Артем молчал. Мозг мгновенно обмелел мыслями. Слова Дениса никак не хотели укладываться в логичную картину, ведь не было никаких предпосылок подобного поступка. Артем потер переносицу. Как подобное смогло пройти мимо него?
— Когда ты об этом пообщался с людьми? И как эти люди выглядят?
— Все-таки думаешь, вру, — с удовольствием протянул Денис, будто наконец услышал долгожданные слова. — Ну, думай. Я тебя предупредить, блин, хотел, чтобы ты не доверял ей. Или ты что? Не только трахаешь ее, но и любишь? Любишь, да? Поэтому снова втянул в проект? Она меня, Артем, предала и тебя тоже. А тебя так вообще в первую очередь. Она и тебе подмахивала, и конкурентам заодно. Отличная девчонка! Так, Артем?! Почему бы с такой снова не поработать? Или погоди, а, может, ты знал про Абрамцева? И про то, что она слила сделку конкурентам? Тоже знал?! Я один тут идиот, который все эти годы сопли на ус мотаю?
— Закончил? — Артем массировал складку между бровей, которая никак не желала расходиться. — Я не знал. И ты сам меня уволил. Деньги я тебе вернул. Иск перекупил. То, чем я занимаюсь сейчас, к Лизе отношения не имеет. И то, что она в проекте, не моя идея.
— А чья же тогда это идея, Артем? Кто тебя так не любит?
Кто его не любит? Кому он враг?
Артем стиснул переносицу до боли.
Ерунда. Лиза и До Шэнли? Невозможно. Между ними не может быть ничего общего. Лиза его ненавидит — это очевидно даже слепому. Да и зачем? Им нечего делить. Сам Артем был и остается единственным связующим звеном между ними.
И все же он чувствовал, что пустота между Лизой и До Шэнли заполнена недоступной ему материей. До сегодняшнего дня Артем не считал это достойным внимания, но теперь… если вспомнить… За словами и намерениями До Шэнли к Лизе тянулись незримые нити интереса, лежащего за пределами простого извинения. Что если? Тогда. И теперь.
Возможно, у Лизы тоже есть слабости, которые прошли мимо него. Артем сглотнул пересохшим ртом — она не может пасть так низко.
— Денис, мне надо знать, кто тебе сказал про Лизу и Абрамцева.
— А ты тоже пообщайся с людьми, Артем. И начни с самой Бельской. Только как с предателем, а не как с бабой, которую тебе нравится трахать. Потом даже можешь мне позвонить, я тебя поддержу в сложную минуту.
Денис отключился. Артем обессиленно откинулся на спинку кресла.
— Только не сделай этого со мной, — подумал он. — Даже если он, главное, не ты…
В дверь постучали. Артем набрал было воздуха, чтобы гаркнуть на непрошеного посетителя, — он еще с утра предупредил всех, чтобы ему не мешали приходить в себя, — но не успел сказать и слова: в появившуюся щель просунулась голова Романа.
— Артем Андреевич, Лиза пришла. Примешь?
Артем тут же сел вертикально. Примет ли он? Еще бы. Молодец Лиза. Как раз вовремя.
19.
Артем сидит в кресле, закинув ногу на ногу, и смотрит на меня долгим настороженным взглядом. На столе белое поле бумаг — несвойственный ему беспорядок. Я позволяю улыбку — маркер, чтобы понять его состояние, но он продолжает сидеть обездвижено прямо, только глаза следят, как я приближаюсь. От этого немого знака курится холодок. Я останавливаюсь на другой стороне стола и упираюсь о столешницу ладонями.
— Не ладится? — я киваю на бумажный разгром.
— Не ладится, — эхом отзывается Артем. — Но это больше не твоя забота.
Сухим голосом отвесив пощечину, он тянется к ящику стола. Несколько пачек купюр летят на стол. За ними следует уже знакомая мне черная папка. В ней его экземпляр договора. Сверху шлепается одна папка, которую я до этого не видела.
— Это сумма, о которой мы договаривались. Здесь учтено все. Договор тоже можешь забрать для успокоения. Также возвращаю иск, хотя стоило бы дать ему ход. Но в качестве платы за прошлую ночь дарю его безвозмездно. Ты умница, хорошо поработала. В этот раз не придерешься.
Я смотрю на небрежно сваленные пачки. В висках стучит кровь. Тон его речи опутывает меня колючей рекой, но причина ускользает. Единственное, что может встать между нами сейчас, — это директор До и его вчерашнее предложение. Мог ли он сыграть не только против Артема, но и против меня, раз не получил желаемое?
— Наличные? — насмешливо говорю я, принимая правила пока непонятной мне игры. — Не умеешь переводить на карты?
— Хочу закончить прямо сейчас. Спасибо за работу, Лиза. Ты свободна.
От его слов с гнилостным пушком презрения неприятно саднит самолюбие.
— Я не повезу с собой вот это, — я поддеваю пальцем ближайшую пачку. — Они даже в сумку ко мне не влезут.
— Дам тебе пакет и вызову такси. Или, если хочешь, тебя довезет Роман.
В ответ на его предложение я усаживаюсь на стол, уложив колено прямо на бумаги, и одобрительно говорю:
— Щедро. Все для меня. Но все же любопытно, что произошло. Ночь не задалась?
Он поджимает губы, колеблется, но потом, будто решив что-то для себя, произносит:
— Нет, мне понравилось, как я тебя трахнул. Навеяло приятные воспоминания.
Хлесть. Снова уничижительный удар. Каждая его фраза намеренно бьет пощечиной. Я хватаюсь за эту мысль — намеренно… Он хочет причинить мне боль.
— Хм, тогда вино оказалось недостаточно хорошо? — продолжаю допытываться я, внимательно наблюдая за лицом, но оно не дает подсказок.
Артем подчеркнуто вежливо отвечает:
— Вино хорошее, в отличие от тебя. Ты сама оказалась недостаточно хороша.
Снова обидные слова, и снова я чувствую, что они выбраны не просто так. Артем сморит прямо, немного сощурив глаза, будто пытаясь прикрыться, но за прищуром только тусклая темнота.
— И это ты понял после того, как мы навеяли приятные воспоминания, или до?
Уголок его рта едва заметно дергается.
— К сожалению, после.
Значит, никакой пощады.
«Ладно, у меня тоже крепкая ладонь, и я хорошо знаю, куда могу тебя ударить».
Копируя его подчеркнутую отстраненность, я говорю:
— Жаль, что не оправдала твоих ожиданий. А я ведь предупреждала, что рискованно иметь со мной дело. Отговаривала. Но ты уперся, и даже не ради дела, а, как оказалось, ради удовольствия другого человека, — я усмехаюсь и берусь укладывать пачки в стопку. — Ты вот недавно сказал, что не хочешь, чтобы я тебя разочаровала второй раз. Не знаю, получилось ли у меня, возможно, и нет, но тогда мы квиты. Потому что ты, Артем, в моих глазах рухнул ниже некуда. И, знаешь, это было… неожиданно. Неожиданно приятно, ведь ты почти убедил меня, что мне до тебя такого крутого, умного, напористого очень далеко. А теперь я даже рада. Мне хватило ума понять, где я ошиблась, чтобы не повторять этого снова. А твой хваленый интеллект подкачал. Очень уж хотелось реванша. Но вот ты его получил и одновременно продул во всем. И теперь сидишь в этом бесполезном мусоре и выстраиваешь цели, которые никто тебе не позволит реализовать.
Сложив низкую башенку, я заканчиваю:
— Красота какая. Ладно, я передумала и согласна на предложение. Предоставь мне пакет и Романа. Умницам вроде меня больше не интересно иметь с тобой дел.
— Я тоже передумал, — цедит Артем, и сквозь его толстенную защиту подтекает злость. — Ты наговорила очень много увлекательных и непонятных слов. Хотелось бы объяснений, прежде чем получишь напоследок милостыню.
— Сто тысяч, — нагло заявляю я, игнорируя издевку и глядя ему в глаза. — Консультирую дорого.
— Запредельно дорого, — скалится Артем. — Но допустим, я согласен заплатить сто тысяч, чтобы послушать излияния «униженных и оскорбленных». И да, во второй раз ты меня разочаровала. И тоже неожиданно.
— Деньги вперед, — пожимаю я плечами. — Они того стоят, поверь.
Хмыкнув, Артем достает пачку денег и, отсчитав нужную сумму, кидает на стол. Вокруг башенки возникает красное озеро.
— Я слушаю. Почему ты думаешь, что я продул?
— Очень просто. На самом деле тебе не нужен был До Шэнли, чтобы заключить контракт с заводом и получить технологии. Не такая уж большая проблема выйти на «Соён» и заключить с ними контракт. Может, изначально ты бы не добился таких условий, которые тебе пробил директор До, но лиха беда начало. Однако ты не поверил в себя, а решил, что именно он залог успеха. И что мы видим? Не столь важен оказался проект, сколько участие в нем директора До. Ты получил его, потому что он быстро смекнул, что ты по уши сидишь в прошлом. Да и как не согласиться, ведь он и сам из него не вылез. Ну а для полного успеха ему в проекте понадобилась я. Но не потому, что он хочет загладить вину. Наивно так думать, Артем, он же китаец. Что ему до сожалений. Он извинится тысячу раз, если ему будет выгодно. А выгодно ему было, но не потому, что он жаждал реванша или денег. Ему просто позарез была нужна я, слишком сильно западшая в душу своим неповиновением, и твое падение.