— Люк, да ты с ума сошел, куда он пойдет! — проворчал первый, однако отступил от кушетки, на которой лежал Артур.

— Зачем он нам здесь? У нас и так работы невпроворот, — тот, кого называли Люк, уселся на стул в углу и задымил папиросой.

— Наверное, я должен идти, — неуверенно произнес Артур.

Он вновь попытался встать — на это раз ему никто не мешал, — но понял, что эта попытка обречена на провал: голова кружилась как после очень, очень веселой пирушки. Однако весельем в этом помещении не пахло — скорее папиросным дымом, старой мебелью и отчего-то чесноком. И душно здесь было, как в аду.

— Значит так, приятель, — обратился к нему наиболее разговорчивый из этих двоих. — Я врач, и покуда я говорю, что ты будешь лежать — значит, ты будешь лежать. И лучше поменьше шевелись, а то твоя рана век не заживет.

Артур дотронулся до повязки на шее.

— А… Джентльмены! — видя, что Люк так и сидит в своем углу, изучая потолок, а доктор, собрав свои склянки, направляется прочь, Артур попытался вновь привлечь их внимание к своей скромной персоне.

— Ну что тебе еще?

— Не хотел бы вас отвлекать…

— Нет, ты посмотри, он еще над нами издевается! — Люк выпустил облако дыма. — Зря мы его спасали, пусть бы девка доделала свое дело, тут бы мы ее и взяли. Свалился же на нашу голову!

— Куда? Простите, сэр, но мой французский не настолько хорош, видите ли, я англичанин.

— А, ну это многое объясняет, — усмехнулся Люк.

— Но все же, джентльмены, объясните для меня, что происходить!

Они переглянулись.

— Слушай, Фабьян, не вколол бы ты ему ту дрянь, от которой сутки спишь, как убитый? Он действует мне на нервы!

Доктор посмотрел на него, как на капризного ребенка, и покачал головой:

— А малый прав. Мы должны ему все рассказать. Он по нашу сторону баррикад, как говорится.

— Почему бы не отправить его восвояси, пусть валит в свой чертов Лондон!

— Ты и сам знаешь, почему. Она не отступит. А нам нужна помощь.

— Ну так — что здесь происходить?! — Артур вновь попытался вскочить с кушетки, на этот раз ему удалось сесть — то есть с помощью доктора принять относительно вертикальное положение.

— В общем, юноша, — как там тебя?

— Артур. Артур Стивенс.

— А это неважно. В общем, хочу тебе сказать, ты попал в серьезную передрягу, — добродушно улыбнулся Фабьян, словно говорил о чем-то совсем несущественном. — Эта твоя «Лорелея» — та, кого мы преследуем уже несколько лет. Мицци, то есть Мария, Фогель — так ее зовут. Звали, давным-давно.

— И чего вы от нее хотите?

— Убить, — просто сказал Люк.

Он достал из кармана пистолет и разрядил карабин — маленькие пульки заблестели на его ладони.

— Нам это почти удалось сегодня, во всяком случае, мы ее ранили — а такую рану она залечивать будет долго.

— Вы хочешь ее убить, что она вам делала? — переспросил Артур, посчитав, что не понял глагол. Ужасный язык — этот французский!

— «Хотите», — отстраненно поправил его Люк. — И да: мы хотим ее убить.

— Мой друг выразился не совсем верно, — вмешался Фабьян. — Мы не желаем ее убить. Фактически, она уже мертва, мы лишь хотим помочь ей упокоиться. Согласись, трупу подобает лежать в земле, а не ходить по городу, не так ли?

— Ну, она выглядела вполне жизненной… живой.

Он видел трупы — они смирно лежали в гробу с самым почтенным видом, а затем, так и не проронив ни слова, отправлялись под землю. И еще они никогда не ходили.

— О, они это умеют! Им иногда удается выглядеть даже более живыми, чем нам. Не обольщайся, внешность обманчива. Она вампир, слыхал про таких?

Артура бросило в жар. Он, конечно, читал об этих существах — например, «Вампир Варни» или книгу Полидори, — но выдумка всегда оставалась выдумкой, она жила на страницах романа, пугая оттуда бумажными ужасами, не способными существовать в мире реальном. И неожиданно он понял, что балансировал на краю бездны. Шаг — и его бы не стало.

— Она тебя уже давно присмотрела, ходила за тобой, следила с неделю, не меньше. Приглянулся ты ей, парень. Мы-то думали, получится ее пораньше пристрелить, но нет, проворная бестия! — сказал Фабьян.

— Ее так просто не убить. Вампир дорожит своим существованием порой больше, чем человек — жизнью. Они дьявольски изворотливы и сильны, — кажется, это была самая длинная фраза за сегодняшнюю ночь, произнесенная Люком.

Он не смотрел на Артура, говорил словно сам с собой, уставившись невидящим взглядом в одну точку.

— Восстав из мертвых, эти существа теряют самое главное, что было у них при жизни — свою драгоценную душу. Теперь у них лишь одна цель — пить кровь живых людей, чтобы продлить свое существование. Каждую ночь они восстают из гроба, чтобы найти себе жертву, а с рассветом возвращаются в свои укрытия. Она выбрала тебя.

— Почему? — слабым голосом спросил Артур. Он все еще не очень понимал, что происходит.

— Кто ее знает, — пожал плечами Люк, так и не посмотрев на юношу. — Может, понравился, а может, просто под руку попался. Изысканным вкусом эта упырица никогда не отличалась. Она давно охотится в районе Батиньоль, облюбовала это местечко, вот ты ей и встретился на пути.

— Давно? — непонимающе переспросил Артур. — Так почему же вы не убивали ее до?

Тут Люк, не выдержав, посмотрел на него. До сих пор Артур не встречал такого взгляда — злого, гневного, и при этом полного тоски и обреченности. Люк раздраженно затушил папиросу о деревянную столешницу, вызвав гневной возглас Фабьяна, и тяжело вздохнул, будто обдумывая что-то, но сказал просто:

— Если бы у нас была возможность, мы бы убили ее.

— Уже поздно, завтра тяжелый день, — примиряюще произнес Фабьян, поднимаясь из кресла. — Пусть парень останется здесь, не в отель же ему возвращаться. Ему нужно наблюдение врача.

— Скажи лучше — охрана.

Артур услышал, как дверь помещения со скрипом закрылась.

«Необходимо понять, где я нахожусь. И что произошло. И кто эти люди». Но сделать это он не успел. Он уснул.

При дневном свете комната выглядела иначе — в ней не было никакой таинственности, пелена загадочности спала с первыми лучами солнца. Однако едкий чесночный запах остался, а вот воздуха в помещении не прибавилось. Видимо, здесь считали, что это не самая необходимая вещь: маленькое окошко было плотно закрыто. В остальном комната походила на обычный рабочий кабинет, а пыльные книжные полки и заваленный бумагами стол не говорили о его хозяине, как о поборнике чистоты и порядка.

В отдельном шкафу за стеклянной дверкой стояли странные предметы медицинского назначения, а также ряды колб и довольно подозрительных сосудов и склянок. Артур вспомнил, что одного из мужчин вчера назвали доктором, и эта комната, по всей видимости, заодно являлась и его кабинетом.

Артур проснулся, когда жизнь города вошла в свой привычный ритм: за окном переругивались кучера омнибусов, экипажи проносились мимо, торговки расхваливали свой товар, а горожане с независимым видом вышагивали по мостовой.

Глупцы! У них в городе живет эдакое чудище, а они и в ус не дуют. Он раздраженно отвернулся. Как раз в этот момент в двери тихонько скрипнул ключ, и в комнату зашел его старый знакомый. Имя забылось, да и все французские имена звучали для Артура на один лад. Патрик? Фабьян?

— Ну, я смотрю, ты выспался, вот и славно.

— Вы запирать меня! — воскликнул он, забывая о спряжении французских глаголов как о страшном кошмаре. Хотя теперь в его жизни были и кошмары пострашнее.

— Для твоего же блага.

— Да что бы со мной могло случиться?.. — проговорил Артур в запале и осекся. Вспомнил.

— Действительно, ничего. Она не придет к тебе, пока не восстановит силы, так что пара дней у тебя есть. Пока твои вещи доставили на новый адрес.

— Послушайте, мистер, как вас там…

— Фабьян Берже, — представился он, пожав Артуру руку. Тот недовольно отдернул свою. — Кажется, вчера было не до знакомств, да?