И кровью смерть была пьяным-пьяна,

От туч свинцовых гнулся небосвод,

Прогнулось всё, но не моя страна…

Неизвестная доселе песня явно взяла за душу многих — мерный гул среди собравшихся зрителей разом стих, осталось только прикованное к сцене внимание.

В полнеба пламя, в полнеба смог,

Смоленск за нами и с нами долг!

В полнеба пламя, в полнеба смог,

Одесса с нами и с нами долг!

Здесь памяти не предали отцов,

Здесь не отдали дедовской земли,

Какой ценою — не отыщешь слов,

Здесь за Отчизну жизнь не берегли.

И снова сила русская в руках,

И жизнь, и смерть за Родину красна,

Стоит и держит небосвод в веках

Моя непокорённая страна.

После второго куплета ветераны снова поднялись со своих мест, так эмоционально реагируя на песню. Многие стремились стоять по стойке «смирно».

В полнеба пламя, в полнеба смог,

И Минск за нами, и с нами долг!

В полнеба пламя, в полнеба смог,

И Тула с нами, и с нами долг!

Пусть суждено погибнуть на щите,

Но на колени — это чёрта с два,

В кровавом полюшке одна за всех

Стоит и держит небосвод Москва.

В полнеба пламя, в полнеба смог,

Новороссийск за нами и с нами долг!

В полнеба пламя, в полнеба смог,

И Керчь за нами, и с нами долг!

В полнеба пламя, в полнеба смог,

И Ленинград за нами, и с нами долг!

В полнеба пламя, в полнеба смог,

Страна за нами и с нами долг![32]

Песня сопровождалась яркими и сочными кадрами обороны рубежей, выполненных в трёхмерном формате. Основная масса зрителей, незнакомая с такими эффектами, была буквально зачарована этим зрелищем. То тут, то там волны голограмм сновали по всему небу над ними, порой приводя к синхронизированным спонтанным вздохам или вскрикиваниям.

Следом организаторы поставили «Нас отсюда не подвинуть».

Немчура попёрла густо,

Что б им, тварям, было пусто,

Но не дрогнули коленки —

Бронебойный подавай!..

Вот здесь все, кто служил в танковых войсках разом начали эмоционально хлопать и сопровождать выступление репликами, типа «Ну-ка, всыпьте им как следует!» Произошло даже два анекдотических эпизода, когда зрители коллективно шарахнулись в разные стороны от выстрелов танков.

Ксения Рокотова металась из одной стороны в другу, порой выходя за пределы пространства, где находились зрители. Нужно показать разные ракурсы, нужно взять экспресс-интервью… много чего нужно, а в штате телеканала из корреспондентов пока только она одна. Вот и крутилась и вертелась как заводная, успевая тут и там. А сразу после концерта успела опросить нескольких ветеранов и примерно столько же рядовых зрителей. Уставшая, но жутко довольная, она не спеша брела к машине, когда её нагнала Шмелёва.

— Ну, как настроение?

— Сложно сказать… с одной стороны всё очень понравилось, с другой… сильно устала… А ещё завтра монтировать этот материал. Если Артём не поможет, не знаю, что и делать… — вздохнула Рокотова.

10 мая 1983 года. г. Рябиновск. Райком города

Утренний звонок из обкома не стал неожиданностью для Кунициной.

— Ну, Елена Михайловна, как прошёл вчерашний праздник? — поинтересовался инструктор по Рябиновскому району.

— Сергей Сергеич, лучше один раз увидеть, чем сотню услышать. У вас есть видеомагнитофон?

— Найдём, если понадобится. А что такое?

— Могу прислать вам видеокассету с записью этого мероприятия. Лично меня оно очень впечатлило.

— О, как… заинтриговали… Хорошо, высылайте, а я предупрежу Николая Захаровича.

— Мы оставляли заявку на оборудование для телецентра. Не в курсе, как продвигаются дела в этом направлении?

— Точно не скажу, но знаю, что Захаров звонил куда-то по этому вопросу. А для чего вам телецентр?

— Газету благополучно похерили, так хоть местное телевидение станет радовать глаз.

— У вас есть журналисты, способные делать репортажи?

— Есть. Одна девушка, ранее проживавшая в столице нашей Родины. Объём освещаемых тем невелик, поэтому штат телекомпании не будет раздут. Справится.

— Я могу узнать фамилию девушки? Всё-таки её нужно проверить по идеологическому направлению.

— Проверить после проверки контрразведкой КГБ? Вы сейчас серьёзно? — усмехнулась в трубку Куницина.

— Обком должен быть в курсе все кандидатур, чтобы своевременно реагировать, — продолжал упорствовать инструктор.

— Её зовут Рокотова Ксения Юрьевна, в девичестве Соломенцева.

— А она не родственница Михаилу Сергеевичу? — его голос чуть дрогнул.

— Насколько знаю, внучка. Думаю, комментарии излишни.

— Это точно…

— Сергей Сергеич, попросите Николая Дмитриевича через вас держать меня в курсе вопроса о телевидении. Он на контроле наверху.

— Понял вас, Елена Михайловна. Сразу после нашей беседы предупрежу его.

----------------------------------------------------------------------------

32 Кавер на песню «Донбасс за нами!»

Анатолий Иванович Китов[33] только что вышел из автобуса и потянулся, расправляя затёкшие плечи. Внезапный вызов на Лубянку спутал все планы по организации нового филиала в Новосибирске — беседовал с ним не кто-нибудь, а сам Владимир Александрович. Он же сразу взял с него заоблачную подписку и дал направление в захолустный городок Калачеевской области. На все попытки прояснить ситуацию, Китову было заявлено, что разберётся на месте. Понимая, что намеченные планы летят к чёрту, Анатолий Иванович вздохнул, в душе досадуя, но ни словом, ни мимикой не стал высказывать своего недовольства.

Вечерний рейс «Калачеевск-Москва» позволил Китову выспаться в салоне «Икаруса». Утром он уже сел в пригородный автобус на Рябиновск и через три часа был в конечной точке своего маршрута. На автостанции его встречали двое — оба молодые мужчины в гражданке, однако выправка и разговор выдавали в них сотрудников Конторы. Внимательно изучив паспорт, один из них, по-видимому — старший, приветливо пожал руку и пригласил следовать за ними.

— Анатолий Иванович, сейчас двигаемся в гостиницу… дам вам пару часов на обустройство, и потом у вас будет встреча с нашей группой кибернетиков.

— Юрий Валентинович, но я ничего не знаю о группе в Рябиновске, — покачал головой Китов.

— Группа режимная, но очень перспективная. Как я понимаю, вас на самом верху отобрали для встречи?

— Да… со мной беседовал сам товарищ Крючков…

— Подписку третьего уровня прошли?

— Так точно.

— Отлично. Тогда скажу, что вам необходимо помочь продвинуть своим авторитетом разработки нашей группы среди кибернетиков всей страны.

— Почему?

— Что «почему»?

— Почему именно их разработки? У нас есть ряд перспективных групп…

— Потому что есть указание товарища Андропова — предоставить зелёный свет всем разработкам кибернетиков нашего города. Я далёк от подробностей, но вы сами всё увидите.

— Заинтриговали, — хмыкнул Китов.

Получить номер в гостинице и развесить скудный гардероб одежды из чемодана — было делом тридцати минут. Анатолий Иванович успел даже наведаться в столовую, а потом пройтись по улице и понаблюдать за грандиозной стройкой из окна гостиницы. Как раз к этому времени за ним зашёл Рокотов и препроводил к «Волге», стоявшей на улице. Через десять минут он уже входил в кабинет директора радиозавода.

— Константин Сергеевич, — представился директор.

— Анатолий Иванович.

— Анатолий Иванович, есть просьба помочь нашей группе не только протолкнуть инициативу и оборудование на местах, но и освоить рекомендованные нами языки программирования. За ними будущее.

— Вы позволите ознакомиться с результатами работы вашей группы?

— Конечно. Давайте так — сначала экскурс по кабинету и технике, а потом предметный разговор по направлениям взаимодействия.

— Устраивает, — кивнул Китов.

А дальше началась сказка. Теперь Анатолий Иванович понял, почему с него взяли такую заоблачную подписку и тщательно проинструктировали о дальнейшем соблюдении гостайны. Потомки! Да, теперь всё становилось на свои места — потомки показали не только нынешние образцы техники, но и те, к чему они стремятся выйти через пару лет. Показали даже хранилища информации — ЭВМ по форме напоминавшие «дипломат», а уж их параметры… Китов даже задохнулся в душе от них. Но и это было не всё — потомки запустили проект глобальной информатизации, решив сделать единую сеть ЭВМ по всей стране, а может быть и в мире. И потому им требовались изменения в проекте ОГАС.