— Ни черта себе…! — задрав глаза на лоб от удивления бросил офицер. — А код откуда взял?

— Так вот же — сзади написали. — переворачивая телефон экраном вниз ответил сержант.

Возвращаясь в свой лагерь, я с предвкушением представлял как сейчас завалюсь на свою койку и буду тихо, мирно и сладко спать до самого утра… Но этим фантазиям, к сожалению, сбыться было не суждено.

— Рядовой Черногвардейцев, ты где был? — занимая вертикальное положение на своей койке, произнёс один из солдат.

В эту же секунду его движение повторили ещё несколько бойцов, после чего они все поднялись с места и стали меня окружать.

— Бегал… — нервно вырвалось у меня первое, что пришло в голову.

— Чё?

— В туалет бегал.

— Не пиз*и! Проверяли мы толчок!

— Тише, Горелый. — хлопнув парня по плечу бросил его товарищ, а затем посмотрев на меня продолжил. — А чего тогда форму надел? Все в бушлате бегают по нужде. Да и не было тебя почти час.

— Ну всё, всё. Поздравляю, вы меня поймали. Сбежать из части хотел, но потом передумал. Думаю, что сдохните тут все без меня. Решил остаться. Можно не благодарить.

Наблюдая как лица моих оппонентов недовольно хмурятся, явно не оценив юмора, я попытался поспешно добавить:

— Ну вот раз все дома и всё хорошо, предлагаю баиньки. Как вам? — натянуто улыбнулся я, с грустью в душе понимая, что такой номер здесь не прокатит и правильного ответа в такой ситуации просто не существует.

— Самсон, а давай ему сначала п**ды дадим, а потом уже будем разговаривать?

— Аналогично мыслю, друг мой. Аналогично. — кивнул на сказанное один из уже знакомых мне дедов и сделал шаг мне на встречу.

— Не прав ты, Горелый. — бросил я в сторону главного активиста уже неминуемой драки. — Со мной лучше всё-таки договариваться.

Следом же выхватив из-за пазухи заботливо вложенную бесовкой туда резиновую дубинку, я резким взмахом и последующей серией коротких, но весьма болезненных для оппонентов ударов, в самом зародыше сбил первую волну их атаки, после чего попятился спиной к стене.

Естественно, вид разбитого носа и выбитых зубов у своих товарищей, на лицах «дедушек» ничего кроме ярости не вызвал.

— Ах ты урод!

— Ломай его, пацаны!

Палатка разразилась громкой нецензурной бранью, вслед за которой в схватку вмешались абсолютно все старослужащие, непременно возжелавшие в эту же секунду наказать молодого наглеца.

Первому же из них, сорвавшемуся в мою сторону, я удачно угодил тупым концом дубинки прямо в горло, моментально выводя ещё одного противника из схватки. А вот дальше пришлось двигаться очень быстро и решительно.

Хлёсткий удар дубинкой по уху бойцу слева, следом же мощный пинок ногой в лицо нарвавшемуся на удар бойцу справа и несколько резких взмахов оружием перед собой, чтобы остудить пыл самых ярых. Последнее, к слову, подействовало буквально на миг, после чего почти сразу же, нападающие ринулись в новую атаку.

За короткое мгновение быстро оглядевшись по сторонам, успеваю оценить обстановку и следом же, целых два раза опустить руку с резиновым «клинком» на голову бросившегося мне в ноги солдата. Второй удар, по всей видимости пришедшийся точно по затылку, моментально лишил нападавшего сознания. Правда и сам я неизбежно пропустил несколько хороших тумаков по лицу откуда-то сбоку. Повернувшись, отметил воинственное лицо Горелого, который неожиданно быстро успел прийти в себя.

В следующую секунду увернувшись от летевшей точно мне в голову деревянной табуретки, я тут же мощно приложился дубинкой по роже Горелому, ожидаемо попытавшемуся атаковать меня еще раз. Держу пари, результат этого наскока его точно не порадовал.

Наотмашь добавив ещё одному из подкравшихся сбоку бойцов, я с выдохом отметил, что наконец-то заставил противника себя уважать — те немногие из них, кто ещё стоял на ногах, быстро отказались от бездумных атак и потирая отбитые части тела, а также вытирая кровь с лица, стали подбираться ко мне со всей должной осторожностью.

В это мгновение, сопровождая свои действия самым настоящим рёвом разъярённого медведя вперемешку с непечатными матами, в схватку неожиданно вмешался Малыш, широкими, я бы даже сказал колхозными оплеухами, сметая со своего пути сразу двух парней. Те, к слову, на фоне него казались чуть ли не младшеклассниками, а не «дедушками» коими однозначно себя считали.

— Ты-то куда лезешь, кабан, бл**ь⁉

Но едва рискнувший это произнести успел закончить фразу, его тело неподвижным мешком тут же свалилось на пол. Да уж… с этим медведем шутки плохи.

Тем временем, оклемавшись после первого пропущенного по лицу удара, к бою вернулся Самсон. И надо сказать, что этот солдат был единственным из всех окружающих, кто дрался как действительно стоящий боец, несмотря на то, что пропустил очень болезненный удар в самом начале боя.

Разбитый лоб и бровь его нисколько не пугали, а огрызающаяся «добыча», внезапно оказавшаяся довольно зубастой, судя по всему воспринималась серьёзным личным вызовом. Взгляд озверевшего от ярости младшего сержанта выдавал в нём настоящего хищника, со всей сноровкой и азартом включившегося в игру.

Тем временем вмешавшийся в бой Иван раскидал почти всю толпу, после чего громко, едва ли не на всю палатку, рыкнул, злобно поглядывая на «дедов»:

— Пускай раз на раз дерутся! Кто влезет — порву!

Учитывая, что шесть из девяти напавших на меня бойцов вести дальнейший бой могли с очень большим трудом, ввиду полученных травм и даже возможно сломанных конечностей, оставшиеся двое идти против слов бугая не решились. Тем более что тот предложил вполне приемлемый вариант исхода схватки, где все могут сохранить лицо.

— Ну давай, Лом! Покажи чего стоишь! — явно глазами намекая на бой без использования дубинки, произнёс сквозь зубы Самсон.

Жёсткий бескомпромиссный взгляд противника, казалось абсолютно не знал страха. Сжатая челюсть, вытянутые в одну линию губы и глаза, прожигающие меня своей яростью из под густых чёрных бровей, дополняли образ стоявшего напротив мордоворота.

Бросив точно в руки Ивану свою дубинку, я встал полубоком к противнику и кивнул, предлагая начать.

Самсону два раза предлагать было не нужно и уже через десять секунд мы обменялись первой партией легких ударов, цель которых была больше прощупать оппонента, нежели сокрушить. Правда почти сразу после этого соперник резко взвинтил темп и наше противостояние на порядок ужесточилось.

Выбросив несколько прямых ударов левой рукой, от которых противник ловко увернулся, параллельно сократив дистанцию, я неожиданно получил болезненный удар в бок, но всё же успел увернуться от последующего хука в челюсть.

Уходя в оборону, теперь уже я уклонялся от разразившегося длинной серией ударов Самсона, явно желающего развить успех. Но к сожалению для него, мне на реакцию жаловаться было грех, так что все его усилия разбились о воздух или в лучшем случае мои плечи, не принося сержанту желаемого удовлетворения.

Отметив, что Самсон будто бы немного подустав пытается разорвать дистанцию, я тут же пошёл вперёд, заряжая мощный удар ногой ему в область голени и сдабривая эту атаку классической двойкой. Грамотно перекрывшийся руками сержант, принял весь урон на защиту и тут же попытался меня контратаковать на противоходе правым прямым.

Но на этот раз я уже был гораздо лучше готов к его действиям, поэтому буквально на грани рефлексов успел сделать короткий уклон влево и вместе с коротким шагом на встречу противнику, сходу же пробил два жёстких удара.

Первый из них, левой рукой, пришёлся Самсону в корпус, заставляя того рефлекторно опустить руки и резко выдохнуть, а вот второй, правый боковой, должен был прилететь ему точно в челюсть. Но опытный боец подбородок вперёд не выставлял, а напротив, плотно прижимал его к своей груди, поэтому мой кулак впечатался лысому сержанту точно в нос, моментально открывая неприятелю серьёзное кровотечение. Это, конечно, оппонента неслабо потрясло, что было видно по его взгляду, но моментально решить исход схватки, к сожалению, таким образом не вышло.