Я улыбнулся, прочитав электронное письмо от владельцев сети кофеен, которую я приобрел более десяти лет назад. Это было мое первое приобретение. Мне очень нравился их кофе. Я внес свой вклад в успех кофейни, которую посещал постоянно, когда учился в университете. Владелец мимоходом упомянул, что они продают это заведение. Именно тогда я убедил своего отца дать мне добро на эту покупку, но позволить им продолжать работать. Это был беспроигрышный вариант. С тех пор как наша компания купила их, они открыли еще три точки в Москве, которые считались одними из лучших. Мы были инвесторами, и теперь компания собиралась открыть еще пять кофеен в нескольких городах. У меня не было своих детей, но предприятия, которые я поддерживал и помогал развивать, были мне как дети.

Та первая покупка разожгла мою страсть. Продолжая работать, я в основном добивался успеха. В начале у меня было несколько промахов, но мне удалось возместить потери, продав некоторые приобретенные мной компании. Это было не идеально, но сработало.

Пришло электронное письмо от одного из моих контактов, который был в курсе событий и знал все обо всех.

Я нажал на ссылку, которую он отправил. Это была косметическая компания, одна из тех органических, натуральных, которые обслуживали избранную клиентуру. Их клиентская база неуклонно росла – все больше мужчин и женщин по всему миру переходили на естественную продукцию. Заняться этим бизнесом было бы приятно. Я перешел по ссылке на профиль генерального директора.

«Черт», – пробормотал я, глядя на фотографию очень привлекательной женщины с идеальным макияжем на безупречной коже. Ее темно–синие глаза были ошеломляющими. Мне казалось, что она смотрит прямо на меня. Мой взгляд скользнул по ее темно–русым волосам со светлыми прядями по всей длине. Это был всего лишь портретный снимок, но я с уверенностью мог сказать, что она была стройной. На белой блузке, которая была на ней, было расстегнуто несколько пуговиц, что открывало холеную шею с изящными ключицами.

– Анна Ковалева, кто вы? – сказал я вслух, читая ее биографию, впечатленный тем, как многого она достигла за относительно короткий промежуток времени. Я знал, чего мне стоило добиться того, что я есть, но мне помогал мой отец.

Я быстро подсчитал в уме и пришел к выводу, что ей должно быть около двадцати шести или двадцати семи, исходя из того, когда она окончила вуз. Она была генеральным директором основанной ею компании. Она была честолюбива. Это хороший знак. Если бы я купил ее компанию, то смог бы удержать ее на работе. У меня было предчувствие, что она будет упорно трудиться, чтобы доказать, что достойна остаться на посту генерального директора.

В задумчивости я постучал пальцем по краю ноутбука. Я хотел узнать о ней больше. Я скопировал адрес ее электронной почты в свой электронный ящик и напечатал краткое сообщение, в котором представился и написал, чем занимается моя компания. Скорее всего, такой женщине, как она, было мало приятно признать свое поражение. С ней придется обращаться деликатно.

Я немного погуглил, проверил отзывы о ее продукции, просмотрел каталоги и информацию, которую она выкладывала. Я поморщился, когда еще немного покопался в доступных и текущих маркетинговых кампаниях. Неудивительно, что она оказалась в отчаянном положении. Но хороший капитальный ремонт придал бы этой компании огромный импульс.

– Эй! – сказал Дмитрий, входя в мой кабинет без стука.

– Чего ты хочешь, Дим? – проворчал я, выходя из поисковой системы.

– Ты брюзга.

– А нечего врываться ко мне, даже не постучав.

Он сел на мой диван, скрестил ноги и перекинул руку через его спинку. Я уставился на младшего брата, который был так похож на меня. По большей части. У меня были черные волосы, у него тоже. Я носил короткую стрижку, никогда не позволяя себе стричься реже раза в неделю. Дмитрий предпочитал оставлять свои волосы немного длиннее. У меня были карие глаза, у него тоже. Я чувствовал, что выгляжу более утонченно, но мог бы признать, что это личное предубеждение. Я был немного выше, по крайней мере на пару сантиметров.

– Сейчас даже не рабочее время. Это вообще считается? – сказал он с улыбкой.

– Имеет значение только одно – если моя дверь закрыта, ты стучишь. Все это знают, – огрызнулся я.

Он усмехнулся.

– У меня такое чувство, будто мне десять лет, и ты сердишься на меня за то, что я ворвался в твою комнату.

– Да, тогда ты тоже это делал.

Он пожал плечами.

– Но тогда у меня никогда не было из–за этого неприятностей, и сейчас здесь нет никого, кто мог бы на меня накричать.

– Так и есть.

Он улыбнулся и оглядел мой кабинет так, словно не видел его сто раз раньше. Посмотрев на освещенные полки за моим столом, он уставился на фотографию нашей семьи. Снимок был сделан в одну из последних поездок, когда все мы – все шестеро братьев и отец – были вместе на Ибице.

– Ты скучаешь по нему? – спросил он с какой–то патетикой в голосе.

– Конечно.

– Я думаю, он гордился бы тем, как работает компания, – сказал Дмитрий торжественно, его голос был полон эмоций.

– Я надеюсь на это. Это подхлестывает, – ответил я. Я был не из тех, кто выдает желаемое за действительное из–за переизбытка чувств.

– Чем занимался в выходные? – спросил брат, меняя тему.

Я пожал плечами.

– Да ничем на самом деле.

Он кивнул.

– А я ходил на балет в Большой. Захватывающая штука!

Я уставился на него, недоумевая, почему он оказался в моем кабинете. Мы не были близки. Мы не тусовались по выходным и уж точно не болтали по утрам в понедельник.

– Дим, что случилось? Ты здесь явно не для того, чтобы поговорить о моих выходных, – сказал я, глядя на него в упор.

Он оперся локтями о колени и уставился на меня в ответ.

– Я чувствую напряжение. Я знаю, ты почему–то злишься на меня. Я уверен, что это как–то связано с пунктом в завещании. Верно?

– Слушай, я надрывал задницу, чтобы сделать эту компанию такой, какая она есть. Я не собираюсь лгать – я считаю, что заслужил право взять ее на себя.

Он пожал плечами.

– Тогда сделай это. Она твоя, можешь забрать. Я не хочу быть здесь главным.

– Чушь собачья. Как ты можешь не хотеть этого?

Он покачал головой.

– Я не заинтересован в том, чтобы быть генеральным директором. Я никогда им не был. Мне нравится моя нынешняя работа.

– Это глупо. Почему ты не хочешь большего?

– Никогда к этому не стремился. Я не хочу отвечать за все. Я – нет. Я тебе не соперник.

Хотел бы я ему поверить, но я никогда не забывал, на какое дерьмо он способен, хотя это и было двадцать пять лет назад. Как и любому младшему брату, ему нравилось соперничать со мной при каждом удобном случае. Но он перешел черту, когда ему удалось заполучить гоночный автомобиль для картинга, за который боролся я. Он сказал мне, что не хочет заниматься картингом. Неделю спустя автомобиль был на заднем дворе – и у него. Я несколько раз просил у отца эту вещь, но Димке каким–то образом удалось уговорить папу купить ее для него, даже после того, как он уверял меня, что карт ему не нужен. Я поверил ему тогда, но не поверил сейчас.

– Ты лжешь, братец. Я думаю, ты просто хочешь, чтобы я ослабил бдительность и позволил тебе обойти меня.

Он приподнял бровь.

– Уверяю тебя, это не так.

– Сложно поверить, что ты не хочешь быть главой семейного бизнеса. «Каледин и сыновья» – успешная компания. Я думаю, ты полон этих мыслей. Почему вы все пытаетесь сказать мне, что никто из вас не хочет всем заправлять?

– Я уверен, что нет, и я не думаю, что кто–то из братьев завтра выйдет на работу в попытке свергнуть тебя с трона. Расслабься. Никто не пытается украсть его у тебя.

Мне хотелось ему верить. Это, конечно, сняло бы груз с моих плеч. Я пристально смотрел на него еще несколько секунд, ища какие-нибудь признаки, которые раскрыли бы его обман. Я ничего не видел, но он вполне мог просто научиться лучше лгать. Я не мог рисковать.