Судя по всему, в поликлинике уже знали о моем назначении. Ключи от кабинета и сейфа мне молча передала секретарь военно-врачебной комиссии Раиса Васильевна Бриль, как только я подошел к окошку регистратуры. Это серьезная и властная женщина лет пятидесяти, но, как я заметил позже, абсолютно надежная и незаменимая в работе.
Войдя в свой кабинет, отметил, что желал бы письменный стол развернуть фронтом ко входной двери, дабы видеть входящих. Вдоль стен — справа и слева от стола стояло два ряда стульев. Подумал, что было бы неплохо левый ряд заменить длинным диваном. Как-то комфортнее будет выглядеть и по-домашнему уютнее. На стол, покрытый зеленной скатертью, необходимо было поставить такого же цвета настольную лампу. И еще обратил внимание на отсутствие в кабинете чашек и стаканов. Окно без штор выглядело обнаженным. Света много в помещении, но как — то неуютно, и в кабинете довольно прохладно. Надо раздобыть масляный стандартный обогреватель и шторы светонепроницаемые, синего или зеленного цвета.
Постучав в дверь, вошла Бриль с бумагами, предложил ей присесть напротив, спросил, как ее имя, отчество, и что за бумаги она принесла. Она подробно доложила по каждому документу, попросила расписаться и поставить печать учреждения. От нее же узнал, что в своей должности одновременно совмещаю обязанности начальника поликлиники, председателя гарнизонной военно-врачебной комиссии, а также являюсь ответственным по обеспечению офицеров и членов их семей санаторно-курортными путевками в военные санатории и курорты Прибалтики, Баку, Черноморского побережья и Крыма.
Одно дело, когда ты увольняешься по выслуге лет, и совсем другое — когда по болезни. Военная пенсия сразу возрастает в разы. Кстати, я уволился по выслуге лет и здоровым, и никогда не пользовался с семьей санаторно-курортными путевками. И сейчас глубоко убежден и считаю неприличным, при живых родителях выезд в санаторно-курортные учреждения, ибо вижу в этом пренебрежение к своим старшим близким.
Попросил Раису Васильевну собрать в мой кабинет на одиннадцать часов весь врачебный состав поликлиники для представления, а затем после них средний медицинский персонал. Заодно поинтересовался, кто печатает отчетную документацию поликлиники, и кто исполняет функции моего секретаря. По тому, как Раиса Васильевна с пренебрежением назвала интересующее меня лицо, упомянув к тому же лишь ее фамилию и имя, но без отчества, я догадался, что отношения между ними далеко не доверительные. Попросил пригласить секретаря немедля в мой кабинет.
Спустя минуту вошла высокая миловидная девушка со стройной фигурой и недовольной гримасой на лица, ей было на вид лет тридцать с небольшим. Представилась Павловой Ириной Станиславовной. Попросил ее присесть напротив меня и спросил с долей иронии:
— Послушайте, Ирина Станиславовна. Кем Вы официально являетесь по должности согласно расписанию, в штатной книге поликлиники? Обращайтесь ко мне, пожалуйста, Руслан Георгиевич.
Лицо собеседницы на глазах стало преображаться и стало вдвое краше, она взглянула на меня своими большими наивными семитскими глазами, и я сразу догадался, что мой предшественник Володя Дудченко довольно скоро пал жертвой красоты этой роковой женщины. Павлова доложила, что официально числится сестрой-хозяйкой, но Дудченко дал ей полставки за работу секретаря. Другие полставки достались Раисе Васильевне. Расспросил об отчетности поликлиники за квартал, полугодие, год и попросил принести прошлогодние копии по всем видам отчетности для сравнения в динамике. После проверки отчетности объявил Раисе Васильевне и Ирине Станиславовне, что работой их удовлетворен и полставки у обеих остаются.
В указанное мной время врачи парами и в одиночку стали заполнять ограниченное пространство кабинета, рассаживаясь вдоль стен, приглушенно общаясь между собой и опасливо поглядывая на меня. Когда все собрались я поздоровался и обратился к коллективу с краткой речью:
— Меня зовут Руслан Георгиевич. Думаю, что нам придется терпеть друг друга весьма долгое время, возможно, даже до моего увольнения в запас, поэтому примите этот факт, как должное и наберитесь терпения на оставшиеся десять лет совместной работы. Я женат и имею троих детей. Жена осетинка, ваша коллега — врач-стоматолог по специальности. А теперь, когда я буду по очереди обращаться к одной из вас, прошу четко называть свою должность, имя, отчество и фамилию- буду записывать в свою рабочую тетрадь.
На знакомство ушло не более пятнадцати минут. Судя по фамилиям и внешности, присутствующие в основном, были русские и украинцы, только окулист Райская Любовь Ефимовна, картавила, и смуглое лицо выдавало ее семитское происхождение. Помню, врачом-оториноларингологом была Миронова Нина Евдокимовна-миловидная, ростом ниже среднего женщина — «колобок», но великолепный профессионал своего дела, врачом-рентгенологом Житник Татьяна Ивановна — украинка из Харькова с красивыми голубыми глазами, два молодых врача-терапевта, вечные соперницы-одногодки Сахно Ольга Константиновна и Драгомирова Ольга Павловна, врачом-дерматовенерологом — Сотникова Светлана Семеновна — москвичка, вышедшая замуж за мичмана из Кронштадта, мастер спорта по лыжам, зубной врач Талалаева Тамара Георгиевна — восточной красоты волжская татарка, одним словом «Гюльчатай». А еще в штате были два врача-хирурга: один в звании подполковника медицинской службы — мой непосредственный заместитель — Сусеев Алексей Николаевич, шумливый холерик и, судя по лицу, любитель выпить. Второй хирург — полная его противоположность — Морозов Александр Анатольевич, гражданский хирург, невозмутимый сангвиник, философ, трезвенник и фотограф одновременно. После врачей пригласил медицинских сестер. В ходе общения с ними сразу выделил двух лидеров: Таню Латман и Таню Лобанову.
На этом предварительное знакомство с коллективом завершилось, и начались трудовые будни. Первым делом предупредил подчиненных, что отныне двери в поликлинике буду опечатывать, открывать и закрывать лично. Открывать поликлинику в 08.00, а закрывать в 18.00. Двери для перехода в 35 госпиталь на ночь будут закрываться на навесной замок и также опечатываться моей печатью.
Вторым делом я посчитал обязательным наличие у врачей и медицинских сестер поликлиники квалификационной категории, и чтобы она, непременно, была только высшей. Добивался этого следующим образом: все представляемые ими отчеты на сдачу квалификационной категории проверял лично, дополняя более объемным текстом, информативными таблицами, графиками и диаграммами в соответствии с требованиями руководящих формуляров. Получались весьма интересные отчеты. Затем проводил с каждым не менее четырех-пяти индивидуальных занятий, вселяя в них уверенность в своих знаниях. Через три года в поликлинике не оказалось ни одного врача или медицинской сестры без категории. Врач высшей категории имел существенную прибавку на пять тысяч рублей, прибавка медицинской сестре составляла три тысячи восемьсот. Перед приездом очередной комиссии я заказал всем врачам и медицинским сестрам нагрудные бейджики из пластика, где после фамилии, имени, отчества и должности, обязательно давалась информация о высшей категории. Проверяющие всегда искренне недоумевали, как мне удалось за весьма короткий срок добиться таких успехов. Отвечаю — водкой и коньяком. Экзамены на категорию сдавались два раза в год в первой поликлинике. Каждый раз за час до них я привозил в поликлинику немереное количество алкоголя, мяса, зелени и фруктов, а также до десяти врачей или медицинских сестер.
В первую же неделю пошел знакомиться с главным врачом госпиталя — подполковником Глуховым Владимиром Андреевичем. Землистый цвет лица и невыдержанность характера говорили о тяжелом необратимом хроническом заболевании. Через полгода он скончается от онкологии. Умирать будет тяжело и всем сотрудникам будет искренне его жаль. На его похороны придет практически весь персонал 35-го госпиталя и 102 поликлиники.
Его место неожиданно для всех займет Петросян Эдуард Мартиросович — начальник школы санинструкторов — неплохой парень и мой друг, но уж больно эмоциональный. Школа занимала левое крыло второго этажа госпиталя. Развал Советского Союза в 1993 году он перенесет весьма болезненно, начнет злоупотреблять алкогольными напитками и затем окончательно сопьется. Жена разведется с ним и уедет домой в Краснодар. Эдуард Мартиросович скончается в 1995 году от остановки сердечной деятельности. Как и предыдущий начальник, он будет похоронен на Кронштадтском кладбище. Петросяна сменит подполковник Рябчук, переведенный к нам с Северного флота. В Ленинградской военно-морской базе также произошли перемены. Полковника медицинской службы Егоренкова отправили на заслуженный отдых. Начальником стал его заместитель Горенко Алексей Юрьевич. Затем через четыре года его сменил полковник Шурга Тимофей Ярославович, а последний начальник медицинской службы, кого я запомнил перед увольнением в запас в 2000 году, был Ефимов Алексей Петрович.
