В любом случае, ее он больше не увидит — ни мертвой, ни… еще более мертвой.

Артур с ненавистью посмотрел на билеты в Гавр и сунул их в карман пиджака.

— Так вы сдаете билет, мсье? — переспросил его кассир через мутное окошко.

Артур рассеянно кивнул. Это решение далось ему непросто, но сейчас, когда он почувствовал себя свободным как от призрачного присутствия Мицци, так и от наблюдений охотников, он хотел вновь сам распоряжаться своей судьбой. И совершенно точно не хотел ехать в Гавр.

— Не подскажете, откуда отправляется поезд на Италию? — неожиданно для самого себя спросил Артур и порадовался грамматически правильной фразе.

— С Гар-де-Лион, мсье, с пересадкой в Ницце, — немного удивленно ответил вокзальный служащий. — Это на бульваре Мазас. И поспешите, поезд отходит через полтора часа.

Поблагодарив кассира, Артур поспешно направился прочь сквозь шумные толпы встречающих, приезжающих, ожидающих, затерявшихся меж ними попрошаек и карманников, натыкаясь тут и там на углы огромных саквояжей или чьи-то острые локти. Французская речь со всех концов страны смешалась здесь и звучала невероятной какофонией, которую лишь изредка заглушали гудки паровозов или крики вокзальных смотрителей. Невыносимо хотелось бежать прочь отсюда и из Парижа, забыть все, как страшный сон.

Долгую дорогу от одного вокзала до другого Артур посвятил путеводителю по Италии, пока извозчик вез его по загруженным парижским улицам, тут и там останавливаясь, чтобы разойтись с другим экипажем или не налететь на неловкого пешехода. Автор книжки настоятельно советовал проехать с севера на юг, чтобы насладиться пленительными пейзажами и очаровательными городами, еще помнящими Цезаря. В Пьемонте путешественнику непременно стоило отведать лучшее итальянское вино из знаменитых виноградников Бароло и Барбареско, в Вероне любой уважающий себя англичанин, конечно же, вспомнит великого соотечественника Шекспира и его героев, столь романтично простившихся с жизнью. Флоренция притягивает к себе ценителей искусства со всего мира, приезжающих туда ради возможности посетить Галереи Уффици, Капеллу Медичи и Музей Изящных Искусств. Ну и Рим — Вечный Город, на который и целой жизни не хватит.

«Вампирам, должно быть, хватило бы», — невесело подумал про себя Артур и убрал бесполезную книжицу подальше в багаж.

На месте он оказался незадолго до отхода поезда — тот уже стоял на перроне, погружая Лионский вокзал в клубы дыма. Его атаковали желающие уехать из Парижа, и, если в вагоны первого класса роскошные дамы вплывали под руку со своими не менее роскошными кавалерами, пока носильщики надрывались, таща их багаж, то у дверей в третий класс шла смертельная битва за возможность зайти пораньше и занять место поудобнее, в которой не жалели ни женщин, ни детей. Оценив свои скудные средства, весьма расточительно потраченные во французской столице, англичанин выбрал компромиссный второй класс.

— Поспешите, поезд скоро отходит, — уведомил его кассир, протягивая билеты. — Приятного пути!

И вот уже в тот последний момент, когда Артур подходил к своему вагону, когда был готов навсегда проститься с Парижем и событиями прошлых недель, неведомая сила заставила его остановиться и медленно обернуться. И перрон под ногами покачнулся.

— Но как?.. — прошептал Артур. Или подумал? Сейчас это не имело значения.

Изящная женская фигурка стояла возле вагона первого класса, наблюдая, как носильщики втаскивают ее огромный чемодан в поезд, замешкалась, проверяя билеты, повернула голову, оглядывая вокзал… Увидела его. Замерла. Улыбнулась. Наверное, улыбнулась — Артур не видел, но почувствовал. И сердце усиленно забилось, разделяя и страх, и радость, и что-то другое, столь трудно определимое. Словно в сентиментальном романе их взгляды встретились, несмотря на суетящуюся бесформенную толпу, на разделяющее их расстояние, на то, что и лица девушки практически не было видно под вуалью, на невозможность ее здесь присутствия.

— Ты все-таки едешь в Италию, — ее раздался голос совсем рядом. Словно и не было между ними двух вагонов и полусотни людей.

— Твои штучки? — Артур поежился и огляделся — разговаривать с голосом, не облаченным в осязаемое тело, было странно. Впрочем, уже через пару секунд вампирша стояла перед ним — в глухом закрытом платье, накидке и огромной шляпке с вуалью, из-под которой весело блестели зеленые глаза.

— А ты как думаешь?

— Как же еще ты оказалась здесь! Ты же знала, что я собираюсь в Италию, и вот, преследуешь меня. Больше у меня нет объяснений, что может делать вампирша на вокзале.

— А ты прав. Может быть, я здесь именно поэтому. А, может быть, потому, что захотела посмотреть Италию. Ты так много думал о ней, что я захотела увидеть эту страну. Раз мы все равно расстались. Раз ты уехал в Англию! Кстати, почему ты не уехал в Англию?

— Я не знаю. Теперь это и не важно. Ты бы ведь и туда поехала за мной.

— Ты все-таки не веришь мне? — разочарованно протянула она. — Ну конечно! Как будто я не доказала тебе…

Гудок паровоза прервал ее слова, оглушив и испугав.

— Через две минуты отправление! — крикнул проводник, готовясь убирать приставную лестницу.

— Поедем вместе! — горячо зашептала она, заглядывая Артуру в глаза. — Я выкупила целое купе, потому что… так было нужно. Ты ведь тоже этого хочешь.

— Поехать? С тобой? — сама эта мысль казалась юноше столь невозможной, что он не смог сказать «нет».

— Ну же, поезд отходит. Ты ведь хочешь этого!

«Хочу», — подумал он.

«Я знаю», — улыбнулась Мицци.

— Только пообещай мне одну маленькую вещь, — шепнул Артур на ухо девушке, пока они бежали к двери вагона.

— Конечно, конечно!

— Ты не будешь убивать. Больше ни одной жертвы, пока мы вместе. Я хочу поехать с тобой, но не хочу находиться рядом с убийцей. Пообещай мне, Мицци!

Она застыла перед дверью поезда, неуверенно глядя на Артура. Оставался всего один шаг, но вампирша так и продолжала стоять снаружи, несмотря на обжигающее солнце.

— Я… Я не могу, — пробормотала она испуганно.

— Можешь! Пожалуйста, — юноша подал ей руку и потянул к себе. Мицци нерешительно подалась навстречу, и в тот момент, когда оказалась рядом с ним, дверь захлопнулась, а проводник с едва скрываемым раздражением попросил их занять свои места. Поезд резко тронулся, и, покачнувшись, девушка оказалась в объятиях Артура, но тут же оттолкнула его и решительно направилась сквозь вагоны к своему купе в первом классе, не оглядываясь назад и не пытаясь заговорить. Было похоже, что она злилась.

Просторное купе первого класса впечатлило Артура, вошедшего — или, вернее, вбежавшего — туда вслед за Мицци. Темно-зеленая бархатная обивка диванов казалась совсем новенькой, позолота на подлокотниках и спинке ярко блестела, оправдывая цену на билет, а на столике возле окна стояли цветы и ваза с фруктами. На стене даже висела миленькая картина незамысловатого сюжета, основная ценность которой заключалась в роскошной — и тоже позолоченной — оправе.

Вампирша, не глядя по сторонам, быстро подошла к окну, плотно сдвинула тяжелые зеленые шторы — под цвет обивки сидений — и, наконец, откинула с лица вуаль. Все это она проделала, игнорируя Артура, хотя, учитывая размеры купе, это было трудновато. Повернувшись к нему спиной, она, не торопясь, вытащила шляпные булавки, сняла шляпу, отцепила вуаль, аккуратно сложила все вместе и водрузила на диван рядом с собой так, что ее новому соседу оставалось только ютиться на самом краю. Потому что сидение напротив было целиком занято ее огромным багажом, который еле втащили двое носильщиков.

— Это… — начал было Артур светскую беседу, кивая на багаж.

— А сам как думаешь?

— Это ведь гроб, да? Как в фольклоре. И… что у тебя с лицом?

Только сейчас он заметил, что щеки и нос девушки были красными, словно от ожога, а кое-где появились волдыри. Будто кто-то ошпарил ее кипящей водой или кислотой. Мицци осторожно дотронулась до лица, но тут же болезненно отдернула руку и отвернулась, чтобы он не видел ее обезображенного лица.