— Володь, ты, наверное, сразу иди по соседям с опросом, — обратился Севрюков к своему напарнику Пашкову, — здесь работы криминалисту на час, не меньше.
Пашков кивает головой в знак согласия и уходит. Криминалист Желобов фотографирует обстановку в прихожей. Отблески вспышки его фотоаппарата вскоре прекращаются, и он входит на кухню.
— Бытовуха, похоже, жесткач! — констатирует криминалист.
Перов с Севрюковым, не отвечая на его выводы, идут в ванную. Вид в этой комнате впечатляет, на полу лужа крови, в ванной животом вверх плавает тело женщины с двумя ножевыми ранами — одна колотая в живот, вторая в область сердца. Ванная полна воды, красной от крови. Ночную рубашку женщины убийца разорвал во время борьбы, оголив ей грудь.
— Что скажешь, Геннадий? — спросил Перов Севрюкова и лукаво посмотрел ему в глаза.
Севрюков очень не любил этого взгляда Сергея и немного терялся, когда тот смотрел на него своими хитрыми глазами. Геннадий сосредоточился и еще раз осмотрел комнату.
— Очевидно, женщина получила ранение в живот на кухне, — сказал Севрюков, — сопротивлялась! Убийца втащил ее в ванную и добил ударом в грудь.
Перов удовлетворительно кивнул головой, и его лицо теперь сияло благодушием. Он всегда так делал, если мнение опера совпадало с его выводами. Это смена выражения лица подбадривала Севрюкова и стимулировала его дедукцию.
— Похоже, Геннадий! — согласился Перов, — но орудия убийства не видно пока! Давай пройдем в гостиную комнату.
Оленька! — обратился Сергей к судмедэксперту Иванниковой, — приступай к осмотру трупа.
Перов и Севрюков уходят в гостиную. Судмедэксперт Ольга приступает к осмотру трупа женщины. На полу гостиной в луже крови лежат два трупа, мальчика лет десяти и девочки младше его на вид. У мальчика колотая рана груди, у девочки перерезано горло. Здесь же множество кровавых следов от мужской обуви. Перов вопросительно посмотрел на Севрюкова.
— Твоя версия, Гена? — спросил Перов.
— По виду ран дети убиты тем же орудием, — ответил Севрюков, — следов босых женских ног нет. Из этого вывод — убийца разделался с детьми после того, как убил мать. До этого они, наверное, сидели на диване. Вероятно, были до смерти испуганы.
У Перова вновь загорелся огонек хитринки и иронии в глазах.
— А почему не звали на помощь? — спросил он, — дети бы кричали очень громко, испугавшись, они не могли находиться в состоянии оцепенения.
— Откуда Вам это известно, Сергей Константинович? — с той же иронией спросил Геннадий, — может быть, и кричали…
— Тогда соседи услышали бы их крики и позвонили в полицию еще ночью, — отрицательно мотая головой, ответил Перов.
— Сейчас Пашков опрашивает соседей и может кто-то покажет, что слышал крики, — не сдается Севрюков.
— Вряд ли! — спокойно и уверенно ответил Сергей, — если бы кто-то слышал, нам бы уже на лестничной площадке сказали об этом. А то ведь народ-то у нас странный пошел — айфонами пытаются снять даже такой ужас, а потом выкладывают в Интернет. С ума сходят люди! Я смотрю на это, и меня злит современный дебилизм.
Перов и Севрюков входят в спальню, осматривают комнату. Здесь беспорядка нет, на кровати видна примятая простынь, которой, по-видимому, укрывалась вдова. Платяной шкаф открыт, но все вещи в порядке. Перов внимательно смотрит на пустую коробку для мужских ботинок, лежащую внизу шкафа. Закончив осмотр, Перов с Севрюковым направляются в детскую спальню. Там тоже ничего привлекающего внимания нет. На кровати лежит одеяло, постель помята. Перов и Севрюков уходят в гостиную, где криминалист и судмедэксперт продолжают работу.
— Картина вроде бы ясная, — неизвестно, кому сказал Перов, — не понятен пока мотив убийства.
Севрюков соглашается со следователем кивком головы. Он сосредоточенно думает о чем-то.
— Да, это небогатая семья, — соглашается опер, — и ограбление само по себе отпадает. Может маньяк?
Перов усмехнулся и с иронией посмотрел на коллегу.
— Не думаю, — произнес Перов и тут же обратился к Иванниковой, — Оленька, скажи время смерти матери. Ты же уже смотрела ее труп?
— Ориентировочно, с двух ночи до четырех, — ответила Ольга, отвлекаясь от осмотра трупов детей.
— Гена, как ты представляешь себе этого маньяка? — хитро прищурившись, спросил Перов, — приходит в два часа ночи, звонит в квартиру: «Откройте, я маньяк убить вас пришел», ему отвечают: «Минуточку, я только посуду помою…», открывают, и он убивает всех….
— Это я, не подумавши сказал, Сергей Константинович! — ответил Севрюков, виновато опуская голову.
— То-то же! Маньяки жертв на улице дожидаются, — бурчал следователь, разглядывая рану на груди мальчика, — а здесь ночью пришел знакомый, иначе ему бы дверь не открыли. …Но почему ночью-то? Знакомые по ночам не шастают…
— Вообще ужасно смотреть на убитых, — вступила в разговор судмедэксперт Иванникова, морщась от вида детских трупов, — детей-то за что убивать? Сколько работаю, не могу привыкнуть к такой жестокости….
— Детей убили, как свидетелей! — коротко пояснил Перов и тут же обратился к криминалисту, — Славик, ты внимательно посмотри дверь шифоньера в спальне. Отпечатки не забудь, сними. Двери шкафа открыты, но видно, что в нем ничего не искали, в противном случае вещи разбросали бы. Мне кажется этот факт значимым.
Севрюков вышел из комнаты и вскоре ввернулся с Хлопиным. Следователь с удивлением посмотрел на участкового.
— Лейтенант, а ты чего пост оставил? — с улыбкой спросил Перов, — стояк же украдут!
Хлопин указал жестом руки на Севрюкова.
— Да, вот же капитан пригласил, — сказал Хлопин, — на площадке уже нет никого, разошлись все.
— Я привел тебя, чтобы ты рассказал нам о Плотниковых! Знаешь эту семью? — спросил участкового Геннадий.
— Обычная семья, — выдавил из себя Хлопин, — Плотниковы их фамилия. Месяц назад вдова похоронила мужа. Нормальный был человек, спокойный, не злоупотреблял. По крайней мере, жалоб на него никогда не поступало…
Перов пристально смотрит на участкового, посылая ему взглядом свое недовольство.
— Где работали супруги, знаешь? — спросил он.
Хлопин на секунду задумался.
— Виталий работал машинистом в метро, она там же, но кем, не знаю, — ответил участковый.
Перов смотрит на криминалиста. Вячеслав снимает отпечатки с поверхности полированной мебели. Затем переводит взгляд на участкового и продолжает задавать ему вопросы.
— От чего умер Плотников? — спросил Перов.
— Извините, не осведомлен! — ответил Хлопин, пожимая плечами.
— Лейтенант, а соседей хорошо знаешь? — вклинился в опрос участкового Севрюков.
— Тот, что снизу, — ответил Хлопин, показывая пальцем в пол, — …ну, который вызвал сегодня слесаря, нормальный дядька…, тот, что справа выпивает частенько. Однажды на него жаловались, жену свою гонял, но она не писала заявления….
Перов смешно копирует Хлопина, показывает рукой на стену.
— А через эту стенку которые? — ехидным голосом спросил Перов, — лейтенант, мы так и будем писать «сосед через стенку»…. Фамилии у них имеются?
— Я вообще-то не знаю, понимаете, товарищ майор, невозможно всех знать на участке, — раздраженно ответил Хлопин.
— Слесарь входил в квартиру? — продолжил Перов.
— Он дальше прихожей не пошел, — ответил Хлопин, — сказал мне, что водовод перекроет на время в подвале, а после приедет и сделает. Ему стало плохо от вида крови….
Перов с раздражением смотрит на участкового. Видно, что он недоволен его работой.
— Ну, а ты, лейтенант, входил в квартиру? — с раздражением спросил Перов.
Хлопин не меняет позы по стойке смирно. На лице появляются капли пота.
— Я заглянул в гостиную и сразу же вышел, — ответил Хлопин.
— Ну, а вода где лилась? …Что же мне приходится вытягивать из тебя, — почти закричал Перов, — нельзя, лейтенант быть таким тупым… как стояк!
Хлопин резко подтянул живот и выпрямился, как можно больше.
— На кухне, скорее всего, — ответил он, — было слышно, как шумела струя из крана….
