— Так ты думаешь, это ты его совратишь? Ну-ну.

— Я рассматриваю разные варианты.

— Рассматривай. И даже могу дать тебе еще одну рекомендацию. С Романом не стоит переходить дружескую грань. Поверь. И ты точно не будешь первой, кто к этой грани сделает шаг.

— Надо же, какие интересные у тебя сотрудники.

— Да, Лиза. И ты теперь тоже мой сотрудник. Пусть и двухнедельный. И пока ждем, введу тебя в курс дела.

Он встает и идет к столу. Из ящика появляется толстая папка с документами. Даже не заглянув внутрь, я знаю, что там бесконечные иероглифы, схемы, спецификации. Артем, склонившись над столом, являет первый документ.

Я сразу жадно припадаю к тексту. Интересно, как быстро вспомню? Меня захватывает азарт. Под разъяснения Артема бегу вниз по страницам, строка за строкой. С ходу поддается около шестидесяти процентов текста. Многие слова знакомы, но не помню перевод. Совсем незнакомых процентов пять. Это мало. В прошлый раз их процент приближался к семидесяти. Как я могла тогда совладать с этими талмудами, не понимаю. Не иначе, как на постоянном адреналине, открывающем не только второе, но и третье, и четвертое дыхание. Что ж, тогда у меня был отличный стимулятор.

Я усмехаюсь, и тут же получаю вопрос, что меня веселит? Совершенно привычный Артем теперь уже в качественной маске деловитости и нейтрального холодка, сидя на подлокотнике кресла, взирает на меня сверху вниз. Мы снова на подходящем для нас поле. И рубцу лучше стать еще толще и белее. Лучше для нас обоих.

Роман приносит мороженое и мы ударяем рожки друг о друга.

— За начало сотрудничества, — говорит Артем и без паузы продолжает: — Не торопись открывать. Поешь по дороге. Роман, мы на встречу, а ты пока подготовь для Лизы партию документов на перевод и организуй ей стол вон там, у окна. И удобное кресло не забудь. Действительно удобное. Чтобы наш сотрудник не обвинил нас в несоблюдении допустимых условий труда.

— Конечно, Артем Андреевич.

— На какую встречу? — спрашиваю я, поднимаясь и подхватывая папку. — Мы ее не согласовывали.

— Она в рамках сотрудничества, — бросает Артем и идет к выходу. — Тебе придется общаться с представителем завода. Он курирует все вопросы по документации.

— Он в Москве? Один?

Мы почти бежим к лифту. Артем кивает.

Машина, вытянутая и покатая, ждет на парковке. Я тяну ремень безопасности, и Артем тоже пристегивается. На секунду головы сближаются так, что я невольно цепляюсь за темно-серые глаза. Солнце подсвечивает их, обнажая обычно невидимый зеленый крап на радужках. Я вдруг вспоминаю ее, тайную крапчатую россыпь, которую иногда вблизи приоткрывает яркое солнце — крошечный штрих, приводящий когда-то в восторг, а потом забытый под гнетом случившегося. Судорожно отвернувшись, я разворачиваю мороженое.

Мы скользим по улицам Москвы, в тишине поедая мороженое. Мимо проносятся Лужники, МГУ, Воробьевы горы, на фоне них передо мной ширятся забытые старые открытия. С каждым ледяным куском я проваливаюсь глубже и глубже, с ужасом осознавая, что все это было, было на самом деле, и тот, с кем это было, вот он рядом, чужой и близкий. А прошлое, словно в насмешку, быстрыми линиями спешно рисует набросок за наброском — вот я склоняюсь над головой Артема, и губы перебегают от щек к носу, до бровей, вдоль лба, вот за ними следует кончик языка, оставляя влажный след на смеющихся губах, вот непослушные волосы щекочут кожу, отчего Артем морщится и все пытается их победить, вот ему становится все равно: горячие руки тянуться ниже, изучая выпуклости на коже, и смех растворяется в тяжелом воздухе комнаты.

На подъезде к отелю холод скручивает внутренности, но тело мокрое от жара: я жалею, что согласилась на авантюру. Оправившись от случившегося, я думала, что связь с Артемом оборвана окончательно, а воспоминания останутся лишь безвкусными фактами. Но их капли, появляющиеся на поверхности предстоящего сотрудничества, больше похожи на кислоту, чем на воду. Вероятно, проба на прочность будет более серьезной, нежели я предполагала.

— Идем, — нетерпеливо бросает Артем, выдергивая меня в реальность. — Встреча в китайском ресторане на втором этаже.

Он снова мчится вперед, я за ним. Стучат о блестящий пол каблуки. От скорости становится еще жарче. Юбка не дает сделать широкий шаг.

В дверях ресторана нас встречает хостес в китайском наряде. Артем мимоходом сообщает, что нас ждут, и проходит в зал. Он прав. Нас ждут. В ресторане пусто — еще не подходящее время для наплыва посетителей. Но один есть. Из-за стола поднимается человек и машет приветственно рукой. Я смотрю в глаза До Шэнли.

9.

За полтора месяца до событий.

В кухне отчаянно пахло пряностями. Они с каждой минутой все глубже впитывались в волосы, кожу, одежду. Да и все здесь шептало о том, что он за тысячи километров от дома. Тем не менее, за окном шумела привычная Москва.

Человек, сидящий за столом напротив, налил немного чая из чайника и, ополоснув чашечку, вылил содержимое на латунную черепаху. Затем чашечка снова наполнилась горячим напитком. Человек протянул ее Артему.

— Это хороший чай, Аэртему, — старательно выговаривая непривычное имя, сказал человек по-китайски. — У моего брата своя маленькая фирма по производству чая в провинции Хунань. Я беру у него самый лучший. Попробуй. Уже готов новый урожай, жду не дождусь, когда попробую его по возвращении на родину.

Артем отпил. Во рту стало горько. По доброй воле он не пил чай уже больше десяти лет, предпочитая кофе, алкоголь или воду. Ситуация сейчас не предполагала ничего из них. С усилием проглотив отпитое, Артем поставил чашечку на стол. Ответил также на китайском:

— Спасибо. Чай действительно для ценителей. Думаю, брат вас не разочарует, раз он в этом так хорош. Тем не менее, я бы попросил вас задержаться, господин До.

На губах До Шэнли зашевелилась улыбка.

— Я и так провел в твоей стране много времени. Чувствую себя больше русским, чем китайцем, хотя так и не удалось выучить ваш язык. Очень сложный. Очень.

— Это говорите мне вы, носитель китайского языка?

До Шэнли сделал маленький глоток чая. Зажмурился от наслаждения.

— Да, видишь, Аэртему, даже ты смог овладеть моим языком. А я вот твоим не смог.

— Мне ваш язык нужнее. Благодаря моим усилиям стал возможным этот разговор.

— Он стал возможным, не только благодаря твоим усилиям в изучении китайского. Далеко не только им.

— Не буду спорить.

Артем снова взял чашечку, но отпить не решался, грел в ладонях. Черепаха смотрела желтоватым глазом.

— Это хорошо. Любой труд должен быть здраво оценен. И я отдаю должное твоей стойкости, мудрости. Однако стоит ли твоя цель этих стараний?

— Предлагаю решить это вместе. Сейчас.

До хмыкнул и снова занялся чаем. Но теперь его движения стали более выверенными, четкими. Он собрался. Узкие глаза внимательно поглядывали сквозь ресницы на Артема.

— Выпей еще чаю, Аэртему. Хоть он тебе и не по вкусу, этот чай хорош для здоровья.

Артем понял намек, решительно поднес ко рту. Пригубил.

— Господин До, вы знакомы с компанией «Эссенсес»?

До кивнул.

— Эта фирма ваш прямой конкурент с недавних пор. Ваши аналитики прощупывали их, поэтому для вас не секрет, что темпы развития опережают ваши более чем на триста пятьдесят процентов.

— «Эссенсес» — это стартап, тогда как «Кайсан» — фирма, в активе которой два полноценных завода, несколько десятков гектаров земли, не говоря уже о транспортном парке, инвестициях и прочее. Стартапы быстро растут на старте, вспыхивают, как звезды, но нередко гаснут. Хотя это касается не только молодых фирм.

Он хитро улыбнулся. Артем стиснул кулак, но на провокацию не поддался.

— «Эссенсес», конечно, юна и не обладает столь раздутыми активами. Однако в этом как раз ее сила. «Эссенсес» обладает скоростью. Он может очень быстро реагировать на изменения. Принимать решения. Исправлять ошибки. В мире хаоса и нестабильности, которая не щадит даже самые основы, она может оседлать ее и подчинить.