Впрочем, если по-хорошему, то, конечно, Вадим меня старше и по званию, и по должности, и по идее я должен был дать ему исчерпывающий ответ на все вопросы. Особенно в условиях боевой обстановки. Но тут в ситуацию вмешивался гонор и хамство этих двоих, ну и чего греха таить, моя гордыня тоже не спала. Поэтому идти на контакт с боевыми товарищами при таких вводных, я принципиально не стал. Хотя, к слову, при других обстоятельствах кое-что рассказать им я вполне себе мог — мои покатушки на танке, как впрочем и часть боя с одарёнными, к сожалению, секретом для высшего руководства не стали.

Как только огненный дождь с неба прекратился, командующему обороной укрепрайона полковнику, да и, собственно, наверняка всему штабу, естественно стало очень интересно, что же там у врага внезапно такое произошло и изменилось. И поднятый в небо один из резервных дронов, дал военным вполне себе исчерпывающие ответы на все их вопросы.

Шпионивший сейчас в штабе Аластор, как раз присутствовал на небольшом собрании командиров и докладывал мне обо всём, что там в данную минуту происходило.

В целом, наш комполка действовал вполне себе штатно: изучив весь спектр доступной информации, в первую очередь он доложил о случившемся наверх, параллельно приказав по отношению ко мне никаких действий пока не предпринимать. Ну а дальше, когда стало понятно, что наверху совсем не удивлены присутствию одарённого в нашем укрепрайоне, полковник молча порадовался своему решению придержать коней и лишними допросами меня не мучить.

Как жаль, что подобными мыслями не руководствовался мой командир роты, который сейчас в сопровождении двух бойцов, спешным шагом направлялся в наш ДОТ.

— Рядовой Черногвардейцев, к бою! — едва войдя в помещение рявкнул капитан, бросая в мою сторону внимательный изучающий взгляд.

Оружие я своё, заранее знав о приближении ротного, предусмотрительно отложил в сторону — нечего людей с глупыми мыслями в голове лишний раз провоцировать. Приказ вошедшего, внимательно изучив решительные лица двух сержантов прибывших вместе с ним и державших при этом руки на оружии, я неспешно выполнил.

— Вяжите его! Самсонов со мной, остальные на посту.

— Интересно, кто из вас двоих на меня наябедничал? Или оба? — не оказывая никакого сопротивления громко произнёс я, снизу вверх оглядывая Горелого и Самсона.

— Молчать!

Командирская землянка была от штаба далеко. Поэтому прежде чем информация о моём задержании и аресте дошла куда нужно, я успел немного «побеседовать» с командиром роты в, так сказать, неформальной обстановке.

— Итак, по моей информации ты покинул свой пост, нарушая приказ старшего по званию. — присаживаясь на стул передо мной и заглядывая мне в глаза, начал капитан.

Я сидел на деревянном табурете с завязанными за спиной руками.

— Это чьего приказа-то? — всерьёз удивился я.

— Младшего сержанта Самсонова. — повышая тон голоса бросил командир.

Названного, к слову, Василий Филиппович уже отпустил, предварительно тоже его допросив на предмет произошедшего.

— В таком случае у вас недостоверная информация. — совершенно спокойно стал отвечать я. — По рации был приказ отступать. К тому же, к этому времени наш ДОТ подвергся задымлению. Именно тогда я и покинул позицию. Впрочем, как и все остальные.

— Хорошо. Допустим. — задумался командир. — Что ты скажешь о том, что твои боевые товарищи свидетельствуют о твоём дезертирстве с поля боя?

— Бред полный. — бросил я пожав плечами. — Напутали что-то. Я прикрывал их отход.

— Да? Тогда почему никто тебя не видел? — на этих словах капитан встал с места и мощно зарядил мне в живот кулаком.

Больно, конечно, было, но не так чтобы очень, пресс всё-таки мы тут качаем ежедневно, да и раньше дрыщём никогда не был.

— Потому что я молодец. Не видят союзники — значит не видит и враг. — слегка поморщившись ответил я, выдерживая взгляд командира.

— Значит слушай меня внимательно! — схватив меня за волосы левой рукой, злобно выпалил он. — У нас сейчас идёт подсчёт потерь. Пока такая тварь как ты бежала с поля боя, здесь гибли достойные, честные и смелые парни! Мужчины! Заживо горели, сука! — откровенно вышел из себя капитан. — Так вот если ты будешь из себя сейчас крутого корчить и понты корявые мне тут свои разбрасывать — я тебя нах*й пристрелю и спишу на эти самые потери. Понял меня, урод⁈ — смазав свою речь очередным ударом мне в живот, закончил офицер.

— Понял вас отлично, господин капитан. — откашлявшись спокойно ответил я, не став более его драконить.

Хотя, собственно, вполне себе мог потешить своё самолюбие в ответ на его агрессию — несколько офицеров из штаба со всех ног неслись в эту палатку, всерьёз переживая за мою жизнь и за тот короткий срок пока они сюда прибудут, командир вряд ли успеет что-то со мной сделать.

— Тогда у меня всего один вопрос — где ты был, когда покинул ДОТ? — не ослабляя напора выпалил он, заглядывая в мои глаза.

— На поле боя. Выбрался из окопа и охотился за танком моджахедов. — на недоумение капитана и последующую волну раздражения, тут же добавил. — Машина недалеко от нашего ДОТа стоит, можете проверить.

Судя по тому как раздулись ноздри сдерживающего свою ярость офицера, я должен был получить ещё один удар, но как раз в эту секунду в землянку вихрем ворвались сразу несколько спешивших сюда офицеров.

— Что здесь происходит⁈ — громким пронзительным рыком сопровождая своё появление, спросил, судя по погонам, полковник.

Мы с капитаном вмиг встали по стойке смирно и уставились на вошедших.

— Беседа. — первым ответил я, перебивая нерешительное мычание своего командира.

Стоило видеть удивлённый взгляд ротного, когда он сначала мельком, а затем уже нарочно отметил взглядом отсутствие пластмассового хомута на моих запястьях.

— Капитан⁈ — недовольно взрычал офицер.

— Беседа с подчинённым… — неуверенно выдал он, ещё раз поглядывая на меня.

— А чего у него лицо такое красное⁈

— Возможно слегка контузило, господин полковник. Голова побаливает. — срочно приняв болезненный вид сообщил я, вновь вмешиваясь в их разговор.

— Передвигаться можешь?

— Так точно!

— Там полевой госпиталь развернули. Покажись врачу. Свободен.

— Есть!

На этих словах я спешно покинул палатку, с трудом сдерживая ехидное выражение лица. Момент, конечно, сейчас в целом не самый лучший, но у меня отчего-то немного поднялось настроение и я не стал сопротивляться этому чувству. Так и вернулся в наш ДОТ, где незнакомые мне бойцы сообщили, что наше отделение было отправлено отдыхать в один из свободных, переживших каким-то чудом пожар, блиндажей.

К слову, после минувшего боя вокруг нашего укрепрайона царил такой дикий хаос… что фраза «их отправили отдыхать», сильно резанула слух. Но как я быстро выяснил, оказалось, что к нам на помощь успели подогнать выдернутые откуда-то резервы.

В общем, ввиду того, что биться подоспевшим ребятам не пришлось, их, дабы дать нам прийти в себя, и подрядили на выполнение всех навалившихся работ.

С широкой улыбкой на устах входя в блиндаж, я второй раз за день наслаждался удивлёнными лицами своих боевых товарищей. Возникшая тишина и немой вопрос на глазах парней не могли оставить меня равнодушным.

— Ну че, обормоты, вы не ждали, а я припёрся? — хохотнул я, плюхаясь на свободную койку. — Признавайтесь, кто успел соскучиться?

— Лёха! Ну что там у тебя, всё слава богу разрешилось или как? — мигом заняв вертикальное положение, низким голосом произнёс Малыш, с беспокойством меня оглядывая.

— В тебе-то мой друг я и не сомневался. — кивнул я товарищу. — Да-а, можешь не переживать, всё хорошо. Только вот ротный под конец вновь напомнил мне о прошлом наказании. — покосившись на сержанта продолжил я, на волне веселья сочиняя на ходу. — Так что, Самсончик, мы с тобой опять двигаемся строго парой. Буду теперь у тебя над душой ходить как немой укор совести. О гнусной кляузе твоей постоянно напоминать или какими-нибудь иными способами тебе жизнь портить.