— Нет, он убил обоих молотком для приготовления отбивных, — сказал Перов, — как и в случае убийства Тарасовой, преступник открыл дверь ключом, вошел в кухню, взял молоток и в спальне убил Волкову, затем ее дочь Наталью….

— А кто обнаружил тела? — спросил Севрюков.

— Тела обнаружили спустя четверо суток, — информировал Перов, — по запаху, трупы начали разлагаться….

— А что еще интересного по этому убийству? — спросил Севрюков.

Перов вновь открыл папку и просмотрел ее содержимое.

— Объявили в международный розыск, но пока тишина, — проговорил Перов, — мне не понятно до сих пор, зачем они убивали семьи? И еще один общий признак — вылет утром после убийства в Вашингтон.

— Я уверен, что билеты на самолет Плотникову, Тарасову и Волкову приобретал тот человек, «брат», явно из ОПГ, — строил версию Севрюков.

— Поручи проверить этот факт Пашкову, — приказал Сергей, — хотя мне и так понятно, что кто-то этими призраками руководит.

Севрюков задумался на некоторое время, затем резко оживился.

— Сергей Константинович, — предложил он, — давайте все-таки возьмем в разработку главного и лечащего врача онкологического диспансера?

— Хотя это и общий признак, но думаю, ничего мы там не узнаем, — выразил сомнение Перов, — да, болели, да не смогли спасти их и они скончались…. Что еще? Меня беспокоит профессор Липчевский, давно отправили ему ткани и кровь Плотникова-Долгого и до сих пор он не звонит….

— Не мудрено, случай просто уникальный, — высказал свое мнение Геннадий, — такого криминалистика еще знала, наука тоже…. Что касается разработки онкологического диспансера, то у меня есть кое-какие подозрения.

Перов вопросительно посмотрел на Севрюкова.

— Выкладывай! — почти с безразличием произнес он.

Севрюков достал свою папку, открыл ее и посмотрел какую-то справку.

— Я запросил отчеты всех онкологических диспансеров и выяснил любопытный факт, — начал Севрюков, — почти во всех диспансерах пациентов, у которых рак в последней стадии выписывают умирать на дом. Им уже ни чем нельзя помочь, а вот именно в том, где скончались Плотников, Тарасов и теперь Волков, их оставляют умирать в палате.

Перов с непониманием взглянул на Севрюкова.

— Ну и что здесь подозрительного? — с недоумением спросил он.

— То, что мест в диспансерах всегда не хватает, — развивал свою мысль Геннадий, — люди в коридорах лежат, а безнадежно больных держат до последнего….

— Это, больше к коррупции относится, — высказался Перов.

Севрюков начинает нервничать. Его лицо краснеет, взгляд становится колким.

— Вряд ли, мне кажется здесь что-то другое, — возразил Севрюков, — но «в лоб» спрашивать об этом главного врача глупо и я предлагаю внедрить туда своего человека….

Перов задумывается на некоторое время.

У тебя есть в штате врачи и медсестры? — с ехидной улыбкой спросил он, — или ты уборщицу хочешь внедрить? Она тебе узнает, чем там полы, например, моют….

— Зря смеетесь, Сергей Константинович, — вспылил Севрюков, — у нашего судмедэксперта Ольги Иванниковой, дочь оканчивает медицинский институт и у нее начинается то ли практика, то ли интернатура…. Если Шлыгин посодействует ее трудоустройству, то через нее узнаем, что там происходит. Можно установить прослушку в кабинете главного врача….

Перов задумывается. Он молчит и трет виски пальцами рук.

— Я к чему это предлагаю? — не унимался Севрюков, — если узнаем что-то подозрительное, то сможем устроить засаду.

Кому, Геннадий? — с ехидцей спросил Сергей.

— Допустим, мы узнаем следующего пациента, кто умрет в диспансере, — горячо объяснял Севрюков, — организуем наружное наблюдение за его квартирой, и если там появится «призрак», мы его арестуем и допросим. Надо работать на опережение, иначе мы будем только регистрировать «висяки»!

Перов снисходительно посмотрел на Севрюкова.

Хорошо! — согласился он, — готовь внедрение, я переговорю со Шлыгиным.

Здание ФСБ на Лубянской площади имеет свою историю. Еще в конце XIX века страховым обществом «Россия» было решено построить жилой дом. Был объявлен конкурс для лучшего проекта, который выиграл Н.М. Проскурнин. В дальнейшем, вместе с выдающимся архитектором А.В. Ивановым, проект был доработан и реализован до 1900 года.

Помещение в доме сдавались в аренду, как под жилые квартиры, так и под магазины и разнообразные торговые помещения. Из-за удачной планировки и прекрасной архитектуры сооружения, аренда помещений стоила в среднем в 2–3 раза дороже, чем в других домах в Москве. В этом доме родился и вырос известный генетик Владимир Ефраимсон.

Дом на Лубянке в начале XX века был довольно прибыльным и приносил владельцам солидный доход. Но в конце 1918 года были ликвидированы все страховые компании, и дом перешел в национальную собственность государства. Достаточно долго решался вопрос, кому именно отдадут в собственность здание. Изначально было решено отдать дом Московским профсоюзам, но буквально через несколько дней в него заехали представители НКВД. В течение нескольких дней, работники НКВД выселили всех жителей и арендовали квартиры в доме. Со временем, дом переходил в распоряжение различным государственным органам, НКВД, КГБ, ОГПУ. А с 1991 года — стало собственностью российских спецслужб, впоследствии переименованных в ФСБ.

С 1920 года здание ФСБ овеяно дурной славвой, поскольку там создали внутреннюю тюрьму госбезопасности, в которой пребывало много личностей, среди них наиболее известны Николай Бухарин, Александр Солженицын, Сидней Рейли, Борис Савинков, который погиб в этой тюрьме. Но, несмотря на прошлое, сейчас в нем царит очень спокойная обстановка, работают служащие, охраняющие безопасность страны.

В кабинете генерала армии ФСБ Гурова не всегда было спокойно. Внешне, конечно, все выглядело вполне умиротворенно, но только хозяин кабинета знал, что скрывается под видом внешнего спокойствия службы. Шпионаж существовал всегда, по крайней мере, со времен Прометея, который осуществил несанкционированную другими богами передачу людям совершенно секретной технологии получения огня, что впоследствии привело к космическим полетам. Человек всегда стремился знать как можно больше о соседях. В нашу постиндустриальную эру информация приобрела решающую роль.

Сбор сведений о фирмах и частных лицах осуществляется самыми различными способами, причем большинство из них не являются таинственными или секретными. Это относится, в первую очередь, к открытым сведениям, то есть информации, почерпнутой из газет, книг, научных и технических изданий, официальных отчетов, рекламных материалов и Интернета. Подобным образом работает большинство разведок мира. Такая деятельность ведется основательно, при этом нужно не упустить ничего, что могло бы оказаться полезным. Понятно, что для «процеживания» требуется группа аналитиков, способных выловить из моря документов «золотую рыбку».

В ряду источников конфиденциальной информации люди занимают особое место, ибо способны выступать не только обладателями конфиденциальной информации, но и субъектами злонамеренных действий. Люди являются обладателями и распространителями информации в рамках своих функциональных обязанностей. Помимо обладания сведениями, люди способны их анализировать, обобщать, делать выводы, а также при определенных условиях скрывать, воровать, продавать информацию и совершать иные криминальные действия вплоть до вступления в преступные связи с иностранными спецслужбами и разведкой.

Генерал сидел за большим столом, просматривая папку с бумагами. Оторвавшись от документов, он нажал кнопку селектора.

— Слушаю Вас товарищ генерал армии! — послышалось из динамика селектора.

— Олег Васильевич, зайдите ко мне! — попросил Гуров.

— Слушаюсь, товарищ генерал армии! — отчеканил динамик.

Гуров продолжил просматривать папку. Входит генерал-полковник Олег Васильевич Фудков.

— Явился по Вашему приказанию, товарищ генерал армии! — доложил Фудков.