Сеглер вскочил на ноги, забыв об усталости.

— Ты кому-то еще показывал? Кто об этом знает?

— Никто. Я же сказал, я просто играл с цифрами. Но как только сканирование завершится, другие тоже заметят. Данные одни и те же.

— Когда закончится сканирование?

— Еще часа четыре.

Сеглер кивнул.

— Хорошо. Вот как мы сделаем. Во-первых, держи это под шляпой. Никому ни слова. Я распоряжусь прекратить текущее сканирование и сразу же начать новое. Настройка за тобой. Узкий фокус, сосредоточьтесь на той области, где заметна наибольшая бугристость. Получите координаты и будьте готовы нажать кнопку по моему приказу.

— А как же ребята из НАСА? Если вы прекратите сканирование, они поймут, что порядок нарушен.

— Не бери в голову. С ними я сам разберусь. — Сеглер направился к одному из мониторов. — Иди вниз и почисти отчеты, попроси Патрика помочь делать расчеты прямо по мере поступления новых данных. Мне нужна вторая пара глаз. Если получите подтверждение, я попрошу Эрнандеса в Арисебо бросить все и заняться нашими секторами.

— А потом?

— Давай решать проблемы по мере поступления. Через несколько часов мы лучше будем знать, что там происходит. До тех пор соблюдаем режим секретности. — Сеглер отпустил технического директора, но уже возле лестницы окликнул его. — Кстати, ты не видел доктора Кларка? Он в берлоге?

— Последний раз я его видел примерно час назад.

— Если он все еще там, скажи ему, что он мне немедленно нужен.

— Вы же можете его вызвать?

— Могу. Но не хочу. Лучше передай ему мою просьбу с глазу на глаз, ладно? Незачем зря волновать людей, если вдруг тревога ложная. — Подошел лифт и открыл дверь. — Все. Иди.

Директор вернулся в кабинет, сел в кресло и поморщился, глядя на телефон. Он очень надеялся, что никто не станет звонить до того, как он сможет подтвердить или опровергнуть открытие Дворжака. Он не сомневался в техническом директоре, но ставки были очень высоки, и прежде, чем официально заявить о каких-либо ошеломляющих открытиях, он хотел быть абсолютно уверенным. Он все еще планировал ближайшее будущее, когда в дверь заглянул Тони Кларк.

— Звали меня, Сэм?

— Как вы быстро…

— Я так и так хотел навестить вас, а тут встретил доктора Дворжака. Что нового? — Он вошел в комнату и закрыл дверь.

— Вы в самом деле собирались зайти? — спросил директор.

— Хотел спросить, не могу ли пойти домой, — грустно сказал Кларк. — Тут от меня толку мало. Хотел повидаться с дочерью до того… ну, в общем ты понимаешь.

— Если бы это от меня зависело, мы бы все сейчас храпели по своим кроватям, Тони. Ты же понимаешь. — Он сочувственно покачал головой. Последние несколько дней состарили его друга на несколько лет; он выглядел изможденным, словно его грызла какая-то болезнь. Тони еще не успел ответить, а Сеглер продолжал: — Подожди. Мы тут кое-что задумали. Возможно, скоро и впрямь разойдемся по домам.

— Я слушаю. — Кларк подошел к столу и устроился в одном из кресел для посетителей. — Что у вас стряслось?

— Кое-что меняется, — осторожно проговорил Сеглер. — Только что здесь был Лео. Возможно, он получил доказательства того, что Вселенная перестала сжиматься. Он получил новые цифры синего смещения. Похоже, темпы схлопывания замедляются. Он считает, что красное смещение восстанавливается.

— Но последнее сканирование еще не закончено…

— Я знаю. — Директор придвинул другу через стол бумаги, оставленные Дворжаком. — Взгляните. Что скажете?

Тони придвинул к себе страницу и быстро проглядел ее. Дойдя до середины уравнений, он остановился, вернулся к началу и начал снова, а затем прочитал все еще раз, чтобы убедиться, что ничего не пропустил.

— Дворжак эти цифры не из воздуха взял? — спросил Кларк, ведя пальцем по соответствующей строке.

— Уравнения его, — подтвердил Сеглер, — а числа из текущего сканирования. Думаю, он заметил несоответствия, которых не ожидал, и запустил прогностическую программу.

— Тут написано, что схлопывание в секторе B240-22N значительно замедлилось, — заметил Кларк.

— Лео думает, что речь идет о чем-то большем. Он считает, что аномалия, возможно, распадается.

— Разве это может быть? — Кларк оторвал взгляд от расчетов. — Знаешь, схлопывание Вселенной не может вдруг рассеяться, как туман на ветру.

— Вот для этого вы мне и нужны. — Сеглер протянул руку за расчетами. — Мы пока молчим. Ждем результатов. Надо понять, что на самом деле происходит там, — он неопределенно указал на потолок, — в великом запредельном мире.

— Хороший план, — согласился Кларк, возвращая листы. — Каков следующий ход?

Директор Сеглер изложил свой план, а Кларк слушал, время от времени кивая в знак согласия. В заключение Сеглер сказал:

— Вы бы очень нам помогли, поработав с Лео. Я советовал ему попросить Патрика помочь с расчетами, но пусть Патрик лучше твёрдо держит штурвал, понимаете… — Он пожал плечами. — Лучше не позволять кораблю сбиваться с курса.

— Я вас услышал. Конечно, я согласен. Надо все тщательно проработать, прежде чем отдавать результаты Байеру и его команде.

— Мне не хочется брать на себя роль ребенка, который кричит «Ложная тревога!», когда Рим уже горит.

— Только на этот раз, если Рим действительно загорится, никто не будет волноваться.

Сеглер поморщился, и Кларк встал.

— Я иду вниз, если у вас нет еще какой-нибудь бомбы.

— Нет. На этом всё. Идите, конечно. Я буду здесь, надо же кому-то развлекать НАСА. Пожалуйста, никому не говорите о красном смещении — по крайней мере, пока мы не получим подтверждение. И молитесь, чтобы этот кошмар действительно закончился.

Кларк пошел к двери, и на этот раз шаг его был заметно легче, а спина прямее. На пороге он остановился и обернулся.

— Знаете, кажется, мы зря забываем, что мы не одни.

Сеглер кивнул.

Тони вошел в «Крысиное гнездо» и в дальнем углу нашел Леонарда Дворжака и Кита Патрика, нависших над рядом мониторов.

— Обратный процесс идет по-прежнему, — буркнул Дворжак, когда Кларк подошел к ним.

Тони бросил взгляд на монитор, а затем посмотрел на часы — стрелки показывали половину четвертого. Как ни странно, усталости он больше не ощущал. «Вот завтра проснемся и зададимся вопросом, из-за чего был весь этот шум», — подумал он.

Огонь, стоявший в глазах Кита после взрыва, мог сравниться только с воющим визгом в его ушах. Он не мог сказать наверняка, жив он или мертв, но постепенно склонялся ко второму варианту. А что еще оставалось делать, если он парил в безвременье вечности? Он не испытывал никакого физического дискомфорта, если не считать яростного воя в ушах, и бесформенной белизны, что вполне понятно: это последствия взрыва, убившего его.

Взрыв! Да, был взрыв, да еще какой! Странно, он помнил о взрыве, но чем он может помнить? Когда вернулись осколки сознания, свет в глазах стал понемногу тускнеть. Медленно-медленно всепроникающее сияние собралось в сферу, сфера начала сжиматься и, в конце концов, погасла, оставив его во мраке. Но незадолго до того, как погас свет, Кит почувствовал изменение своего состояния: он больше не плавал в неизвестности, теперь он падал, примерно так же, как во время прыжка, в миг между отправлением и прибытием. Он отметил, что движется, а в следующую секунду понял, что не просто движется, а стремительно несется сквозь черную зону, область, лишенную формы и свойств.

По мере того, как он мчался куда-то все дальше, бархатный покров тьмы вокруг начал истончаться. В нем стали появляться крошечные точки света, словно светлячки, мерцающие в ночи. К этим первым пятнышкам постепенно присоединялись все новые и новые, пока Кит не отметил, что летит сквозь шипящие светящиеся брызги, огромные массивы светящихся частиц, набегающих волнами. Фотоны вспыхивали вокруг него, проносились сквозь него, сливаясь в струящиеся лучи; из ничего родился звук, похожий на звук прибоя, омывающего далекий берег. А он все мчался, а потоки частиц сливались в реки, смешивались, переплетались, соединялись друг с другом. Это все больше становилось похоже на островки света среди океана бесконечной ночи.