Я скривилась и махнула рукой.

– Зачем тебе это? Хочешь спасти бедную девочку от разбитого сердца? Уже слишком поздно.

Он покачал головой, чёлка прикрыла густые брови.

– Это тебя не спасёт. Но ты хотя бы будешь понимать, на что идёшь.

Он пожал плечами и вальяжно опёрся спиной о зелёную стену парадной. Поёжился будто от холода и под моим пристальным взглядом прошептал обречённо:

– Никто не сможет спасти тебя от разбитого сердца.

– Доброй ночи, Максим, – бросила я через плечо и пошла домой.

Пустой разговор надоел. К счастью, парень меня не остановил, а отец уже спал пьяный на кухне. Я тихо прошмыгнула в свою комнату и дрожащими пальцами достала письмо из рюкзака.

Внутри лежал мой новый портрет и отдельно – небольшая записка с пояснениями, которая зажгла в моей душе надежду. Потому что в ответ на вопрос о любимом фильме поклонник написал:

«Внутри себя я танцую»

Это точно был он.

Слишком странное совпадение, не похожее на правду. Если только ребята не посмотрели фильм вместе, как делали это раньше: они собирались у Шошиных, включали комедии и веселились каждое воскресенье, пока «притон», как сказала соседка снизу, Мария Никитична, не разогнали полицейские. Приехал участковый, следом ещё один, помоложе, и они очень доходчиво объяснили, что соседей злить не стоит. С тех пор сеансы кинопросмотров закончились.

В теории они и правда могли все вместе вдохновиться лентой. На деле я ни разу не слышала, как Дэн рассказывает о грустной картине девчонкам. Только о шутках из комедий или слезливые цитаты из романтических мелодрам, заставляющие их сердца биться чаще. Они смотрели на него, как мартовские кошки на кота. А серьёзный фильм не пополнял запас забавных отрывков для соблазнений.

Однако вероятность, хоть и маленькая, оставалась.

Не такой уж популярный фильм, чтобы нравиться всем подряд. Тогда… Наверное, я бы сошла с ума от догадок, если бы не решила ответить. Так как на учёбу идти не нужно, а у Дениса был выходной, я не спеша поднялась на крышу и спрятала очередное послание рядом с баком.

Уже вовсю светило солнце, припекало и заставляло щуриться. Влажный от недавнего дождя бетон пах сыростью и безнадёгой. Я подошла к краю крыши и аккуратно глянула на детскую площадку внизу: там с дикими воплями носилась ребятня, а их матери сидели на лавочке под большим дубом и что-то увлечённо обсуждали. В белой футболке и простых серых леггинсах было очень жарко: на термометре стабильно держалась цифра в плюс тридцать пять, казалось, солнце хочет прожечь дыру в земле.

Я опустилась на своё излюбленное место и тут же подпрыгнула, вскрикнув от неожиданности.

– Не советую садиться, там мокро, – с издёвкой проворчал знакомый голос. Макс собственной персоной топтался рядом, улыбался и игриво щурился.

И почему опять он? Никого другого не нашлось? Чего прицепился как банный лист? Поболтать не с кем?

Я едва не взвыла от обиды и разочарования, ведь ожидала увидеть совсем не его. Может, Дениса. Или девчонок. Особенно не хотелось сталкиваться с парнем после странного разговора на лестничной клетке. К тому же он видел, что я позорно реву.

Я отвернулась, отошла к ограждению и сделала вид, будто не слышала его. Всей своей аурой старалась посылать сигналы в космос, чтобы парень от меня отстал.

Вселенная никогда меня не слышала, не услышала и в этот раз, потому что он не только не ушёл, но и встал рядом. Боковым зрением я заметила, как он медленно, по-кошачьи упёрся крупными ладонями в старые ржавые перила. Те жалобно заскулили и прогнулись под его натиском.

– Осторожно, – вырвалось у меня.

Я сразу же устремила взгляд вниз, чтобы не объясняться из-за моего внезапного порыва помощи и заботы. Сердце отчего-то громко затрепетало в груди, норовило выскочить, будто запуганная пичужка. Я покосилась на Макса и отметила, насколько хорошо он сложён.

Плечи широкие, мечта любой девчонки. Подбородок волевой, взгляд серьёзный и проницательный, заглядывающий в самую глубину и выворачивающий душу наизнанку.

Завораживающий.

Я помотала головой, чтобы отогнать морок, и поняла, как неотрывно пялюсь на Макса. Не косо поглядываю, а, полностью повернувшись, рассматриваю его. Он при этом не подавал вида, что заметил, и с таким же безмятежным спокойствием смотрел только вперёд. Ласковый ветер трепал его волнистые волосы, а солнце играло в прядях и делало их золотистыми.

Резко дёрнулась и крутанулась на сто восемьдесят градусов, лишь бы не позориться и осознать, что произошло. Неужели я и правда глупо таращилась на него?

– Любуйся, мне не жалко, – насмешливо сказал он.

Жадно хватая ртом воздух, я ломанулась к выходу. Потому что заалевшие щёки говорили за себя – он прав. Это паршивец всегда прав! Я едва не упала из-за стула, который стоял на пути, зашипела от боли и схватилась за коленку – ударилась самым чувствительным местом. Да так, что искры из глаз полетели.

Поковыляла дальше под тихий смех.

– Не убегай так быстро, – окликнул Макс.

Конечно, я не остановилась. Не хотела ещё больше позориться, не желала слушать его тупые шуточки на эту тему и вообще мечтала забыть о произошедшем. Хотелось, чтобы – раз! – щёлкнул пальцами, и все вокруг забыли о твоём унижении.

Никто пока не придумал такого аппарата, который решил бы все мои проблемы. Единственное, что хоть как-то помогало избежать позора, – побег.

– Стой, – в голосе Максима слышался смех, и уже через мгновение он пошёл следом за мной и заговорил куда спокойнее: – Погоди, я серьёзно. Надо поговорить.

– Тебе надо, ты и говори, – огрызнулась и чуть замедлилась.

Я предполагала, на какую именно тему он собирался общаться. Ему почему-то было очень важно не дать мне участвовать в борьбе за сердце брата. А мне внезапно захотелось узнать причину. Разве что-то бывает просто так?

Я остановилась около входа в тамбур, сложила руки на груди, но не обернулась. Посмотрела через плечо, показывая, что слышу его и что готова ненадолго остаться, чтобы угадать правильный ответ на вопрос: что его интересует? Брат? Или, быть может, я?

Прикрыла глаза и не смогла удержать улыбку.

Макс не мог воспылать внезапными чувствами ко мне. Нет. Исключено. Иначе бы уже давно подошёл, пригласил или сделал другой шаг. Любой. Однако за всё время, что Шошины жили в нашем доме, он по большей части избегал шумных компаний и даже иногда сторонился только меня. Ещё в те времена, когда была жива Оля, Дэн пытался свести нас с Максимом. Зачем ему это было нужно – не ясно. Зато стало понятно, что его младший брат вовсе не горит желанием общаться со мной, так как предпочёл компанию телефона и наушников вместо моей.

Оставался последний самый маловероятный вариант – Денис и правда хранил секреты, которые мне могут не понравиться. И мне хотелось узнать их.

– Чего тебе надо? – раздражённо прорычала я.

Макс будто специально молчал, по обыкновению он спрятал ладони в карманы брюк и перекатывался с пятки на носок.

– Ты ведь так и не ответила на моё предложение, – медленно произнёс парень.

Тихо фыркнула.

– Что будет, если не соглашусь? – выгнула бровь выжидающе. – Ты не отстанешь, верно?

Улыбка озарила его смазливое лицо. Он потрепал колечко в ухе и, лукаво прищурив голубые глаза, кивнул.

Он не оставлял выбора. Нет, конечно, я могла послать его и забыть о нашем разговоре. Наверняка Макс снова прекратил бы приходить на крышу и стал бы меня избегать. А возможно, наоборот, не дал бы прохода и вывел из себя не только меня, но и моего отца.

Я вздохнула и посмотрела на свет, льющийся через люк из тамбура. «Спуститься вниз или вернуться на свой стул? Дилемма, – размышляла я, не двигалась. Макс пожал плечами, развернулся и побрёл обратно к перилам, вызвав тем самым в моей душе раздражение и большее желание сбежать. – Ты можешь узнать Дениса получше. Так что успокойся, Мила, гордо выпрямись и топай за ним!»