— Доброе утро, товарищи. Мне доложили, что кое-кому из вас необходимо оперативно решить ряд вопросов, — он окинул собравшихся взглядом.

— Да, Юрий Владимирович, — согласился с ним Иванов. — Артёму Соколову нужна помощь в преодолении некоторых проблем.

— Слушаю вас, молодой человек, — генсек скрестил пальцы рук на столе.

— Понимаете, назрела необходимость начать подготовительный этап по информатизации страны… — он поведал о своём проекте. — Я знаю, что унификация систем ЭВМ проводилась и раньше, ещё академиком Келдышем. Но это был путь в никуда — ни нормальной техники, ни программного обеспечения. Мы же предлагаем целый пакет и того, и другого. Сейчас нужно объединить всех энтузиастов-кибернетиков в одно единое и неделимое целое. Без вашей помощи этого никак не получится достичь.

— Кто конкретно нужен?

— У меня есть список…. — Артём полез в карман и извлёк из него вчетверо сложенный лист. — Вот, прошу…

Андропов взял лист и бегло просмотрел его.

— Я так понимаю, вам необходимы руководители групп для того, чтобы они надавили своим авторитетом на подчинённых?

— Именно так, — кивнул Иванов. Мы готовы не только предоставить программное обеспечение, но и технику. Мы можем даже обучить их основополагающим аспектам программирования… Но нужна ваша санкция на это.

— Хорошо, — кивнул генсек. — Думаю, что за декаду мы найдём всех людей из списка. Однако я осознаю, что помимо этого вам необходимы техника и люди?

— Да, но с техникой мы решим вопрос через товарища Шокина, обучение будет проводить ваш человек… я имею в виду из КГБ…

— Кто?

— Невская Екатерина Олеговна.

— Глава ГИКЛ? Да, принимается, — снова кивнул Андропов.

— Нужно решить вопрос о режиме на саратовском радиозаводе «Орион»… потом собрать всех глав групп у нас, чтобы дать им не только знания, но и бумажную документацию. Ну и обязать ведомства предоставить нам бланки строгой отчётности, чтобы впоследствии написать программы для аккумулирования данных по каждому направлению. Вот этим и займутся люди из тех групп.

— Хорошо, так и поступим. Теперь переходим к вашим проблемам, товарищ Громов. Мне сообщили, что патентом по ножным протезам заинтересовались за рубежом, причём даже из капиталистических стран. В связи с этим я дал команду открыть и вам инвалютный счёт. Не всё ж у «Прометея» цыганить валюту, — усмехнулся Андропов. — С оборудованием нет проблем? Может, чего-то не хватает?

— По протезам есть всё, — ответил Родион. — А вот по автомеханике кое-каких компонентов недостаточно. Я понимаю, что основной конвейер АЗЛК и наш — это две большие разницы, но как бы мы тоже выпускаем машины, да ещё доводим до ума экспериментальные образцы… В общем, думаю, что кое-что нам бы не помешало прикупить… и не только нам, но и химзаводу, — кивнул он на Филиппову. — Мы же с ними плотно контактируем.

— Согласна, — кивнула та. — Нас уже проинформировали, что на химическом заводе будет реконструкция — достроят недостающие цеха и закупят часть техники, но нам бы конкретные позиции, а не всё до кучи.

— Насколько меня проинформировали, оборудование будет поставляться только по вашим прямым заявкам. Я правильно понимаю, что вы готовы работать по нескольким перспективным направлениям?

— Дело в том, что товарищ Иванов позиционирует нас на эталонное производство. То есть мы можем синтезировать у себя на заводе любое химическое вещество или готовый продукт, а уж дальше, после формирования документации по технологии изготовления, его отдадут для тиражирования по стране.

— То есть вы можете синтезировать всё, начиная от безобидных резиновых прокладок и сальников до высокотоксичного топлива для ракет?

— Я раньше работала на экспериментальном химическом заводе, где выполняли частные заказы по всем направлениям, — улыбнулась она. — Да и База знаний обширна. Так что постараюсь выполнить все заказы, какими бы сложными они не были.

— Василиса Андреевна у нас на все руки мастер, — добавил Иванов. — Даже в медицине понимает — воссоздала панацею для людей, попавших в автокатастрофы, помогающую увеличить скорость заживления травм.

— А такое вещество существует? — удивился генсек.

— Да, это метадизоксобромол. Уже несколько человек спасено с его помощью. Только при его изготовлении нужно держать ухо востро — чуть зазевался и получил яд вместо панацеи.

— А если мы монополизируем производство этого препарата конкретно в Рябиновске? — сразу оживился Андропов. — Что для этого нужно?

— Думаю, что отдельную лабораторию и ряд реактивов. Ну и фасовочную тару. При наличии всех ингредиентов можно наладить производство для всех служб страны в одном месте.

— Я дам команду, чтобы на вашем заводе построили отдельную линию для этого, — пообещал генсек. — Как обстоят дела по остальным новинкам от потомков?

— НПО «Гефест» может подключиться, если того требуют обстоятельства, — ответил Громов. — Разберём, составим чертежи и можно копировать.

— То есть проблем не будет?

— Юрий Владимирович, у нас есть База Знаний. В ней много чего интересного, — улыбнулся Родион.

— Да я уже в курсе, что вы привезли с собой настоящее сокровище. Поэтому станем планомерно воплощать в готовые образцы все разработки из него.

— Осталось снабдить нас микропроцессорами, — усмехнулся глава «Гефеста».

— Сейчас в Рябиновске собрано такое количество строительной техники, какого не было ни на одной стройке СССР. Самая передовая техника, самые толковые строители делают город будущего. За несколько месяцев «Прометей» получит новые цеха и линии.

18 апреля 1983 года. г. Рябиновск. ЦСБ. утро

Майор Рокотов откровенно устал за эти две недели, что ознаменовали наплыв строительной техники и людей. Это обычному человеку всё просто — отвёл участок под вагончики и технику, обозначил фронт работ и занимайся своими делами, а начальнику контрразведки предстояло перелопатить всю базу данных МВД по преступникам и такую же базу ФСБ по шпионам. Но почти три тысячи человек, что прибыли на строительство — уровень заоблачный даже для искушённого в этом деле человека. С таким ворохом работы приходилось наплевать на выходные. Поэтому пришлось приостановить съёмки в фильме и даже привлечь Ксению к своей работе. С момента их негласного воссоединения в семью он не только обучал девушку некоторым премудростям работы по основе сбора информации и противодействию оному, но и привлекал в качестве помощницы на авральные мероприятия, как сейчас. Тот ОРИ, что Иванов собрал ему почти на коленке, сейчас трудился в поте лица, сканируя фотографии из паспортов и сравнивая их с базами данных. Двоих будущих преступников удалось найти в милицейской базе, но в обоих случаях место и дата преступления находилась достаточно далеко впереди — только в 90-е годы. А вчера и сегодня Рокотов поручил Ксении загрузить часть фото в базу ФСБ. Просто для контроля. И сегодняшнее утро принесло улов.

— Ю-у-ур… — негромко позвала его девушка.

— А.

— Глянь, что высветилось на мониторе, — ткнула она пальцем на ноутбук.

— Ну-ка, ну-ка… — он вгляделся в информацию и почесал затылок. — Ну что, Ксюш, поздравляю… ты нашла шпиона…

— Что, правда? — она округлила глаза. — Ничего себе…

— Значит, сидишь на стуле тихо и никому ни гугу… а я метнусь к Остапову.

— А он меня не накажет? Ну, что я к такой информации допущена?

— Быстро заполни вот этот документ, — Рокотов взял из папки несколько листов, скреплённых между собой. — Потом отложишь их вот сюда, на полку.

— Хорошо, — кивнула она.

Майор быстро дошёл до кабинета Остапова.

— Разрешите, товарищ генерал?

— Заходи, Юрий Валентинович. Ну, какие новости?

— Десять минут назад мы с Ксенией нашли шпиона иностранной разведки.

— Ты ничего не путаешь? — сразу посерьёзнел он.

— Паспорт выдан на имя Ковнера Иосифа Самуиловича, а в базе ФСБ он числится как Ковнер Ицхак. По их данным это сын Абеля Ковнера — израильского поэта и прозаика, подпольщика вильнюсского гетто, партизана, лауреата Государственной премии Израиля за 1970 год. Его отец принимал участие в активном противодействии гитлеровской Германии. Так что немцы заочно приговорили его к расстрелу.