«Однако цыган их смог заполучить. Неужели его курирует безопасность? Только этого мне ещё не хватало», — пронеслась в моей голове неприятная мысль.
Против иномирных тварей и контрактников, впустивших в свое тело демона, такие пули ещё более эффективны. То-то моим мимикам так досталось. Теперь буду иметь в виду данный момент.
Прояснил я и момент с маскировкой. Ни накидки, ни подстилки тут были не причём. Василь вручил своим помощникам крупные ампулы с чёрным порошком перед тем, как залечь в окопчики и приказал раздавить их и высыпать содержимое на голую кожу. Порошок скрывал от чужих чувств всё до той поры, пока не начинались резкие активные действия. То есть, лежать в окопах можно было хоть сутки, но едва раздались выстрелы, как эффект невидимости пропал.
— Ладно, сегодня живи, — сказал я пленнику, когда вытащил из него всё, что мог. Нет, он мог рассказать ещё много чего. Вот только я не знал про что спрашивать. Сам же раненый энтузиазма не проявлял. — Завтра покажешь мне парочку схронов с оружием, про которые знаешь.
— Да я сдохну к утру! Мне бы хоть к какому-нибудь врачу или знахарю, — тяжело произнёс он и пошевелил культей.
— Не сдохнешь.
Рохлина я отправил в подвал, оставив ему немного еды с водой и дав обезболивающее с антибиотиками. Плюс витамины для поддержки более-менее, рабочего состояния организма. Дозы получились конские. От таких потом язва вылезает, печень циррозом обзаводится, и почки начинают шалить. Вот только будет ли у этого человека пресловутое «потом»?
С ним я оставил двух мимиков в обличии волков.
— Эти звери такие же, как тот монстр на улице, — предупредил я мужчину. — Не балуй, если не хочешь проблем. Есть шанс, что будешь мне полезным и дальше, если согласишься мне служить. Тогда останешься жить.
— Да я еле шевелюсь. Как бы сам не сдох, — ответил он мне.
— Не сдохнешь, — зло усмехнулся я.
Вместо отдыха пришлось взяться за свои записи в поисках подходящей твари, на которой можно будет путешествовать по весеннему лесу, в котором земля насквозь пропитана влагой, а кое-где овраги всё ещё завалены по самые края льдом и снегом. В первую очередь меня интересовали существа с максимальной долей демонической крови, а не просто животные вроде рысей, чьи шкуры я продаю. И такая тварюшка нашлась. Отдалённо она напоминала носорога, но с телом и ногами больше подходящими для слона. Вся голова была усеяна рогами и шипами. Пара крупных на морде, два коротких росли вниз из подбородка. Три расположились от глаза в сторону шеи. Крупные уши выглядели кусками фанеры, в которую ввернули десятки саморезов — мелких шипов. Длинный хвост волочился по земле и имел на конце костяную булаву с острыми гранями. Грубая камнеподобная шкура также была покрыта мелкими шипами. В высоту существо достигало пяти метров в холке, и столько же было в длину. Тело покоилось на тумбообразных ногах с подошвой сантиметров шестьдесят и длиной свыше двух метров.
Едва забрезжил рассвет, как я наведался к пленнику. Тот был жив, хотя выглядел так, что в гроб краше кладут.
— Готов к труду и обороне? — поинтересовался я у него.
Тот вяло зашевелился, посмотрел на меня мутным взглядом и прохрипел:
— А если нет, то ты меня оставишь в покое?
— Мечтай, Максим Сергеевич, мечтай, — недобро ответил я. — Но в принципе, если тебе тяжело настолько, что не можешь двигаться, то я могу тебя оставить в покое.
Тот секунд пять смотрел мне в глаза, потом слабо мотнул головой:
— Ну, уж нет, обойдусь я от такого предложения покоя.
Вколов раненому новую порцию лекарств и подбодрив допингом, который имелся под рукой, я погнал его наружу. Сам я на ходу успел перекусить всухомятку. Рохлину из еды предлагать ничего не стал. Не по причине жестокости, просто в текущем состоянии ему кусок в горло не полезет. А то, что сможет проглотить, потом всё равно вылезет наружу. Зато подкисленной лимоном воды он выхлебал полтора литра. И потом всю дорогу прикладывался к двухлитровой пластиковой бутылке из-под газировки, полной родниковой воды.
Когда он увидел призванного зверодемона, то нашёл в себе силы удивиться.
— Ох, ты ж, млина! — охнул он.
— Нравится? На нём поедем.
За ночь я сделал из верёвок, цепей и брезента с фанерой сиденья на спине чудовища. Вышли они не самыми удобными, но всяко лучше, чем рвать задницы на шипованной шкуре твари. Сразу за головой «коняшки» сел сам, Рохлина устроил позади себя. А за его спиной уселся крупный одержимый ворон. Забирались с помощью лестницы, приставленной к боку призванного создания.
— Максим Сергеевич, не советую нарушать наши договорённости. Если мой слуга заметит какие-то подозрительные действия с твоей стороны, то он пробьёт тебе своим клювом череп, — сообщил я пассажира.
— Даже не собираюсь. Да и сил нет никаких, — вздохнул тот. — Не помереть бы в пути.
— Заканчивай уже ныть, — недовольно поморщился я. — Мужик ты или кто?
Свиту я взял мощную. Над головой кружили два ворона и ястреб, третий ворон следил за пленником. Слева, справа, позади и впереди бежали одержимые собаки с волками и медведь. На охране хозяйства оставил только одного мимика в медвежьей тушке.
Демон пёр по лесу с грацией и напористостью тяжёлого танка. Вот только создавал столько шума, что его за пару километров было слышно. Да и видно тоже, когда выходили на поляны, где деревья росли редко. Молодые деревца призванная тварь ломала, как я когда-то в детстве сухие прошлогодние стебли борщевика. Несколько раз из-за этого чуть нам с Рохлиным не прилетело ветками и крупными щепками. Пара стволов сломалась с оглушительным треском, похожим на выстрел из винтовки. Приходилось постоянно контролировать тварь и одергивать по ментальной связи. И ведь не специально он так, просто туп, силён и оттого слишком самоуверен. Как говорится, носорог плохо видит и слышит, но это проблемы не носорога, а того, кто окажется на его пути.
Скорость у демона так же оказалась на высоте, как и проходимость. Даже по густому лесу он двигался чуть быстрее, чем если бы я бежал трусцой по тропинке. Километров одиннадцать или двенадцать выдавал легко.
Спустя полтора часа вы выбрались на старую лесную дорогу. Лет ей было больше, чем Стоцкому. Разумеется, никто за ней не следил, и сейчас её перекрывали стволы поваленных деревьев с кустарниковой порослью. Для любого транспорта — машины, квадроцикла, грузовика и, пожалуй, трактора, а также лошади она была бы непроходима. А вот мой слонодемон пёр по ней, как пони по набережной, на котором катают детей в праздники. Попадавшиеся изредка под его широченные лапы стволы ломались как спички.
— Там схрон. Мы с дороги до него шли пешком метров двести, — сообщил Рохлин, когда добрались до места. — Здесь лет пятьдесят назад деревня была. Сейчас остались только ямы от подвалов. В одном таком Василь и устроил свой тайник.
— Не страшно ему было прятать криминальную запрещёнку там, куда могут наведаться кладоискатели? — хмыкнул я.
— Сюда не ходят уже лет десять. Вычистили всё, что можно уже давно. Зато есть удобный подъезд.
— Ясно.
К схрону я направил медведя, не рискуя своей шкурой. Мало ли какую подлянку там мог оставить цыган. Но опасения мои не оправдались. Как Рохлин и сказал, неприятных сюрпризов внутри тайника не обнаружилось. Почти на полметра он был завален обломками старинных кирпичей, мелкими плоскими обломками известняка, землёй и трухой от гнилых деревяшек. Под этим мусором лежали три куска крашеной фанеры, накрытых армированным зеленоватым полиэтиленом. Ещё одно такое же полотно, только куда большего размера, обнаружилось в яме. С его помощью Василь защитил от сырости и грязи содержимое.
«Ну-ка, ну-ка, что нам бог послал от щедрот своих?» — с этой мыслью я занялся осмотром находок.
В бывшем деревенском подвале, взятом в «аренду» террористом, лежали несколько брезентовых мешков с металлическими защёлками, ящики типичного армейского вида и кейсы, похожие на инструментальные. Вот только лежали в последних отнюдь не теодолиты и перфораторы с бензопилами, а пистолеты-пулемёты с короткими полуавтоматическими дробовиками. Восемь ПП, четыре дробовика с подствольными магазинами на четыре патрона (пятый можно было держать в стволе), двенадцать АКС-74У, двадцать одна граната РГД-5, десять двухсотграммовых тротиловых шашек, три десятка запалов и огромное количество патронов в бумажных пачках. Но самое интересное я нашёл в последнем кейсе.
