведь счастливые муж и жена. Отвернувшись от иллюминатора, я сел прямо на пол отсека, как и остальные бойцы, мрачно приготовился ожидать окончания полета. Лопасти ускорили вращение, вертолет нехотя оторвался от взлетной площадки, меся воздух изо всех сил. Никто из моей группы не сказал мне ни слова, но чувствовалось их молчаливое одобрение моего поступка. Эти люди были готовы пойти за мной хоть в огонь и воду, и никакое мнение генерала не могло этого изменить. Воронина не любили за непомерные амбиции и презрение к боевому братству. Он был типичным штабистом со всеми вытекающими, но хуже всего – никогда лично не участвовал в боях с некроморфами, марал руки исключительно чернилами, подписывая очередной приказ или разнос. Как стратег и тактик он тоже из себя ничего не представлял, так что солдатского уважения не испытывал. К счастью, он был один такой чистоплюй в совете Гнезда, из-за чего ходили слухи, что, скорее всего, он недолго будет там находиться на столь высокой и ответственной должности.

Выкрашенная в темно-зеленые и грязно-коричневые разводы камуфляжа боевая винтокрылая машина набирала высоту и уже через минуту в полной тьме летела среди редких облаков. Вооруженная на внешних подвесках комплексом управляемых и неуправляемых ракет, четырьмя авиационными пушками, приборами для всепогодного и ночного боя, она хищно выискивала цели на земле, где на открытой травяной равнине и заяц не спрячется. Когда мы опустились пониже, черные зрачки стволов с жужжанием раскрутились, но из них не вырвались огненные цветки залпов – второй стрелок отчего-то передумал работать по целям, обнаруженным радаром. Вероятно, это оказалось какое-нибудь безобидное животное или камни, сорвавшиеся с утеса в море. Мы летели вдоль кромки воды, из соображений безопасности. На данном участке суши спрятаться от наблюдения было проблематично, в то время как в глубине острова начинался густой кустарник и редкие рощи, где мог спрятаться хоть слон. Учитывая, что все создания ночи не фиксировались на тепловизорах, их нахождение и обнаружение было делом непростым, тем более в ночное время, когда они находились в родной стихии и чувствовали себя хозяевами ситуации.

– Капитан, вы когда-нибудь видели что-либо похожее? – тихо спросил сержант.

Я подобрался к иллюминатору и с любопытством проследил за взглядом парня. Сначала я видел только тучи, далекие всполохи молний да редкие звезды в разрывах облачности, потом появилось нечто, неописуемо длинное и темное, на полгоризонта, с хаотично двигающимися конечностями и гигантскими перепонками.

– Да, видел, когда был в плену на Хоккайдо, – признался я, не сводя взгляда с небесного чуда. – Японцы называли их Син-но камаэ или Небесные отцы. Эти существа вроде как стражи небесных врат. На самом деле никто не знает, что это такое. Они просто парят вдали от суши над морем, распыляя облака токсичных газов.

– Что означают японские слова?

– Син-но камаэ? Так называется коварная позиция с мечом. Это когда острие направлено прямо на тебя. Неопытный противник будет поражен зрелищем. Напуган твоим горящим взором и не сумеет вовремя распознать начало атаки. Как-то так.

Достав прибор ночного видения, я надел его на глаза и снова перевел взгляд на горизонт:

– Так и есть. Взрослая особь, примерно сто сорок метров в длину. Двигается параллельным курсом на юг, юго-запад. Он нам ничем не угрожает, если не подлетать к нему слишком близко. Вблизи этого чуда мощные электромагнитные завихрения, от которых выходят из строя любые электронные приборы. Отказавший двигатель – это верная смерть.

– Ну и что это? Гигантский спрут, решивший немного полетать?

– Этого никто не знает, – повторил я, разглядывая парящее среди туч чудо. – Обычно они не отдаляются от большой земли и не залетают так далеко в наши края, но этот – исключение. Они появились примерно в одно время с некроморфами. Некоторые считают их разносчиками инфекции. Что касается меня, то я так не думаю. Это что-то другое.

– Три минуты! – выкрикнул пилот из кабины.

Желтый свет над головой сменился красным. В предрассветных сумерках, когда липкий туман приходит с Тихого океана, а призраки тьмы забиваются в глубокие норы, дожидаясь вечера, им на смену приходим мы – спецназ дальней разведки.

Я первым покинул грузовой отсек вертолета, спустившись вниз по тросу, уклоняясь от хлещущих по лицу ветвей деревьев. Остальные бойцы не отставали от меня ни на шаг, зорко наблюдая по сторонам. Вертушка с рокотом пролетела над головой, и лишь потревоженные порывами ветра тучи кровососущих насекомых свидетельствовали о незваном госте. Жестами указывая направления движения, я вел отряд к побережью, где, по данным, и находилась цель нашей миссии – плавучий консервный завод. Нас специально высадили в отдалении от него, чтобы мы успели проверить все подходы к берегу и выяснить самый оптимальный маршрут для конвоя. Я по собственному опыту знал, как мало шансов уцелеть небольшому подразделению без тяжелого вооружения, когда по твоим следам идет толстяк или еще более опасное дьявольское отродье – ночной охотник. Спрятавшись за толстым стволом столетней ели, я только сейчас сообразил, что с последнего моего посещения этой части острова многое изменилось. Откуда здесь такой густой папоротник высотой с человека, когда еще год назад здесь, кроме пары рощ и низкого кустарника, ничего не росло? Растения с мясистыми стеблями и листьями ярко-желтой расцветки выглядели слишком чуждо для этих мест.

– Капитан, – тихо позвал радист. – Приказ из штаба. Нам нужно сменить направление на запад. Мы должны выйти к железнодорожной ветке. Штаб хочет знать, в каком она состоянии, и не повреждена ли землетрясениями и оползнями. По этой ветке двигаются бронепоезда, а авария поставит под угрозу всю операцию.

– Не самая лучшая идея плестись через болото, но нам не оставили выбора. Что на биосканере? Есть отметки?

– Полная тишина. Даже зверье попряталось по норам.

– Хреново! Не иначе где-то затаился толстяк. Этот сукин сын весьма хитер, проворен и постарается заманить нас в западню. Глядите в оба, ребята.

– У нас есть ршаги. На толстяка должно хватить с лихвой.

Сержант имел в виду гранатометы системы РШГ-1 и РШГ-2. Современные методы ведения боевых действий требовали от гранатометного вооружения наличия новых, зачастую необычных свойств. Как показал опыт боев, применение традиционных кумулятивных боеприпасов зачастую недостаточно эффективно. РШГ-1 с модульной головной частью в термобарическом снаряжении – индивидуальное средство вооружения солдата, обладающее высокой эффективностью кумулятивного, фугасного, осколочного и зажигательного действия одновременно. Дальность прицельной стрельбы – шестьсот метров. В конструкции гранатомета реализован формирующийся при взаимодействии с преградой кумулятивный заряд, поражающий даже легкобронированную технику. Другими словами, если такой заряд угодит в толстяка, то даже крепкая, как кора дуба, кожа не спасет его. Но это в идеале. Очень сомневаюсь, что эта болотная нежить будет спокойно ожидать, пока в нее выстрелят. Толстяки нападают из засады, они мастера маскировки.

Хмурый спецназовец с погонялом Лютый, а по фамилии Каплев, бесшумно опустился рядом со мной в траву. Он был моим лучшим следопытом и хорошо смыслил в засадах.

– Я организую отвлекающий маневр для борова, а ты проведи остальных самым коротким маршрутом прямо через болото, – приказал я ему вполголоса. – Выходите к железной дороге и тут же радируйте. Дождитесь меня на заброшенном элеваторе. Если не приду через пару часов, бери командование на себя. Не нужно возвращаться за мной.