— Блин, точно! — неподдельно обрадовалась Шокина.

— Я ещё раз напомню тебе, что создаётся новая служба, курирующая не только производство всего оборудования этого направления, но и работу в создаваемой глобальной компьютерной сети.

— Ничего себе… Наверное замом, да?

— Главой, тёть Лен, — усмехнулась Невская. — Так что отчёты тоже будешь направлять лично мне.

— Обалдеть вообще…

— Так что соберись и не реагируй на мелкие недочёты. Не ошибается тот, кто ничего не делает.

Наконец кавалькада машин прошла виадук перед Рябиновском и устремилась на финишную прямую. Рокотовы решили обосноваться в гостинице, а Шокина захотела отправиться к Татьяне Александровне. Александр Петрович заехал в ЦСБ, чтобы узнать новости, и сразу же получил информацию, что Катя Иванова уехала в роддом. Как только Костя узнал такую новость, бросил все дела и поехал к ней. У самой палаты он столкнулся с предриком.

— Тёть Лен, ну как она?

— Поздравляю, у тебя сын! Три триста сорок! Богатырь! Как назовёте? Уже решили?

— Конечно! Сергеем. Сергей Константинович Иванов… звучит?

— А то! Да ты не переживай, я уже послала толковых людей в Калачеевск, чтобы выбрали одежду для новорождённого. Заодно сообщила эту новость в обком, — подмигнула она. — Захаров знаешь как замельтешил? Обещал к завтрашнему дню обеспечить всем необходимым. Даже коляску гэдээровскую или югославскую. Предлагал прислать опытного гинеколога для осмотра, но мне тут сообщили, что и наши лицом в грязь не ударили. А уж с тем оборудованием, что теперь имеется в нашей больнице… Это просто сказка, Костя. Кстати! Как повидаешься с супругой, имей в виду, что на вечер, в 18:00, запланирован сабантуй в вашей столовой, — подмигнула она ему. — Отказ от участия не принимается — явка строго обязательна! — предрик погрозила ему пальцем. — Я сейчас заеду в этот… как его… ЦСБ и оповещу генерала.

Тремя часами позднее. Там же

Хорошо, что Рокотовы не стали форсировать события, а дали будущим сватам время на подготовку. Василиса Андреевна сразу засуетилась и отправила молодёжь в магазин за продуктами, а сама стала накрывать праздничный стол.

Шокина нагрянула к невестке, но той не оказалось дома, и здесь выручили соседи, дав позвонить и сообщив номер городского телефона регистратуры, а уже оттуда информация дошла и до Татьяны Александровны. Уже через час та, запыхавшаяся, добралась до соседской квартиры, откуда Елена Викторовна была забрана под тёплое крылышко невестки.

— Ну, рассказывай — какими судьбами снова к нам?

— Понимаешь… — Лена не спеша передала самую свежую информацию.

— Ага… значит, здесь намечаются подвижки… Тогда сегодня попрошу Катю не бросать тебя на полдороге.

— Тань, она в курсе всего, только…

— Что?

— Катя и Алексей скоро переедут в Москву.

— Что??

— Твоя дочь так высоко взлетела… — помотала та головой. — Представляешь, она будет жить в… — Шокина назвала адрес.

— Ничего себе… — Ермакова резко мотнула головой, и её лицо изобразило нешуточное удивление.

— Фактически, я буду у неё под контролем, но она не только обещала защиту, но и всяческое содействие.

— Насколько помню, этот дом находится под опекой КГБ…

— Таня, она, как я слышала, становится начальником какой-то инспекции… Ты хоть представляешь себе тот уровень, если эту инспекцию курируют на самом верху Комитета?

— Только бы у неё не взыграло зазнайство от такой должности, — покачала головой Ермакова.

— Будем надеяться.

9 марта 1983 года. г. Калачеевск. Утро

Первый секретарь обкома только пришёл на работу и собирался выпить чашку кофе, когда зазвонил телефон. Поморщившись, как от надоедливой мухи, Николай Дмитриевич взял трубку.

— Слушаю.

— Товарищ Захаров, звонят из Тамбова. На проводе товарищ Хомяков, — известила его секретарь.

— Соединяй.

— Алло, Николай Дмитрич, здравствуй.

— И тебе не хворать, Сан Саныч.

— Я-то нет, а вот мой сын… попал, как кур в ощип.

— Что случилось?

— Да понимаешь, вчера со своей девушкой поехал отмечать Международный Женский день в одном из тамбовских ресторанов… Потом их потянуло покататься… ну и не вписались в поворот… В общем, её спасти не смогли, а он с переломами попал в больницу. Медики разводят руками — прогноз неутешительный: может на всю жизнь остаться инвалидом. А мне тут птичка шепнула, что у тебя в Рябиновске есть чудо-санаторий…

— Сан Саныч, ещё нет, но намечается. Я толком не знаю — там тайны за семью печатями, но директора местного химзавода после автокатастрофы собрали по частям, и он уже вышел на работу.

— Как это ты не в курсе?

— А так… там уровень президиума ЦК, кагэбэшников пруд пруди… какой тут партийный контроль на местах… одно название…

— Слушай, Коль, помоги, а? Жена в реанимации, как только узнала о проблемах сына… у неё сердце не выдержало… Ну, наверняка же есть номерок из Москвы? Звякни, а?

— Ладно, потерпи десять минут, а я потом отзвонюсь.

— Хорошо, сижу на телефоне.

Захаров полез за записной книжкой, и, достав её, снова взял трубку.

— Здравствуйте, прошу соединить меня с товарищем Соломенцевым… нет, по личному вопросу… ага, жду.

— Доброе утро, товарищ Захаров.

— Здравствуйте, Михаил Сергеевич.

— Мне сообщили, что у вас личный вопрос. Слушаю вас.

— Понимаете, Михаил Сергеевич… тут вот какое дело… — он передал новость из Тамбова и замолчал, ожидая решения.

— Я понял вас, товарищ Захаров. Ввиду того, что это закрытый город, разрешаю выезд только в сопровождении товарищей из вашего отдела КГБ. Пусть свяжутся с товарищем Остаповым и согласуют время и дату приезда. Все основные моменты пребывания в Рябиновске должны быть скоординированы с ними. От товарища Хомякова требуется неукоснительное их соблюдение. Узнаю, что он доставил мне хлопот, накажу. Всё понятно?

— Конечно! Спасибо вам большое, Михаил Сергеевич.

— Пожалуйста.

Захаров клацнул по рычажкам телефона и набрал тамбовский номер.

— Алло, Сан Саныч…

— Да, Коль. Чем обрадуешь?

— В общем, так… — он передал слово в слово указание Соломенцева. — Только не проявляй ненужной инициативы. Там у них по безопасности генерал-майор КГБ… не дай бог, ты полезешь в бутылку… тогда даже я уже не спасу!

— Я что, идиот? Сейчас, после нашего звонка, сам поеду в тамбовское Управление и поговорю кое с кем. Есть там у меня знакомец.

В тот же день. г. Рябиновск. Вечер

За эти несколько дней много воды утекло. Главным событием стал приезд двух бригад из «Совстроя» на стажировку. Успешно пройдя режим и инструктаж, люди Копытина сразу включились в монтаж. Фёдор Михайлович сам, засучив рукава, полез в люльку-подъёмник одной из автовышек, чтобы разобраться в тонкостях нового перспективного направления работ. Пока он и его зам плотно обучались практическому монтажу оптоволокна — сегодня они оба должны прокинуть очередные метры оптического кабеля под руководством Алексея Невского и Артёма Соколова, Катерина насела на их четверых сотрудников — пуско-наладчиков нового оборудования. Показывались готовые образцы техники, рассказывалось о методах варки оптоволокна и нюансах тестирования и настройки.

Генерал-майор Остапов в это время прорабатывал условия неожиданного приезда тамбовчан. Не забыв поставить в известность «Второго» и получив от него «добро», сейчас он обговаривал сценарий встречи коллег из Тамбовской области.

Громовы, Рокотовы и Филипповы обсуждали перспективы развития сборочного цеха АЗЛК в Рябиновске. Сначала между собой, а потом и с подключением директора местного механического завода. Новый статус этого завода стал для Бубнова громом среди ясного неба — перспективы такие, что дух захватывало. Андрей Ильич в душе уже наплевал на план и последствия отказа от него — на горизонте замаячили такие условия для работников завода, которые в один момент выводили их в категорию привилегированных сотрудников.

— У меня есть две бригады, которые раньше налаживали всю собираемую технику, — известил он всех. — Если Родион поможет с обучением их новому направлению, считайте, что сборщики на конвейере у нас есть. Идём дальше… Изготовление запчастей к машинам станет золотым дном для наших токарей и слесарей. При наличии всех компонентов обязуемся выпускать только качественные изделия. Я там такие условия поставлю, что никакого левака или брака в помине не будет.